Звёзды с корицей и перцем (СИ)
— Хочешь посмотреть, как растёт прагма?
Эльга приникла к окулярам. Она примерно знала, что увидит, и всё равно задержала дыхание, когда перед глазами возник срез мелких сот, сотканных, казалось, из голубого пламени. Эффект флюоресцентной съёмки — фантастическая картина.
Минута шла за минутой. Эльга терпеливо ждала и была вознаграждена: ячейки сот чуть заметно надулись — и снова опали. Молодой учёный, в чьём ведении находился прибор, переключил режимы. Перед Эльгой развернулось «кино» из сотен снимков, последовательно фиксирующих малейшие изменения в состоянии прагмы. Было ясно видно, как соты дышат, как трепещут их стенки, выпуская прозрачные отростки, похожие на язычки огня, и эти язычки тянутся друг к другу, срастаясь, уплотняясь… Невероятно! О такой технологии она только читала.
— Нравится? — спросил ди Ронн.
— Очень! — искренне ответила Эльга.
Молодой учёный с гордостью улыбнулся, словно её восторг был адресован лично ему.
Все они здесь были молоды, с начальством держали себя свободно, переговаривались, шутили и явно любили свою работу. Да и как её не любить?
— Студенты технологической академии, — сказала Эльга, когда они с ди Ронном вышли на улицу, — многое бы отдали, чтобы попасть сюда на практику.
Сторрианин снисходительно усмехнулся.
— Боюсь, они даже названий половины наших приборов не слышали.
Эльга выгнула бровь.
— А ты, оказывается, сноб.
Они обогнули кирпичное здание соседней лаборатории. Впереди лежало открытое пространство, и Эльга остановилась, задрав голову.
— Хочешь очаровать девушку, дай ей посмотреть в микроскоп и полюбоваться на здоровенный ангар, — ди Ронн с улыбкой наблюдал за Эльгой. — Если бы я знал это раньше! Пройдём через контору, так быстрее.
Конторский корпус, пристроенный к куполу, под которым без труда поместились бы три «Альбатроса», походил на коробку из-под обуви, положенную рядом с перевёрнутым кухонным котлом.
Внутренние коридоры освещались лампами под жестяными колпаками, за нумерованными дверями стучали пишущие машинки.
Ди Ронн заглянул в приёмную.
— Клара, для меня ничего срочного?
— Вас эр Хоппер искал! — с секретарского места вскочила тоненькая девушка с копной медно-рыжих волос.
Ди Ронн поморщился.
— Пусть и дальше ищет. Скажешь, что меня не видела.
Из-за его плеча Эльга рассматривала девушку. Грудь под блузкой едва заметна, узкие бёдра спрятаны в складках суконной юбки. Робкие крапинки веснушек на молочно-розовой коже намекали, что хозяйка пыталась их свести. Но волосы — пламя, пожар, жаркая стихия — были главной приметой, затмевающей всё остальное.
Ди Ронн дал ещё пару указаний и повёл Эльгу дальше. Но за миг до того, как дверь в приёмную закрылась, она успела поймать взгляд голубых девичьих глаз — растерянный и печальный.
Контору с куполом соединял остеклённый переход. Он был пуст, и звук шагов гулким эхом разносился по длинному пространству.
— Ты так красноречиво молчишь, — сказал ди Ронн.
— О чём ты?
— О ком.
Эльга пожала плечами.
— Мужчина тоже имеет право на прошлое. Если оно в прошлом.
— Ей двадцати нет, — фыркнул сторрианин. — Ребёнок ещё.
Рыжая, миленькая и не из общества.
«Хочешь сказать, что не спишь с ней?»
Мориса Муар могла задать этот вопрос и хладнокровно выслушать ответ, но жаль было портить день игрой в провокации. Сегодня Эльге хотелось быть собой — если в ней ещё осталось что-то от себя прежней, не вытравилось за эти пять лет под чужими масками и сладкими грёзами Конфетерии.
Миновав небольшую, но тяжёлую дверь с кодовым замком, они поднялись в контрольную комнату, где сотрудники в защитных костюмах проводили последнюю проверку регистрационного оборудования. Сквозь смотровое окно с толстыми бронированными стёклами было видно верхнюю часть портальной рамы, всё ещё одетую в лубок.
