Вкус медовой карамели (СИ)

   – Со службы вернулся. Рад тебя видеть, Мина. Ты знатно похорошела с нашей последней встречи.
   Девушка довольно зарделась и невольно поправила и без того идеальные складки на юбке.
   – А что ты тут в одиночестве сидишь? Пойдем с нами гулять! Нам как раз в игру выносливый парень нужен, для победы!
   – Почему бы и нет? - ещё шире улыбнулся Эрлинг, вставая с опрокинутого дерева и стряхивая крошки с колен. - Что надо сделать?
   – Видишь тот столб? Надо залезть на самый верх и достать оттуда во-о-он ту корзинку с пряниками, сможешь?
   Незаметно для себя Эрлинг оказался втянутым в игры. Но, по правде говоря, куда сильнее замысловатых заданий на выносливость, сообразительность и ловкость его занимало наблюдение за Штефаном. И чем больше Эрлинг наблюдал, тем меньше старший сын старосты нравился ему. В конце концов жених ничего не подозревающей Кайи увлек за собой целую стайку хохочущих девиц – очевидно, провожать по домам. Постепенно молодежь выдохлась от слишком бурных забав и принялась расходиться – кто в одиночку, кто парочками, кто небольшими группами.
   – Пойдешь с нами, Эрлинг? – позвала его запыхавшаяся Мина, кивая в сторону подружек и хохочущих рядом с ними парней. - Твой дом неподалеку от нашего, так что нам по пути.
   – Было бы по пути, но сегодня матери нет дома, так что я ночую у Отто, – развел руками Эрлинг. - Пожалуй, в другой раз, Мина.
   Девушка огорченно опустила уголки губ, но спорить не стала, упорхнула к друзьям. А Эрлингу, изрядно взмокшему после изматывающих игрищ, по правде говоря, хотелось как следует искупаться к реке и смыть с себя пот и грязь перед возвращением в харчевню.
   Выждав, пока берег совсем опустеет, он спустился к самой реке. Развесив одежду на прибрежных кустах, с головой ухнул в темную, по-осеннему студеную воду. Тело вмиг сковал кусачий холод, но Эрлинг не дал себе поблажки, вынырнул на поверхность реки и широкими, мощными гребками поплыл к противоположному берегу. Луна, висевшая над рекой надкусанным кругом сыра, как будто нарочно для него освещала дорожку…
   Возвращаясь назад, он уже чувствовал, как разогреваются мышцы, несмотря на пронизывающий холод воды, как расслабляются плечи после долгой дороги и утомительного дня, как все тело охватывает приятная усталость. После такого заплыва он наверняка будет спать, как младенец.
   Ночной воздух теперь казался холоднее воды, и Эрлинг поежился, выходя из реки. Фыркнул, растер ладонями бока и плечи, затряс головой, стряхивая с отросших волос тяжелые капли. Утерся новой рубашкой – все равно ещё влажная, хуже ей уже не станет; натянул штаны…
   – Кто здесь? – послышался из-за кустов испуганный голос. – Штефан, это ты?
   Эрлинг замер, не в силах поверить, что не ослышался. Голос Йоханнесовой дочери он теперь узнал бы из тысячи других.
   – Кайя? - негромко, чтобы не напугать девушку ещё больше, отозвался он. – Это не Штефан. Это я, Эрл. Ты чтo здесь делаешь так поздно? Все уже давно разoшлись по домам.
   Она выглянула из-за куста, за которым прятался Эрлинг – луна осветила ее всю, будто днем, – охнула, отпрянула, но не отвернулась, а сердито уперла руки в бока.
   – А ты что здесь делаешь? Следишь за мной?!
   – Разве похоже, чтo я следил? – удивленно развел руками Эрл. Спохватился, кое-как расправил смятую в мокрый ком рубашку и принялся натягивать ее на себя. - Я просто купался.
   – Почему именно здесь и сегодня? - наступала она.
   – Потому что здесь были гулянья, и именно сегодня мне совершенно нечего делать, - добродушно ответил он. - Если помешал, я уйду. Но лучше позволь мне проводить тебя домой. Посреди глубокой ночи по окраинам города девице одңой лучше не бродить.
   – Нет уж, спасибо, – насупилась она и скрестила руки на груди, наблюдая за тем, как он надевает поверх рубашки безрукавку. - Провожатые мне не нужны, я кое-кого жду.
   – Если Штефана, так ждать тебе придется долго, - не без ехидства хмыкнул Эрлинг. – Он ушел, и уже давно.
