Замок Опасный

Ворн смотрел, как его люди снова поднимаются на осадные башни. Пламя теперь было слабее и приобрело темно-красный оттенок.
Мелидия перевела взгляд на замок.
– Он держится, – сказала она. – И еще не пустил в ход свой главный источник силы. – Голос ее становился все тише. – Возможно, он боится. Боится меня. Самого себя. Боится…
Она пошатнулась и приложила ладонь ко лбу.
– Заклинание выносливости. Оно почти иссякло… Ворн, я…
Принц подхватил ее на руки, не дав упасть. Она лежала в его объятиях, словно безвольная кукла.
Геометрический узор, приводивший в замешательство своей сложностью, постепенно таял в воздухе. Еще недавно он излучал бело-голубое сияние и испускал такой жар, что Кармин едва сумел к нему приблизиться, чтобы довершить последние линии. Теперь цвет сменился темно-красным, и интенсивность его быстро таяла. Кармин снова подступил к узору и провел поперек него Черту Отмены.
Зашипев, словно брошенный в воду раскаленный металл, узор исчез.
Без плаща, в расстегнутой на груди рубашке, обливаясь потом, Кармин подошел к ограждению.
Взглянув на происходящее, он все понял.
Внезапно осознав, что Тайрин еще ждет его распоряжений, он повернулся к капитану.
– Милорд… – начал тот.
– Замок пал, – сказал Кармин. – Еще не совсем, но продержится недолго. Ты отведешь своих людей назад в замок, вступая в сражение только в том случае, если придется защищать чью-то жизнь.
– Милорд! – потрясенно проговорил Тайрин.
– Послушай меня. Вернувшись в замок, продолжайте оказывать сопротивление, но соизмеряйте силы. Мне нужно, чтобы замок пал не раньше чем через три дня. Затем отпусти людей – пусть бегут в любой мир, на свой выбор. Раненых не оставляй. И не допускай, чтобы кто-либо попал в плен. Прикажи солдатам оставить позиции, прежде чем кого-либо возьмут в плен. Главное сейчас – не допустить новых потерь. Мы и так потеряли слишком многих.
Тайрин едва сдерживал слезы.
– Да, милорд. – Он непослушными руками надел шлем. – А как быть с Гостями?
– Я о них позабочусь.
– Слушаюсь, милорд. – Капитан шагнул вперед. – Милорд, я…
– Иди.
Тайрин вышел.
Кармин жестом приблизил изображение внешней стены, потом увеличил его еще… еще…
Там стоял Ворн. И в его объятиях была Мелидия. Принц выглядел растерянным и беспомощным. Странный вид для победителя.
Лорд махнул рукой, снова приближая картину. Лицо Мелидии, трудноразличимое на большом расстоянии, приобрело четкие очертания. Она выглядела совершенно спокойной.
– Ты не спишь, Мелидия, дорогая, – тихо проговорил он, – хотя глаза твои закрыты. Ты не отдыхаешь. И не будет тебе покоя – пока ты не уничтожишь замок… и меня.
Он несколько мгновений смотрел на нее, вспоминая.
Затем взмахнул рукой, и изображение исчезло. Остался лишь голый каменный пол.
– Да будет так, – сказал он, уходя.
 
Замок. Восточное крыло. Арсенал
– Отлично выглядишь, – заметил Джин, когда Линда вышла из кладовой.
– Спасибо. Тебе правда нравится?
– Еще бы.
Линда повернулась кругом. Вместо длинного платья и чепчика – одежды, которую носило большинство женщин в этом мире, – она выбрала костюм, более подходивший для мальчика-подростка. Он состоял из желтой рубашки с длинными рукавами, коричневой накидки с капюшоном и складчатыми рукавами до локтя, желто-коричневых чулок и сапог из мягкой кожи, доходивших до середины голени. Край накидки едва прикрывал бедра.
– Коротковата, – решила она. – Задница торчит.
– Что ж, это вовсе не так уж плохо.
Линда рассмеялась.
– Может быть. – Она дотронулась до рукояти кинжала, висевшего на широком кожаном поясе. – Эта штука совсем не для меня.
Джин наполовину вытащил из ножен свой меч (одноручный, обоюдоострый, с широким лезвием и крестовой рукояткой).
– Для меня это тоже не так уж привычно.
– В форме ты отлично смотришься.
– Спасибо.