Важных гостей, обедавших сейчас в «Лазурной лагуне», ждало отдельное помещение с удобными креслами. Предполагалось, что Эльга присоединится к ним. Однако ди Ронн упомянул, что среди наблюдателей будут два профессора из сётстадской академии, а также главные техники Грозоотвода и Больших Врат Биена. И пусть рафинированная салонная львица Мориса Муар разительно отличались от нищей студентки Эльги Экберт, хотя бы один из четверых заметит сходство. Поэтому она попросилась остаться в контрольной комнате, заявив, что хочет наблюдать за работой приборов — таков её очередной каприз.
Да и какая разница, откуда смотреть потом, если сейчас личная гостья главного конструктора попадёт туда, куда не допущены ни её профессора, ни светила страль-физики со Сторры — к самим Вратам!
— Их высота приблизительно равна высоте шестиэтажного дома, — сообщил ди Ронн, пропуская Эльгу в дверь, ведущую на узкую площадку, которая опоясывала зал купола по всему периметру. — Мы сейчас где-то на уровне четвёртого этажа.
Отсюда было видно, что ниже на Вратах уже нет защитных накладок. Взгляду предстали две колонны характерного серебристо-белого цвета. Молодая прагма атласно блестела и казалась нежной, как живая кожа.
— Перед испытанием опустится первый ряд щитов, а когда всё закончится — второй. Вратам надо будет остыть, и автоматика закроет зал до утра.
К одной из колонн был пристроен приподнятый над полом рабочий стенд с несколькими временными прагма-пультами в окружении контрольно-настроечного оборудования, опутанного бледными водорослями мелоранской связующей ткани.
Сверху это выглядело забавно: будто скворечник у ствола могучего дуба. А между пультами скакал скворец — смуглый крепыш, одетый в сине-серый комбинезон.
Когда Эльга и Рикард вскарабкались на стенд, крепыш обернулся через плечо и смерил их взглядом исподлобья.
— Эр Бэф Трайтор, лучший страль-энергетик на всём отрезке Великой Цепи от Сторры до Кезы, — представил его ди Ронн. — А это гостья, о которой я предупреждал.
Эльга обворожительно улыбнулась и протянула руку. Трайтор уставился на неё, как на гремучую змею, но пересилил себя и неловко прихватил кисть Эльги влажноватыми пальцами.
— Вы сказали: особый гость, — проворчал он, дёрнув верхней губой, отчего его редкие чёрные усы неприятно шевельнулись.
Уроженец южного материка Ниддер. Возможно, с примесью кезианской крови.
— Гость или гостья, не всё ли равно? — Эльга продолжала излучать любезность.
До сих пор служащие Объекта встречали её приветливо, некоторые — с горячим энтузиазмом. Как видно, ди Ронн нечасто приводил в лабораторию своих подружек, и молодые учёные не отказали себе в удовольствии распустить перья перед красивой женщиной.
Эр Трайтор был ей откровенно не рад. Он не привык к смайянским вольностям и всем видом показывал, что не желает изображать цирковую болонку перед избалованной дамочкой, захотевшей пощекотать себе нервы страль-процессом.
Когда ди Ронн попросил на четверть часа уступить Эльге место за пультом, энергетик встал на дыбы:
— Вы срываете мне подготовку! Мало того, что привели постороннюю в зону потенциально опасного эксперимента…
— Хотите сказать, что до сих пор не готовы, Трайтор? — Эльга никогда не слышала в голосе ди Ронна столько металла. — Может, мне вас перехвалили?
— Меня отобрали для работы в межпланетном проекте на Кезе, — энергетик развернулся к ним на крутящимся стуле. — Из восьмидесяти кандидатов! В Кезианском центре трансгрессионных исследований строго следуют регламенту и правилам безопасности…
— И вы вернётесь туда сразу после испытания, — перебил ди Ронн. — Впрочем, не уверен, что вас можно к нему допускать, Трайтор. У вас нервы не в порядке. Освободите место. Я сам сяду за пульт.
Энергетик поджал губы, зрачки его глубоко посаженных глаз метнулись туда-сюда и вспыхнули злыми огоньками. Эльга решила, что сейчас он просто встанет и уйдёт. Уникальные специалисты капризны, а сегодня от Трайтора зависело слишком многое, и он это знал. Как знал, что ди Ронн не энергетик, а прагма-физик и может не справиться с тонкой настройкой.