Крылья

– Да-а-а, Самсончик… – Вдруг возмутилась Вера.
– А на Крышу они тебя за грибы повезут?
– А вот и повезут! – Возмутился я, хотя знал наверняка, что никакой из Бегунов, ни за какие грибы и протеины не захочет нести какого-то Изгоя на Крышу.
Тем более на Крышу.
– А ты пробовал? – Прищурила Вера свои большие глаза, которые теперь уже не казались испуганными.
– Н-н-ет… – Протянул я, остывая.
– Не пробовал… Ты, прости, меня, Вера. – Вдруг вырвалось откуда-то из глубины.
– Прости. Тим умер, а мы про Бегунов с тобой спорим. Никто Изгоя на себе не повезет. Никто. А уж Бегуны и подавно. Я им два рулона протеинов предлагал за то, чтобы они Тима поискали.
– И что? – Округлила глаза Вера.
– Не захотели… – Потупился я.
– Вот… – Стала Вера кривить губы снова.
–Никому мы не нужны, Самсончик. Никому. Совсем.…
–Совсем… – Эхом отозвался я.
– Вера…
– Чего тебе? – Отозвалась девушка, хлюпая носом.
– Давай Тима похороним? Он был нам добрым другом.… А тебе… – Я покраснел. Какие отношения связывали Веру, и Тима я не знал.
– Дурак! – Выпалила Вера и снова спряталась за коленки.
– Почему дурак? – Не понял я.
– Да потому, что! – Снова захлюпала носом Вера.
– Да чего я то? – Сломал я брови. Мне тоже хотелось плакать. Сильно хотелось.
– Давай Тимошу похороним. – Все-таки согласилась Вера.
– Не к Химикам же его нести.
– Да уж. – Отозвался я оторопев. – Перепады настроения Веры говорили о многом. О многом они говорили. Да и что с того? У кого друг не умирал, тот не поймет что это такое.
Что такое держать на коленях голову мертвого друга.
Она не страшная смерть. Она горькая.
Я посмотрел в лицо Тима. Спокойное и доброе. Даже хитринок его обычных уже не было. Словно шел Тим-Тимофей куда-то. Торопился и все-таки пришел. Прилег отдохнуть и умер.
– У тебя какие ни-будь, инструменты есть? Верунчик?
– Откуда? – Высунулась Вера из-за коленок.
– У, Тима вроде – были. Посмотри в мешке. Можно что ни будь вокруг посмотреть. Железа то навалом. – Я осторожно опустил голову Тима на пол.
Нашарил тяжелый упакованный по всем правилам рюкзак Тима. Взвесил его на руке.
– Ого… – Я вопросительно посмотрел Вере в глаза.
– Хорошо упаковались. На Крышу шли? – Вера потупилась. Снова шмыгнула носом. Кивнула.
– Хорошо. – Я потянул за шнур, открывая черный зев брезентового мешка.
Инструменты должны были быть сверху. Они могли понадобиться в любой момент. Стал выкладывать железки на пол. Саперная лопатка. Верхолазная кирка-молоток. Карабины. Страховка.
– Вера. – Я вопросительно посмотрел на Веру еще раз, взвешивая на руке длинный моток крепкой, очень крепкой бечевы. Сплетенная из выделений шелковичных червей она могла удержать на весу человек десять. Даже Солдат, не говоря уже об Изгоях.
– Это страховка, Вера. – Вера хлопнула густыми ресницами. Хлопнула один раз и второй.
– Тимоша. – Всхлипнула она. – Он специально упал. Он знал, что ты за ним пойдешь. Он знал, что ты его искать будешь. Он знал, что ты его найдешь! Он знал, что ты и меня найдешь!!! – Вера ухватила себя за щеки грязными ладонями.
– А зачем? – Хмуро спросил я.
В то, что Тим знал, что я за ним пойду, я почти верил. Я не мог за ним не пойти. Он же мне друг. Он же пропал. Как же я за ним могу не пойти?
– Он старый. – Вдруг произнесла она совсем серьезно.
–Кто старый? – Не понял я.
–Тимоша старый. – Добавила Вера. – Это он выглядит молодым. А он совсем старый. Мне Заходер говорил. Он для Тимоши блокиратор готовил.
– Н-да… – Только и ответил я. Я знал, что такое блокиратор. – Та еще гадость. После нее неделю в бреду будешь валяться. Температурить. Кровавым потом покрываться. Потом, правда, становится легче. И сил прибавляется и здоровья. Только ненадолго это все.
– Если стареть, как все стареют, то можно до ста лет жить. А с блокиратором лет десять протянешь, может быть чуть больше.
– Молодым будешь выглядеть, но потом отказывает все сразу. И печень и почки. Да говорят, что и ума лишаешься. На стены прыгаешь. Да только говорят. Сам не видел, не знаю.
– А сколько ему? – Посмотрел я на Веру. Та уже не плакала. Но, все еще сидела, обняв коленки, и покачивалась из стороны в сторону.
– Заходер говорил, что они ровесники.
– Н-да… – Снова протянул я. – Получалось, что Тиму за шестьдесят. Уже далеко за шестьдесят. Может у него уже отказывать что-то стало. Может мозги? Поэтому он страховку и забыл?
– Он говорил, что времени у него совсем мало осталось. – Тихо сказал Вера.
– Он говорил, что всю жизнь хотел на Крышу подняться. Он Крыльев хотел. Говорил, что боялся это делать всю жизнь.
– До сотого уровня дойдет и обратно в Город возвращается. Выше никогда не поднимался. А еще говорил, что короткий путь до Крыши знает. Короткий и легкий. Попросил меня с собой пойти. Я и согласилась. Он хорошо подготовился. – Вера замолчала. Взяла снова железный пруток и отогнала прочь червей, подбирающихся к запекшей крови на полу.
– Ты же с собой не позвал, Самсончик.
– Хорошо. Это точно. – Пропустил я последнее заявление. Взвесил еще раз на руке мешок. Остальное в мешке было продуктами. Или почти ими. С моим запасом не сравнить. С половиной брикета грибов и одним рулоном протеинов я бы и обратно не дошел. Да и до Крыши, наверное, тоже.
– Вера… – Посмотрел я девушке в глаза. Та отвела взгляд в сторону. Она наверняка рассчитывала, что я отвечу на ее фразу по поводу того, что не я ее позвал. Но откуда, же мне знать, что она на Крышу хочет? Да еще со мной?
– Как он умер, Вера? – Вера погрустнела.
– Он хорошо умер. Почти не больно. Он как с платформы упал, сразу сказал, что умрет. Но не расстраивался. Он попросил помочь ему на одеяло лечь и песню попросил петь пока он живой.
– Какую? – Удивился я. Чтобы Тимофей у девочки песни петь просил? Это же черт знает что такое? Это же стыдно!
– Колыбельную, Самсончик. – Вера блеснула влажными глазами в мою сторону.
– Я ее пела, когда ты пришел. Я ее уже второй день пою, может и больше.
– Ты хоть ела, что ни будь? – Грубовато спросил я. Вера отрицательно качнула головой. Я полез в свой тощий мешок достал рулончик животного протеина и протянул Вере. Весь.
– Ешь! – Вера округлила глаза.
– Самсончик! Ты чего?! Тут же на три дня?