Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея (ЛП)

 Хотя бы ради этой безоглядной веры он обязан победить, чтобы доказать всем, что достоин её!
 Тяньчуй вновь со свистом занёс тяжёлый молот. Зрачки Ло Бинхэ внезапно сузились, и он собрал в центре ладони заряд духовной энергии, готовясь применить секретную технику!
 К этому моменту всеобщее внимание было приковано к этому непреклонному юнцу, который, несмотря на то, что у него не было ни малейшего шанса ответить ударом на удар, тем не менее не оставлял попыток изыскать просвет для атаки — не говоря уже о том, что наотрез отказывался признать поражение. В тот же миг, когда перед ним наконец промелькнула тень возможности, Ло Бинхэ с беспримерной точностью ухватил её за хвост.
 Итак, после целого часа [7] мёртвого клинча третий поединок наконец-то завершился.
 Притом с таким результатом, о котором никто, кроме Шэнь Цинцю, не мог и помыслить.
 Старейшина Тяньчуй, за плечами которого были сотни лет боевого опыта, с ног до головы покрытый ядовитыми шипами, вопреки всем ожиданиям был сражён каким-то пятнадцатилеткой!
 Это и впрямь произвело неизгладимое впечатление на Лю Минъянь и Ша Хуалин — две пары прекрасных глаз были безотрывно прикованы к тонкой фигуре победителя.
 Система не замедлила поделиться:
 [Завоёвано внимание Лю Минъянь и Ша Хуалин; главный герой заслужил признание за битву с демонами во время вторжения на хребет Цанцюн; получено +500 баллов крутости.]
 Шэнь Цинцю был вне себя от злости.
 «С какой стати ты, собираясь вычесть тысячу баллов, прибавляешь всего пятьсот? Прогнившая до основания Система и её собачьи двойные стандарты!»
 Однако в данный момент это не имело значения, ведь все умы захватила одна идея.
 Ло Бинхэ и впрямь превзошёл старших сотоварищей [8]!
 А Шэнь Цинцю воистину непостижим [9]!
 Ша Хуалин долгое время боролась с собой и наконец сумела выдавить:
 — Хребет Цанцюн воистину полнится талантами, давая рождение многим юным героям. Признаться, Лин-эр… восхищена.
 — Благодарю за любезность, — сдержанно отозвался Шэнь Цинцю. — А теперь, раз уж состязания подошли к концу, не могла бы барышня отозвать своих сородичей? Примите извинения хребта Цанцюн в том, что из-за царящей здесь суматохи мы не имели возможности принять прибывших издалека гостей как должно.
 Тем самым он намекал… вернее, прямым текстом давал понять, что этим самым гостям пора бы и честь знать.
 Ша Хуалин разозлилась не на шутку, не зная, на ком выместить гнев. С силой скрутив окутывающий её тело красный газ, она внезапно взорвалась.
 Вскинув руку, она неожиданно отвесила старейшине Тяньчую жестокую пощёчину, её чарующий голос звенел от ярости:
 — Потерпев столь бесславное поражение от малолетнего ученика мастера Шэня, ты полностью утратил лицо перед всем родом демонов!
 На старейшину Тяньчуя было жалко смотреть. Среди демонов царила жёсткая иерархия, а Ша Хуалин была происходящей из высокочтимого рода Непревзойдённой демоницей, так что даже когда она отвесила ему оплеуху, он в своей покорности [10] не осмелился ей противиться.
 — Этот подчинённый бездарен, — только и сумел выдавить он. — Прошу Непревзойдённую назначить ему наказание!
 Не в силах смотреть на это, Шэнь Цинцю попросил:
 — Если барышня Ша желает наказать своего подчинённого, прошу, сделайте это в другом месте. На пике Цюндин даже знати не подобает своевольничать.
 Выместив обуревающие её чувства в этой пощёчине, Ша Хуалин поумерила свой гнев и вновь расплылась в улыбке, поворачиваясь к Шэнь Цинцю.
 — Мастер Шэнь всё верно говорит. Просто Лин-эр, воочию узрев таланты вашего выдающегося ученика, перевела взгляд на это ничтожество, что в её подчинении, и во власти сокрушительного разочарования она совершенно утратила контроль над собой. Покорно прошу мастера не поднимать её на смех.
 Когда она вновь повернулась к старейшине Тяньчую, её лицо было холодно как лёд.
 — То, что старейшина Дуби потерпел поражение от мастера Шэня — в порядке вещей. Но после такого поражения, какое потерпел ты, мне незачем говорить, как тебе следует поступить.
