Второй шанс. Его дочь
Если начнётся противостояние, рано или поздно оно выльется в неприкрытое столкновение, и тогда остановить неминуемое будет уже невозможно. Адам в любом случае своего добьётся. И сейчас я стараюсь обыграть все это и подать в наиболее приглядном виде. Приглядном для Ани.
Лёша при недавней встрече уточнил, что я решила по поводу Аниного отца. И когда мы вообще собираемся разгребать наши сложности. Причём откровенно мне сказал, что меня не поддерживает и ребёнок должен общаться с отцом. Хочу я этого или нет. В итоге с Лешей мы в тот вечер немного повздорили. Впервые за последние пару месяцев. Домой я возвращалась с тяжёлым чувством. Мама, ожидаемо, вопросы задавать не стала, но по моему лицу без сомнений поняла, что что-то не так.
Сидим с дочей в такси. Едем на встречу с Адамом. Вернее, мы договорились встретиться в популярном выставочном комплексе, а мужчина «случайно» к нам присоединится. Я решила. Сейчас это самое правильное и нейтральное.
Из последних сил надеюсь, что Анюта не захочет принимать его в нашу сформировавшуюся на сегодня компанию. Но как только мы вдыхаем влажный воздух, а Адам показывается на горизонте, я уже понимаю: меня ждёт жесткое разочарование.
– Девчонки, привет! Я даже не ожидал вас встретить, – лыбится ещё стоит. Гад. Прекрасно знает, что мне все эти встречи и его непоколебимое до поры до времени «Она дочь моя. И я имею право с ней общаться» аж до тошноты. Даже думать не хочу, что будет, когда он скажет: ну ты же не думала, что это серьезно и на всю жизнь? Я ж не обещал всегда приезжать.
Понимаю. Во мне говорит обида. Но разве она несправедлива?! Разве в будущем будет не так, как я предполагаю?! И сейчас я совсем не понимаю, что делать дальше. Я пытаюсь достучаться до Адама. Но не выходит.
Холодное приветствие с моей стороны совсем не имеет эффекта, и я стараюсь взять себя в руки. Очень стараюсь.
К моему счастью, Аня настороженно отнеслась к недавнему знакомому, заявив, что мы приехали «с мамой вместе гулять».
Но этот же и здесь выкрутился. Я, говорит, тоже один хотел прогуляться. Тем более что дальше мороженое продаётся…
Так, надо просто успокоиться. Ничего плохого не случится. Адаму скоро надоест упорствовать, а Аня к нему относится, как к третьему лишнему. Но это было до упоминания о мороженом. И теперь Анютка быстро и продуманно вошла в союзные ряды нашего аквариумного специалиста.
Каждый раз вижу Адама и теряюсь. Отчего-то до сих пор хочется ему поверить. Вопреки всему, что на душе лежит. Хочется думать, что он изменился, стал серьёзнее, взрослее, ответственнее. Хочется, чтобы он был таким, как раньше, но немножко другим. Парадокс.
Но разум отрезвляет, подсказывая, что ничего не изменилось. А ещё, что все происходящее должно быть на моих условиях.
– Предлагаю немного пройтись, причем без мороженого. А потом плотно пообедать.
– А почему без мороженого? – перебивает Аня.
– Потому что мы пойдём обедать в кафе. На десерт мороженое и возьмём.
– Ура! А Адам что – с нами? – дочь аккуратно уточняет.
– Вы что, меня бросите?! – мужчина округляет глаза наигранно и неожиданно. – Что, прямо здесь?! Я ж без вас потеряюсь…. Я уже почти заблудился, как вас увидел! Как я домой вернусь?
– Мам, – Аня тянет за руку, молчаливо просит, чтобы я присела к ней, и шепчет на ухо, – давай его пока что с собой возьмём? А то он же потеряется…
Да кто ж против?! Пусть теряется себе на здоровье!
Но вслух, конечно, произношу другое:
– Давай, уговорила. Только потом он домой уедет, – показательно зыркаю на Адама и четко произношу: – К себе домой. Один.
В целом день вышел очень даже удачным. Мы много смеялись, разговаривали о простом: о птичках, скворечниках, аттракционах. Адам постоянно задавал Ане вопросы: много ли у неё друзей, какое у неё любимое блюдо, любит ли она собак и кошек. А я про себя отметила, что он действительно пытается узнать о ней больше.
Ему это интересно. Аня это чувствует и раскованно включается в разговор.
