Шура. Париж 1924 – 1926

Екатерина Николаевна прибыла с дочерьми Ниной и Тиной из Кисловодска, ее сын от первого брака Паня – с Восточно-кавказского фронта, а Коля и Вова, другие братья, – с других фронтов, из разных подразделений. Николай также привез свою жену Таню и их трехлетнюю дочь Катю. Семья, долгое время жившая врозь, была невероятна рада воссоединению; однако отсутствие Юлиана Верженского и Шурочки все равно ощущалось с невероятной силой.
Свадьба Татьяны состоялась днем, в церкви, располагавшейся на втором этаже дворца. Затем все перешли в сад и наслаждались шампанским. С неба же на гостей с самолета сбрасывали лепестки роз, словно желая продемонстрировать, что и в ужасе войны с небес может сойти красота. После церемонии друзья жениха пригласили всех в шикарный ресторан в центре Ростова, где до самого утра раздавался перезвон бокалов под аккомпанемент цыганской музыки.
Наблюдая за тем, как кузина танцует в объятиях своего новоиспеченного мужа, Валентина задумалась, мог ли кто-то из присутствовавших на свадьбе молодых неженатых мужчин стать ее супругом. Она не могла и представить себе, что вскоре судьба преподнесет ей сюрприз и подарит встречу, которая навсегда изменит ее жизнь.
Это был чудесный августовский вечер. После свадьбы они вернулись в Кисловодск. Екатерина Николаевна организовала ужин в честь своей близкой подруги Анны Ивановны Черкесовой. Валентина заметила, что ее мать выглядит более радостной и довольной, чем обычно, но не придала этому значения – должно быть, женщина пыталась скрыть траур, в котором находилась после смерти мужа и отъезда Шуры.
Когда Валентина вечером увидела великолепный стол, накрытый в большом зале, то поняла, что гостей будет больше, чем предполагалось. Оказывается, Анна Ивановна явится на ужин вместе со своими внуками, приехавшими навестить ее из Одессы.
Ее старший внук, двадцатидвухлетний барон Константин Клодт фон Юргенсбург, был офицером артиллерийского полка при царской армии. Едва Валентина увидела его, как поняла – она хочет в один прекрасный день стать его женой. И чувство это было взаимным. Молодые люди влюбились с первого взгляда. Во время ужина они тайно наблюдали друг за другом. Время от времени их глаза встречались, а неловкие улыбки на губах безмолвно выражали всю гамму охвативших их чувств.
Когда после ужина гости начали расходиться, Константин бережно поднял ладонь Валентины и поднес ее к губам. В тот момент девушке показалось, что ее сердце вот-вот вырвется из грудной клетки. Оно билось и трепыхалось, как пойманная птица в клетке. В ту ночь Валентина не могла уснуть. Теперь она гораздо лучше понимала чувства Шуры к ее молодому крымскому лейтенанту, с которым та познакомилась в Петербурге. Понимала, отчего так горели ее щеки, когда она встречалась с ним, так блестели ее глаза и такой замкнутой и меланхоличной становилась она, когда разлучалась с ним. Вероятно, если бы с Валентиной сейчас не происходило то же самое, ей никогда бы не удалось понять Шуру.
Вскоре после первого ужина матушка сообщила, что пригласила гостей вновь. Валентина почувствовала, что сам Бог ответил на ее молитвы. Она снова увидит Константина!
В тот вечер Екатерина Николаевна пригласила в качестве шеф-повара господина Давыдова, известного своими шашлыками. Стол на этот раз поставили на террасе, и он ломился от всевозможных угощений – от разных видов мяса до вишневой шарлотки и медовика. Однако Валентина от волнения не смогла съесть ни кусочка. Константин вторил ей. Оба почти не притронулись к еде, а вместо этого бесконечно говорили, словно желая рассказать друг другу всю свою жизнь. Так они узнали, что у них очень много общего и даже музыкальные вкусы совпадают. А еще оба недавно потеряли отцов. Красное вино, которое они иногда потягивали, словно помогало им увидеть не только внешнюю оболочку друг друга, но и погрузиться во внутренний мир. А то, как мило улыбались, глядя на них, и матушка Валентины, и Анна Ивановна, давало Валентине понять, что главы семей одобряют и поддерживают это сближение.
