Ученица

Получается, я владею всеми стихиями? Отвлекшись на какое-то время, я попыталась проанализировать ситуацию. О таком точно никому нельзя говорить. Я уже решила ранее, что буду скрывать свой дар Жизни; сейчас я подумала о том, что и остальные тоже нежелательно демонстрировать в полном объеме, хотя их сокрытие не так жизненно необходимо.
Самая большая проблема заключалась в том, что осуществить такое серьезное исцеление, как то, что получила я, были способны только маги Жизни, а их уже не осталось. Чародеи природных сил могли проводить несложные процедуры: остановить не очень большое кровотечение, снять жар, отдать часть магической энергии для восстановления. Особенно хорошо зарекомендовала себя во врачевании сила Воды, на втором месте был Воздух, далее шла Земля, и почти не давалась лекарская наука магам Огня.
Серьезные повреждения лечились различными травяными настоями, эликсирами разной сложности, в которые иногда добавляли животные компоненты, например, яд змеи, перо феникса или кость убитой в полнолуние розовой крысы. При таком лечении наблюдалась высокая смертность среди пациентов.
Существовавшие же когда-то маги Света могли не только исцелить любую рану, но и даже воскресить умершего, при условии, что данное прискорбное событие (имеется в виду смерть, а не возрождение) произошло не более получаса назад. Однако возвращение к жизни требовало от мага неимоверного количества энергии, что в основном и стало главной причиной исчезновения специалистов данной стихии. Возвращая с того света друзей и близких, маги перегорали, а оставшись без дара, очень быстро умирали или сходили с ума.
К сожалению, несмотря на обилие информации, я так и не нашла способа скрыть свою энергию Света. Однако во всех книгах отмечалось, что определить, дар какой стихии используется, можно, только посмотрев магическим зрением на человека, кастующего в данный момент заклинание. То есть если не использовать дар при посторонних, никто не узнает, какой он направленности.
Про медитацию и возможность определения дара у себя самого не было сказано ни слова. Испытание на определение стихии состояло в том, что маг искусственно вводился в подходящую ситуацию, а наставник наблюдал, какая стихия при этом откликнется. При этом испытания могли проводиться как на каждую стихию отдельно, так и на несколько одновременно.
Окончательно решив ни при каких обстоятельствах не использовать свою «белую ниточку», я в очередной раз погрузилась в себя. Рассказывала моему «клубку» о грозившей опасности и спрятала сияющую серебром нить в самый центр, закрыв ленточками других стихий. В основном использовала Огонь и Тьму – не потому, что так захотела, а потому, что они охотнее откликнулись на мой отчаянный призыв.
В конце последнего дня отведенной мне недели я долго не могла уснуть, размышляя, что еще можно предпринять, однако, не придумав ничего путного, погрузилась в беспокойный сон.
  
Глава 4
 
Утром, как ни странно, меня никто не разбудил, а я, из-за книг пренебрегавшая в последнее время сном, открыла глаза относительно поздно – около десяти утра. Быстро собралась, помня, что сегодня должны начаться мои занятия с некромантом, облачилась в новенькую черную ученическую мантию, приказала принести мне легкий завтрак и стала ждать. Я пребывала в очень нервном состоянии, подогреваемом неизвестностью, поэтому мне кусок в горло не лез, хотя Бонита в своем искусстве, как всегда, была на высоте.
Часы уже пробили полдень, а герцог так и не приказал мне явиться. С каждой секундой я накручивала себя все больше и больше, воображая свой быстрый провал на испытании по определению дара. Причем если сначала мой воображаемый провал заключался в том, что я таки не смогла сдержать энергию Жизни, то впоследствии мое воображение рисовало, что магия вообще не откликнулась – произошла ошибка, и никакая я не волшебница.
Спустя пару часов, когда мое напряжение достигло предела, пришел Дариус. Он сказал, что герцог ждет меня в подземельях, и даже вызвался проводить меня.
 
