Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея (ЛП)
[2] Цзинь — 斤 (jīn) — мера веса, равная 500 г.
[3] Рыдая — в оригинале 嘤嘤嘤 (yīngyīngyīng) — что может значить как хныканье, так и звон колокольчиков, и шёпот, и пение птиц, а звучит точно так же, как и имя Инъин.
[4] Дюжий — в оригинале чэнъюй 虎背熊腰 (hǔbèixióngyāo) — в пер. с кит. «спина тигра и поясница медведя», обр. в знач. «здоровый, богатырского сложения».
[5] Застыли в шоке — в оригинале чэнъюй 目瞪口呆 (mùdèng kǒudāi) — в пер. с кит. «вытаращить глаза и раскрыть рот», обр. в знач. «обалдеть, остолбенеть, быть ошарашенным».
[6] Демон-молот — вернее, старейшина Тяньчуй — здесь в оригинале игра слов 大锤，哦不，天锤长老 (Dàchuí, ó bù, tiān chuí zhǎnglǎo) — где 大锤 (Dàchuí) — Дачуй — в пер. с кит. «огромный молот», в этом прозвище обыгрывается имя Тяньчуя.
[7] После целого часа — в оригинале 半个时辰 (bànge shíchen) — в пер. с кит. «половина большого часа» — т.е. двух часов — на двенадцать «больших часов» 时辰 (shíchen) делились сутки, при этом каждый из них носил имя одного китайских астрологических знаков, начиная с Крысы (её время длилось с 11 вечера до 1 часа ночи).
[8] Превзошёл старших сотоварищей — в оригинале чэнъюй 后生可畏 (hòu shēng kě wèi) — в букв. пер. с кит. «подрастающее поколение устрашает», обр. в знач. «молодое поколение дышит в затылок; молодой да ранний, умён не по годам».
[9] Воистину непостижим — в оригинале чэнъюй 深不可测 (shēnbùkěcè) — в пер. с кит. «глубокий и непредсказуемый», также «загадочный, непроницаемый, бездонный».
Благодаря созвучию первого иероглифа 深 (shēn) с фамилией Шэнь Цинцю получается «Шэнь непредсказуемый».
[10] В своей покорности — в оригинале 唯唯诺诺 (wěi wěi nuò nuò) — в пер. с кит. «почтительно поддакивать во всём», обр. в знач. «человек “да, да!”», «безропотное подчинение».
[11] Согревающих вниманием и участием — в оригинале чэнъюй 嘘寒问暖 (xūhán wènnuǎn) — в букв. пер. с кит. «отогревать дыханием холод и тепло спрашивать», обр. в знач. «окружать тёплой заботой, принимать в ком-либо участие».
[12] Послужить погребальной жертвой — в оригинале 垫背 (diànbèi) — в букв. пер. с кит. «подложить под спину», обр. в знач. «быть козлом отпущения, отдуваться за чужие грехи», а также «послужить погребальной жертвой».
[13] Натянув улыбку — в оригинале 皮笑肉不笑 (pí xiào ròu bù xiào) — в пер. с кит. «внешне улыбаться (смеяться), а внутренне — нет».
[14] Очарователен в своей наивности — в оригинале употребляется идиома 傻白甜 (shǎ baí tián) ша бай тянь — в букв. пер. с кит. «глупенькая, непорочная и милая», интернет-сленг.
Глава 13. Дробление баллов притворства
Шэнь Цинцю уже лишил старейшину демонов молота, неужто тот вознамерился раздавить Ло Бинхэ своим телом?
При взгляде на руки демона, распахнутые, словно для объятия, в мозгу Шэнь Цинцю будто сверкнула молния, которая, мигом скакнув от заключения к заключению, заставила его покрыться холодным потом!
Едрить твою налево [2], у него ж все доспехи покрыты отравленными шипами!
Нерушимый закон бессмертия золотого тела [3] главного героя тотчас вылетел из памяти Шэнь Цинцю — в критический момент [4] он вновь непроизвольно заслонил собой Ло Бинхэ.
Выхватив из ножен меч Сюя, Шэнь Цинцю вонзил сияющее лезвие в огромное тело старейшины Тяньчуя, однако демон и тут не отступил, продолжая напирать, невзирая на рану. Словно поддавшись внезапному порыву [5], он устремился вперёд — и благодаря этому рывку меч пронзил массивное тело старейшины насквозь. Искажённое свирепым оскалом лицо демона повернулось к Шэнь Цинцю.
Тот мгновенно сориентировался, тут же отпуская рукоять — увы, было уже слишком поздно.
Невыносимая боль ужалила правую руку, и холод внезапно разлился от сердца до самых кончиков пальцев.