 
Когда после ужина Валентина села за пианино и положила пальцы на клавиши, собираясь сыграть композицию Чайковского, Константин, игравший на виолончели, предложил составить ей компанию. В тот момент все, кто смотрел на них, осознавали, что так начинается большая любовь.
Вечером, уже прощаясь, они нежно соприкоснулись руками и посмотрели друг другу в глаза, как бы давая понять, что хотят скорее встретиться вновь. И правда, спустя несколько дней Константин прислал к ним с письмом дворецкого своей бабушки. В письме говорилось, что Валентина приглашена на концерт.
Молодую девушку, с самого раннего возраста увлекавшуюся классической музыкой, композиции, исполненные той ночью, почему-то впечатлили куда гораздо более, чем прежде. Всякий раз, кода ноты устремлялись ввысь, ее глаза наполнялись слезами, и она начинала думать о том, как сильно будет скучать по Константину, который рано или поздно покинет Кисловодск. Константин же думал о том, как сообщить о своих намерениях девушке, в которую влюбился вдали от отчего дома. Не отрывая взгляд от сцены, он робко протянул руку к Валентине и нежно коснулся ее ладони. Сердце ее словно остановилось и ухнуло вниз. Едва сдерживая слезы, она сидела прямо, не высвобождая свою ладонь из ладони Константина.
Верженская вернулась домой, не чувствуя ног. Вечер был наполнен романтикой, несмотря на то, что Екатерина Николаевна всегда украдкой приглядывала за своими детьми и никогда не ложилась спать, пока все не вернутся домой. Даже когда Валентина ужинала с Константином за одним столом и наслаждалась его обществом и беседой с ним, ей казалось, будто с верхних этажей дома за ней кто-то следит. Однако магия августовской ночи ничуть не слабела от этого, и Валентина с радостью проводила время с молодым бароном, в которого беззаветно влюбилась.
Когда на обратном пути молодые люди вошли в сад, они сразу же взялись за руки, будто бы заключая безмолвный контракт. Летняя ночь окутывала их тела, как теплый невесомый тюль; Валентина и Константин шли, испытывая сладостное беспокойство и словно вдыхая аромат взаимной любви, который смешивался с запахом сырой земли и нежных цветов. Дойдя до беседки, Константин нежно обхватил ладони девушки, медленно наклонился и коснулся их губами. В тот момент Валентина почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Да, это был мужчина, которого ей хотелось любить и оберегать всю жизнь, именно тот, с кем она хотела воспитывать детей и мирно встретить старость.
Среди ужаса и хаоса, в которых тонула Россия, было трудно на что-то надеяться и строить планы на будущее, но то была любовь, а она не знает препятствий. И правда, прошло еще несколько семейных встреч и одно свидание, и погожим осенним днем молодой барон встал перед Валентиной на колено и, взяв ее за руки, объяснился в любви и сделал предложение. Девушка давно ждала этого дня, но не могла и представить себе, насколько счастливой ее сделают его слова. Ей казалось, что у нее вот-вот вырастут крылья и она умчится в небо. Она не была уверена, действительно ли сказала «да», ведь пульс, стучавший в ее голове, перекрывал любые звуки. Но после того как Константин радостно обнял ее, она поняла, что все же дала согласие.
После смерти мужа все семейные заботы легли на плечи Екатерины Николаевны. Несмотря на веру в свою страну, неопределенность заставляла ее беспокоиться за будущее своих детей, а поэтому, узнав, что Валентина выходит замуж за наследника одной из самых именитых аристократических семей России, была очень счастлива и не скрывала своей радости. Валентина чувствовала, что после объявления о ее браке одной мыслью из тревожащих ее матушку стало меньше.
Размышляя о Шуре и ее тайной любви, которая никогда бы не закончилась свадьбой, Валентина не могла не думать о том, как повезло ей самой. Она влюбилась во внука подруги матери, их семьи знали и уважали друг друга, и они вступали в брак в полном согласии и с поддержкой обеих сторон. Девушка чувствовала себя очень сильной и защищенной. В ее жизни не было места неприятностям и печалям – она попросту не подпускала их к себе.