– Слуу-ушай, – Адам кладёт меню перед дочкой, – смотри, какая картошка. В виде мышки.
Сидим в кафе. Последний рывок, и нужно будет домой возвращаться.
– Берём? – участливо интересуется Адам.
Я представляю, что будет дальше.
Анюта, зыркнув на отца, тут же сморщила носик.
– Нееее, я не буду картошку, – и показательно отодвигает от себя меню. Мужчину забавляет живая детская реакция. – А есть ещё что-нибудь?
– А чего бы ты хотела?
– Ммм… – доча сосредоточенно думает, приложив пальчик к губам, и выдаёт, – макароны и сосиски! И сок!
С последним словом Аня неуверенно смотрит на меня. Я вообще-то сама соки не пью и дочери не даю. Или нещадно разбавляю водой. Что-что, а за ее питанием слежу особо тщательно! И на вечные слова мамы «да дай ты ребёнку сок, она ж любит» всегда отвечаю одинаково: хочешь ее порадовать – свари компот. Морс сделай. Кстати, последний у нас периодически бывает. А ещё мы с Анюткой любим чай с облепихой, апельсином и мёдом.
– Ну давай пасту возьмём… – задумчиво перелистывает меню Адам. – Ну вот… можно… можно вот таку-ую.
– С колбасками? – сверкает глазками эта милейшая принцесса.
– Есть твои любимые креветки. А есть паста с рыбкой. Хочешь? – вмешиваюсь в разговор.
– А с колбасками не-еет? – надежда в детском голосе, как всегда, немного стучит мне по голове. Но разум настаивает: успеет она колбасой наесться. И я решительно машу головой.
Адам тут же воинственно вступается за дочь:
– Вообще-то…
– Вообще-то морепродукты полезнее, – заканчиваю за него фразу, и он тут же успокаивается.
– Ммм… ну ладно! Тогда я хочу с креветками!
– А ты очень их любишь? – не теряется Адам и вновь пускается в расспросы.
Доченька охотно рассказывает о своих интересах и вкусах. Она легко идёт с ним на контакт. Вообще она легко идёт на контакт почти со всеми. И только с Лешей меняется до неузнаваемости. И я иногда задумываюсь: может, это звоночек? Может, стоит прислушаться? Что я чувствую к Леше, если отбросить посторонние факторы и оставить только нас с мужчиной вдвоём? Не успеваю ответить на свой вопрос, как в сумке оживает мой телефон.
Только о нем подумала… Леша знает, что мы сегодня в первый раз втроём встречаемся с отцом Ани.
***
АДАМ
Юля как-то уж слишком печально взглянула на телефон и сообщила, что отойдёт на минутку. Она отошла не очень далеко, чтобы можно было держать нас в поле своего зрения.
Я стараюсь не думать о ее негативном настрое, но это отчего-то очень цепляет. Ну все могу понять, но сейчас не время неприязнь и холодность демонстрировать. Хотя… я, должно быть, и сам придираюсь: от девушки ни единого плохого слова и даже саркастичного намёка я не услышал. Но холодом веет так, что хочется включить обогрев.
Провожаю взглядом хрупкую фигурку, а когда осознаю это, резко отворачиваюсь. И возвращаюсь к Ане.
Сижу и просто рассматриваю дочь. Она скручивает желтую бумажную салфетку. Сначала я подумал, что Аня волнуется оставаться со мной наедине, и проявляется это вот так… Но спустя минуту понял, что она просто сосредоточенно мастерит что-то вытянутое.
– Что делаешь? – пытаюсь начать разговор.
– Это маме цветочек. Нас в садике Алена Викторовна научила.
– Тебе нравится в садике?
– Нет. С мамой лучше. Но мама говорит, что у каждого своя работа. У неё – журнал. У меня – садик.
Я подаюсь вперёд и зачем-то уточняю, хотя мне-то вроде как все равно.
– А мама в журнале работает?
– Да. Она редактирует статьи, которые ей отдают на проверку, – малышня задирает нос кверху и довольно прищуривается.
У меня чуть челюсть вниз не съехала. Юля в журнале? Редактором? Хм… Никогда бы не подумал. Интересно, а на какую тематику статьи?
– Анют, – я знаю, что Юля меня прибьёт, но все равно спрошу. Придвигаюсь ближе и понижаю голос до доверительного шепота, – а почему папа с вами не гуляет? Не хочет?