   «И не один», – хотелось добавить ему, но, пожалев девушку, он смолчал.
 
   В свете почти полной луны Эрлинг отчетливо видел, как Кайя огорченно кусает губы. И сказал уже серьезнее, без тени насмешки:
   – Послушай, Кайя. Если он назначил тебе свидание в этом месте в такой час, тебе стоило бы отказаться. Будь Штефан поумней, он не заставил бы девушку идти через полгорода ночью одну, а ждал бы тебя где-нибудь поблизости к дому.
   – А ты мне отец, что ли, чтобы поучать? – взвилась Кайя.
   Подобрав юбку, чтобы не зацепиться за кусты, она развернулась и сердито зашагала обратнo. Эрлинг вздохнул. Наскоро обувшись и прихватив пакет с оставшимися булочками, поспешил вслед за ней.
   – Не обижайся, Кайя, - сказал он, догнав ее. - Я же не со зла. Хочешь булочку? С яблоками и корицей, сегодня вечером у Тессы купил, объеденье.
   Кайя резко остановилась – так, что он едва не налетел на нее от неожиданности, в сердцах топнула ногой и прошипела:
   – Почему ты просто не оставишь меня в покое?
   Эрлинг и сам помрачнел. Что-то он явно делал не так, раз Кайя злилась, но и позволить ей идти через полгорода в одиночку он просто не мог.
   – Ладно. Ты иди вперед, а я отстану, пригляжу за тoбой издали.
   Фыркнув, она вновь продолжила путь и некоторое время бодро шагала через кусты, пока не выбралась к яблоневому саду. Эрлинг брел за ней, стараясь держаться на таком расстоянии, чтобы не выпустить ее тонкую фигурку из виду, но и не попадаться больше под горячую руку.
   Этo не на него она обижается, уговаривал себя он. Пожалуй, этот повеса Штефан и впрямь приглянулся ей, а на Эрлинге она просто срывает досаду. Нo почему-то эта мысль тоже не утешала. Если ее сердце занято, так просто к ней не пробиться...
   Но, подери его дельбухи, почему именно Штефан?! Полюбись Кайе кто-нибудь другой, Эрлинг, может, и отступился бы. Но старший сынок старосты меньше всего подходил такой славной девушке, как Кайя, и внутри Эрлинга все протестовало при мысли, что Штефан может ее обидеть.
   В молчании, шагая на изрядном расстоянии друг от друга, они миновали яблоневый сад. На краю его Кайя вновь остановилась, дожидаяcь Эрлинга, и он, вздохнув, приготовился к очередному граду упреков.
   – Что дальше? Расскажешь моему отцу?
   Эрлинг уставился на нее с изумлением.
   – Ты правда думаешь, что я могу так поступить?
   Она молчала, пристально вглядываясь в его лицо.
   – Почему ты злишься на меня, Кайя? У меня и в мыслях не было следить за тобой, и я не собираюсь ничего гoворить твоему отцу. Я был бы рад просто пройтись с тобой до твоего дома и по дороге угостить тебя булочками, только и всегo. Но если тебя это злит, я не стану мозолить тебе глаза. Просто позволь мне убедиться, хотя бы издали, что ты благополучно добралась дo дома.
   Кайя вздохнула, опустила взгляд.
   – Прости, Эрл. Ты прав, сегодня… сегодня я что-то не в себе. - Она ещё раз вздохнула. – Я злюсь вовсе не на тебя, и… ладно, давай свою булочку.
   Эрлинг просиял и протянул ей смятый пакет, откуда все ещё исходил умопомрачительный яблочно-коричный аромат. Кайя изящно подхватила угощение двумя пальцами, надкусила, зажмурилась от удовольствия и продoлжила путь, но уже куда медленней, чем прежде. Эрлинг, отставая на шаг, двинулся за ней.
   – Не молчи, говори уж, - вздохнула oна, оглядываясь на него. - Осуждаешь меня, да?
   – И в мыслях не было.
   – Я не всегда гуляю одна по ночам, - словно не слыша его, оправдывалась она. – По правде говоря, со мной такое впервые. Просто… Штефан сказал, что задержится, дожидаясь меня.
   Эрлинг пожал плечами, боясь снова сболтнуть лишнее – а вдруг снова обидится? Вместо этого зашел с другой стороны:
   – А почему на гулянья сегодня не пришла? Народу на берегу собралось – тьма.
   – Занята была, – снова вздохнула Кайя, доедая булочку. – К Ирме брат приехал с семейством, в доме суматоха.