 
 Разумеется, старейшина Тяньчуй прекрасно понимал, что значит это «как тебе следует поступить».
 Он тут же пал духом. Сперва он думал, что на пике Цюндин все, кроме Шэнь Цинцю — не более чем неразумные дети, едва ступившие на путь самосовершенствования — он-то решил, что ему выпала счастливая возможность без труда возвыситься в глазах новой Непревзойдённой демоницы — кто же мог подумать, что против всех ожиданий он ударит лицом в грязь, потеряв тем самым право на жизнь! Бросив взгляд на Ло Бинхэ, он увидел, что тот окружён множеством людей, согревающих его вниманием и участием [11], и в тот же миг в его сердце зародился злой умысел.
 Против Шэнь Цинцю он бы выступить не осмелился, но погубившего его ученика, причинившего ему столько страданий, он твёрдо вознамерился утащить за собой — тот должен был послужить достойной погребальной жертвой [12]!
 Шэнь Цинцю внимательно следил за любыми движениями и малейшими переменами настроения в толпе демонов, так что вспышка злости, промелькнувшая в глазах Тяньчуя, не осталась им незамеченной. Однако демоны по своей природе — воистину несдержанный в порывах народ, девизом которых было «сказано-сделано», так что намерение от его осуществления отделяла от силы доля секунды — в следующее мгновение устрашающий молот взвился в воздух!
 Огромный старейшина Тяньчуй бросился прямо на Ло Бинхэ подобно летящей на него железной горе. Из-за полученных ран движения юноши несколько замедлились; ещё миг — и демон раздавит его у всех на глазах. Но тут ушей демона достигла холодная усмешка Шэнь Цинцю, перед глазами мелькнула вспышка — и вот кончик веера коснулся колена Тяньчуя.
 Ноги старейшины демонов тут же подломились.
 Он и в самом деле преклонил колени! В следующее мгновение демон рухнул на землю без чувств. Как ни в чём не бывало забрав огромный молот, Шэнь Цинцю взвесил его в руке — эта тяжесть и впрямь впечатляла. Однако его утончённому образу не подходило столь грубое оружие, так что заклинатель тут же зашвырнул его туда, где сгрудились демоны. С глухим ударом молот зарылся в землю — его вес поражал воображение, а сила, с которой он был брошен, ужасала ещё пуще.
 — Думал уничтожить свидетеля своего позора? — натянув улыбку [13], спросил Шэнь Цинцю. — Я вам не позволю обижать моих учеников.
 От произнесённых с таким пафосом слов не только демоны утратили дар речи, но и сам Шэнь Цинцю мысленно залился краской от собственного бесстыдства.
 Бессмертный мастер, разве не ты только что послал одного из своих учеников на бойню?!
 Глядя на облачённую в одежды цвета цин спину, закрывшую его, Ло Бинхэ позабыл даже слова благодарности; всё, о чём он мог думать — это что учитель вновь его спас.
 Учитель всегда таков — кажется, что он жесток, но в решающий момент он всегда заслонит ученика собой.
 — Всё в порядке? — обернувшись, спросил у него Шэнь Цинцю, с нечистой совестью пытаясь загрести побольше расположения главного героя…
 — С этим учеником всё хорошо! — поспешил ответить Ло Бинхэ. — Он горячо благодарен учителю за спасение!
 «Ах-ох, этот ребёнок столь очарователен в своей наивности [14]…» — посетовал про себя Шэнь Цинцю, мысленно краснея ещё сильнее. Поспешно отвернувшись, он обратился к Ша Хуалин:
 — Барышня Ша, вам подобает лучше следить за своими подчинёнными. Если вы не в силах стерпеть проигрыш, к чему тогда было затевать эти три поединка?
 Та тоже никак не ожидала, что всё кончится этим; попав в столь неудобное положение, она хотела было загладить вину парой любезных фраз — кто же знал, что в этот самый момент ситуация в корне переменится.
 Лежавший без сознания старейшина Тяньчуй внезапно вскочил на ноги, с новой силой устремившись на Ло Бинхэ!
 Примечания переводчиков:
 [1] Безумная охота за расположением — в оригинале 狂刷好感 (kuáng shuā hǎogǎn) — в пер. с кит. «безумное загребание симпатии», где 刷 (shuā) — в пер. с кит. «щётка, мести», в интернет-играх «фармить», то бишь «грести лопатой».