Упавший на землю Тяньчуй, выплёвывая кровь, разразился яростным хохотом:
— Шэнь Цинцю закопают вместе со мной [6], ха-ха-ха! Это того стоило! Это того стоило!
— Учитель! — воскликнул Ло Бинхэ, внезапно схватив Шэнь Цинцю за многострадальную правую руку. — Он ранил вас?!
— Ничего подобного, — заверил тот, вырывая руку из хватки ученика. — Не слушай его, он просто хочет раздуть панику. — Затем он опустил голову, мельком взглянув на руку — и перед его внутренним взором понеслась бесконечная строка из «Блядь! Блядь! Блядь!», заполнив всё поле зрения.
Тыльная сторона руки до самого плеча была покрыта крохотными ранками от уколов, которые уже начали стремительно краснеть!
По счастью, сам он не страдал трипофобией [7], но вот Ло Бинхэ при виде этого мигом побелел.
Казалось, неистовствующий в сердце Шэнь Цинцю шторм [8] могли воочию услышать посторонние. «Да твою ж мать! — негодовал он. — В который уже раз главный герой закапывает меня живьём! Сказано же, что он не может умереть, ясно тебе?! Не может! А ты всякий раз набиваешься к нему в спасители — вот зачем, спрашивается, чтоб тебя?»
Хоть старейшине Тяньчую и пришлось пасть жертвой сюжета, всё же это была жертва-тяжеловес: ничуть не падая духом, он самодовольно заявил:
— Этот старик никогда не раздувает панику понапрасну. Этот яд неспроста зовётся Неисцелимым [9] — с ним невозможно совладать. Так что успокой сердце и готовься к смерти, глава пика!
Сверкнула вспышка — это Ло Бинхэ выхватил из ножен Сюя, приставив его к горлу Тяньчуя одним стремительным порывистым движением — Шэнь Цинцю даже не успел его заметить.
Казалось, его маленький ученик в одночасье превратился в другого человека.
— Разумеется, у вас есть противоядие, — холодно бросил он. — Если ты не отдашь его немедленно, то будь уверен, что умрёшь прежде учителя!
— Молодой господин, — внезапно вмешалась Ша Хуалин, — Тяньчуй и вправду тебя не обманывает. Этот яд в самом деле носит имя Неисцелимого, и для людей от него нет противоядия. Учинив подобное после того, как он потерпел поражение в поединке, Тяньчуй так и так заслужил смерть — ты правда думаешь, что на него подействует подобная угроза?
«“Неисцелимый”! — негодовал про себя Шэнь Цинцю. — В жизни не слышал, чтобы яд называли настолько от балды!»
Хоть он давным-давно встречал название этого причудливого яда в оригинальном романе, это не помешало ему всласть побрюзжать над стилем письма доморощенного эксперта по имени Сян Тянь Да Фэйцзи!
Глаза Ша Хуалин загорелись — видя, что расстановка сил стремительно переменилась, она явно вновь принялась вынашивать планы мести.
Да и Шэнь Цинцю ли было не знать упёртый характер этой крутой девицы? Направив непрерывный поток духовной энергии в правую руку, чтобы подавить приступы боли и судороги, он попутно натянул лёгкую улыбку, с беспечным видом бросив:
— Хоть барышня Ша всё верно сказала, но неужто она забыла, сколько лет я прожил на свете? В конце концов, разве находящегося в середине цикла формирования Золотого ядра [10] можно счесть обычным человеком?
Выражение лица Ша Хуалин переменилось, но она быстро обрела прежнюю невозмутимость.
— Обычный ли человек или нет — этого я не могу знать, — со смехом ответила она. — Однако мне известно верное средство, позволяющее узнать, отравлен ли мастер Шэнь. Постепенно распространяясь по всему телу, Неисцелимый яд останавливает циркуляцию духовной силы — в конце концов, не только энергия, но и кровь застывает в жилах. Мастер Шэнь, прошу, используйте правую руку для смертельного удара [11] духовной энергией — тогда всё сразу станет ясно.
Как можно предположить исходя из названия, для смертельного удара требовалось сконцентрировать огромное количество духовной силы в одной точке, а затем внезапно высвободить её, порождая волну энергии чудовищной силы, которая и поражает противника. Это можно сравнить с тем, как при нажатии на курок из ствола вылетает пуля, или же с выдёргиванием чеки из гранаты — в зависимости от силы совершенствующегося.
Шэнь Цинцю уже тайком пробовал, а потому знал, что силу его удара можно было приравнять к гранате; однако на этот раз его правая рука повела себя, будто конечность робота, у которого разомкнуло цепь питания. Хоть ему кое-как удалось собрать духовную силу, казалось, её потоку что-то препятствует.