Ее последнее прощай

Морган показала помощнику шерифа судебный иск и вкратце рассказала, что произошло.
На Тайлера надели наручники и подняли его на ноги. Кровь размазалась по его лицу и испачкала белую футболку. Полицейский посадил его на заднее сиденье автомобиля и взял у Морган и Ланса бумаги.
– Вам надо будет подписать официальное заявление, – обратился помощник шерифа к Морган. – А еще неплохо бы сфотографировать ваши ушибы. Но сначала доставлю его куда следует.
Автомобиль уехал.
Пока они шли к своему джипу, Ланс окончательно успокоился, однако, когда он открывал перед Морган дверь машины, его снова охватил гнев и волнение.
Повернувшись к нему, Морган положила ему ладонь на грудь.
– Со мной все в порядке, Ланс, – заверила она.
Приподняв ее подбородок, Ланс откинул волосы, чтобы рассмотреть шею.
– Уверен, тебе больнее, чем ты говоришь.
На бледной коже отчетливо виднелись красные пятна.
– Все пройдет, – сказала она.
– Да, но я бы предпочел вовсе не видеть этих следов на твоей прекрасной шее.
Пока они работают вместе, Ланс будет всегда оберегать ее. Несмотря на высокий рост, она выглядела изящной, почти хрупкой: стройная фигура, тонкие черты лица. Даже в неброской одежде её образ был пронизан удивительной женственностью. Блестящие серьги, сияющие на солнце черные волосы как из рекламы шампуня.
Однако ему следовало держать своего внутреннего сторожевого пса на коротком поводке. Она вовсе не была беспомощной дамочкой, хотя ее способность постоять за себя каждый раз оказывалась для него сюрпризом.
Как и сердечное волнение всякий раз, как он смотрел на нее. Его смущали чувства, которые он испытывал к ней на этой ранней стадии их отношений. До сих пор они всего лишь пару раз обменялись поцелуями, пусть и пылкими. При этом он не мог отрицать, что ощущал к ней нечто гораздо большее, нежели физическую страсть.
Теперь он испытывал такое огромное облегчение от того, что ей больше не грозила опасность. Он вдруг потянулся к ней, обхватил ее лицо обеими руками и крепко поцеловал в губы. Подняв взгляд, увидел ее широко распахнутые темные глаза.
– Я знаю, что ты можешь сама со всем справиться. И все же мне хотелось оторвать голову этому мерзавцу Тайлеру. Так бы и задушил его.
– Думаю, он рад, что ты сдержался, – рассмеялась Морган.
– А вот ты, похоже, сломала ему нос, – проговорил Ланс, расплываясь в улыбке.
– Я не хотела ничего ломать. Но в детстве так часто отрабатывала подобные приемы, что теперь действовала машинально.
Отец, и дед Морган в свое время служили в департаменте полиции Нью-Йорка. Отец был убит при исполнении обязанностей пятнадцать лет назад, но уроки, которые он преподал своим детям, по всей видимости, не прошли даром.
Морган достала синий цветастый шарф из своей огромной сумки и завязала его на шее забавным узлом, чтобы скрыть синяки. Но Ланс все равно знал, что они там есть.
У Морган пропищал телефон.
– Сестра? – спросил Ланс, помня, что сестра Морган должна была в этот день везти дедушку к кардиологу. Стелла работала в отделе уголовного розыска Департамента полиции Скарлет-Фоллз.
– Нет. Дедушка записан на вечер.
Морган взглянула на дисплей телефона.
– Это Шарп. Просит поторопиться. Нас ждет клиент.
После всех опасностей, с которыми им пришлось столкнуться в ходе их предыдущего совместного дела, а также после утреннего происшествия Ланс надеялся, что новое задание окажется приятным и скучным.
– Он пишет, что дело сложное и опасное, – добавила Морган.
– Кто бы сомневался.
 
Глава 4
 
Морган вошла в здание, где располагалось агентство «Расследования Шарпа». Оно занимало первый этаж двухэтажного дома на тихой улице в квартале от главной городской магистрали. Босс Ланса жил на втором этаже. А внизу квартиру с двумя спальнями переделали в офисное помещение. Морган снимала свободный кабинет. Хотя они относились к разным организациям, частные адвокаты часто прибегали к услугам детективных агентств. И в данном случае было удобно, что они располагались под одной крышей. К тому же аренда обходилась недорого. Морган только успела открыть свою практику, и с финансами у нее было туговато.
 