Джин взял себе форму стражника, за исключением кольчуги, оказавшейся до невозможности тяжелой. Поверх красной рубашки он надел черную кожаную куртку, покрытую спереди серебряными заклепками. Остальная часть костюма состояла из черных коротких штанов, красных чулок и высоких черных сапог.
– По-моему, выглядит довольно нелепо. Я чувствую себя словно средневековый голубой нацист.
Из туалета, располагавшегося дальше по коридору, вернулся Снеголап.
– Эй, Джин, ты выглядишь словно средневековый голубой нацист.
Оба рассмеялись.
– Погоди, – сообразил Джин, – ты же сказал это по-английски.
– Я тебя слышал. Перевод можно отключать, достаточно лишь прислушаться. Забавный язык. Этот твой англический.
– Английский.
– Все равно. Не вполне понимаю, что такое нацист, но «средневековый», наверное, означает «относящийся к средним векам».
– Точно.
– А у этих нацистов что, кожа голубая?
– Голубая? Э… Я не это имел в виду… Ладно, забудь.
– Как скажешь. – Снеголап почесал брюхо. – Когда обед?
– Проголодался? Я пока нет. Слишком наелся за завтраком. Который для меня, наверное, был ужином. – Джин зевнул. – Устал я, однако.
– А я бы чего-нибудь съела, – мечтательно произнесла Линда. – Может, вернемся в столовую?
– Мне это, собственно, ничего не даст, – сказал Снеголап. – Меня местная жратва не особо интересует. Если б тут можно было где-нибудь поохотиться…
– Равенна – моя горничная – говорила, что если ты хочешь…
– О, у нас даже есть горничная? – усмехнулся Джин.
– Как и у всех благородных дам, разве ты не знал? Я хотела сказать, Снеголап, что, если тебе нужна особая еда, просто надо объяснить это повару, а он с помощью парочки заклинаний сотворит тебе то, что ты хочешь.
– Гм? Магия, да?
– Примерно. Вся та еда наверху была создана с помощью всяких фокусов-покусов. По крайней мере, так мне объяснил Якоби.
– Тот толстячок? – спросил Джин.
– Ну да.
– Послушай, а почему бы тебе не сотворить что-нибудь для себя и Снеголапа?
– Мне – сотворить что-нибудь?
– Ну да. Материализация. Разве ты этого не умеешь?
– Ну знаешь… Валиум – это одно дело…
– Почему валиум должен быть одним делом?
– Ты знаешь, о чем я.
– Нет, не знаю. Почему бы тебе не попытаться, а, Линда? Эксперимент? Все-таки магия – увлекательная штука.
– Да брось ты…
– Я серьезно.
Линда воздела вверх руки.
– Где? Здесь?
– Да где угодно. Вот на этом.
Джин сбросил шлемы и прочее снаряжение с маленького столика.
Линда посмотрела на стол.
– Ну? – сказал Джин.
– Что – ну?
– Делай свое дело.
– Да, конечно, – раздраженно отмахнулась Линда.
– Ну давай, Линда. Ты же можешь.
– Это какое-то безумие.
– Серьезно. Давай.
– Черт побери. Ладно.
– Подумай о еде.
Линда закрыла глаза.
– Я думаю о еде. О какой еде мне думать?
– Что бы ты хотела съесть?
– Ну… э… Биг-мак. И жареный картофель… и настоящий густой клубничный коктейль.
– Бр-р-р… Ладно, думай об этом.
– Я думаю. Я думаю. – Она открыла глаза. – Что значит – «бр-р-р»? Кто тут волшебник?
– Ладно, ладно, давай. – Джин повернулся и, взглянув на Снеголапа, неожиданно сказал: – Эй, погоди минуту. Ты должна подумать о чем-нибудь для Снеголапа.
– О господи. Каким образом?
– Забудь обо мне, Линда. Посмотрим, сумеешь ли ты это сделать.
– О чем мне хоть думать?
– Ну… я люблю ребра квалькаркка, маринованные в шракке… – незамедлительно откликнулся Снеголап.
– Что ж, подумаю о жареных ребрышках. Может, это подойдет. – Линда закрыла глаза. – Ну, поехали.
Она глубоко вздохнула и мгновение стояла неподвижно. Потом открыла глаза, выбросила вверх руки и сердито фыркнула:
– Чертовщина какая-то. Ничего.
– Попробуй еще, – проворчал Джин. – Ты же можешь.
– Большей глупости никогда не делала. Ладно, еще разок.