В подвалах замка я еще не бывала ни разу, поэтому, как только мы туда спустились, с жадностью начала изучать окружающую обстановку. Ну что сказать? Это был настоящий данж (если пользоваться сленгом заядлых игроманов моего прошлого мира), состоящий, по всем правилам, из нескольких уровней.
На первом располагались различные кладовки и технические помещения (я не могла не заглянуть почти в каждую дверь), выглядевшие достаточно безобидно. На следующем находились пустующие сейчас тюремные камеры. Некоторые из них были достаточно приличные, с кроватями и небольшими столиками, в других же мебель отсутствовала: лежанку заменяла подгнившая солома. В самых страшных не было даже ее, зато стены изобиловали ржавыми цепями и явно пыточными жутковатыми приспособлениями. На последнем этаже, который я посетила, располагались лаборатории темного мага.
Что примечательно, чем ниже мы спускались, тем более зловещей становилась обстановка. На первом подземном ярусе (техническом, как я его обозвала) имелись вполне нормальные магические светильники, а температура воздуха была комфортно прохладной. На следующих уровнях с каждым шагом освещение было представлено все более редкими чадящими факелами, а температура воздуха по Цельсию – или Фаренгейту? не озаботилась я как-то получением сведений об измерении температуры в этом мире – постепенно значительно понижалась. В лабораториях было уже откровенно холодно, и я пожалела, что не надела плащ.
«Специально он, что ли, нагнетает обстановку?» – подумала я и задалась вопросом, зачем Морулусу могло понадобиться использовать такой неприятный психологический прием.
Герцог ждал меня в самом дальнем и самом непрезентабельном помещении. Я, привыкшая, как будущий хирург, если не к стерильности, то хотя бы просто к чистоте, была в ужасе от почти неосвещаемого помещения с гнилостным воздухом и какой-то слизью на стенах.
– Вы тут работаете? – с сомнением спросила я.
– Здравствуй, малышка. – Маг злорадно улыбнулся, и я сразу почувствовала какой-то подвох. – А что тебя смущает? Это, конечно, не основная моя лаборатория, но какая разница? Частенько мои эксперименты выходят из-под контроля, и в таких случаях даже самая чистая комната приобретает еще худший вид, чем то, что ты видишь.
Я не поверила, но сочла за благо промолчать.
– Помнится, я говорил тебе, что в первую очередь мы проведем испытание на определение характера твоей магии. А еще раньше я обещал тебе подарок. – Радостное настроение герцога вселяло мне беспокойство на инстинктивном уровне, а еще я судорожно пыталась вспомнить, о каком обещанном презенте он вообще говорит. – Прости, что так долго тянул с вручением моего дара.
Он на минуту удалился за ранее не замеченную мной дверь, и тут же вытолкнул оттуда кого-то, отдаленно напоминающего знакомую мне юную особу. Сальные, явно давно не мытые волосы прилипли к лицу, на бледном лице застыл потухший, пустой взгляд. Я еле узнала свою бывшую сослуживицу и неудачливую убийцу Виллу и одновременно с этим вспомнила, как, уводя ее за собой, некромант сказал, что «эта шлюха» станет его первым подарком мне. Смотря на бедного зашуганного ребенка, каким сейчас выглядела некогда симпатичная девушка, я в очередной раз убедилась, насколько жестокий человек герцог.
– А теперь мы проведем эксперимент, детка, – сказал некромант, и его тон испугал меня. – Сейчас я прирежу твою подружку, а ты ее воскресишь…
– Как я это сделаю?! Я не умею! – выкрикнула я в панике, плохо справляясь с эмоциями.
– Это не имеет значения. Я предполагаю, что у тебя есть дар Жизни. Ты ведь уже прочитала о нем все, что могла, в моей библиотеке. Не сомневайся, я знаю, что делаю. – Темный маг сейчас походил на безумца. – Твоя стихия поведет тебя, и ты ее воскресишь. Если это произойдет, клянусь тебе, она останется жить дальше. Я понимаю, тебе нужны верные подруги в этом незнакомом месте, поэтому твоя приятельница после возрождения останется с тобой и будет тебе прислуживать. Обещаю, я ее больше не трону.