Их встретил отрывистый лай, а вскоре вылетела и сама Молния, белая с рыжими подпалинами дворняжка, которую недавно подобрал Шарп. Она представляла собой помесь бульдога непонятно с кем. Ее жилистое тело округлилось благодаря новому хозяину и регулярным приемам пищи.
В вестибюле их встретил Шарп.
– Клиента зовут Тим Кларк.
В свои пятьдесят три года Линкольн Шарп, отставной детектив полиции Скарлет-Фоллз, был крепким, хорошо сложенным мужчиной с коротко подстриженными волосами с явной проседью. После двадцати пяти лет службы и пяти лет управления собственным детективным агентством от проницательного взгляда Шарпа не ускользала ни одна деталь. Лаконичные, несколько хищные черты лица придавали ему суровый вид, однако внутри Шарп оставался совершеннейшим душкой.
– Кларк? – Морган присела, чтобы погладить собаку. – Знакомая фамилия.
– Еще бы, – ответил Шарп. – В прошлую пятницу пропала его жена. В новостях передавали.
– Да, точно, – вспомнила Морган. – Молодая мама, которая просто исчезла, как дым. А ее машину нашли в какой-то глуши.
Это дело не привлекло большого внимания, перестрелка с участием полиции, случившаяся на выходных, оттеснила исчезновение женщины с первых полос газет.
Морган и Ланс прошли вслед за Шарпом в кабинет, где их ждал Тим Кларк – молодой мужчина лет двадцати восьми, с неряшливыми каштановыми волосами до плеч и трехдневной щетиной. Застегнутая на все пуговицы рубашка казалась такой мятой, словно это был лист фольги, из которого скатали шарик, а потом снова разгладили.
Тим встал, чтобы пожать им руки.
– Спасибо, что согласились встретиться. Мне, конечно, следовало предварительно позвонить, но, честно говоря, мысли путаются.
Шарп сел за стол, а Ланс прислонился к стене.
Тим снова опустился в кресло. У его ног стояла детская переноска, в которой посапывал укутанный в синее одеяло малыш. Морган сразу поняла, что это мальчик.
– Сколько ему? – спросила она.
– Четыре месяца. – На глазах Тима выступили слезы. – Его зовут Уильям. Простите, мне пришлось взять его с собой. Дочка сейчас у соседки, а у Уилла колики, с ним никто не хочет оставаться.
– Ничего страшного, – заверила Морган. – У меня у самой трое детей.
Ребенок зашевелился, причмокивая, и Морган почувствовала, как ее сердце тает. Она опустилась на стул рядом с Тимом.
– Что мы можем сделать для вас, Тим? – спросила она.
– Я не совсем уверен, – начал Тим, покачивая ногой переноску. – В прошлую пятницу моя жена должна была встретиться с подругой за бокалом вина. Но до ресторана она так и не дошла.
Он запнулся.
– С тех пор ее никто не видел.
Морган слегка подалась вперед.
– Я очень сочувствую вам, но с какой целью вы здесь?
Его взгляд, устремленный на малыша, наполнился грустью.
– Потому что шериф больше времени тратит на то, чтобы навести справки обо мне, нежели на поиски моей жены.
Рука Тима сжалась в кулак. Он поднял глаза, и за всем бесконечным отчаянием во взгляде мелькнула вспышка гнева.
– Точно не знаю, как это объяснить, но в прошлом месяце я видел репортаж о вас, когда полиция арестовала не того человека. Вы тогда доказали, что они не правы. Мне нужна ваша помощь. Моя жена пропала пять дней назад, и полиция никогда не найдет ее, если не расширит список подозреваемых. Пока в нем один я. В прошлый раз за решетку попал невиновный. Я не могу позволить такому случиться. Я нужен детям.
У Морган возникло острое ощущение пустоты, будто из легких вышел весь воздух. Она понятия не имела, виновен ли Тим. Он был бы не первым мужчиной, убивающим свою жену и сообщающим о ее исчезновении.
Что, если шериф прав? Главная опасность работы частным адвокатом заключалась в том, что по ее вине на свободе могли оказаться настоящие преступники. Морган это прекрасно осознавала. Преступники обычно врут. На то они и преступники.