Берег. Свернуть горы

—Если ты в платье мамы, то я надену фрак отца! И тогда это будет смотреться гармонично и не вызовет кривотолков. Надо еще волосы зачесать как у него,— легко рассмеялся он.
—Для хороших актеров нет дурных ролей,— он потрепал ее за ухо.— Доведем наше представление до апофеоза.
— Я люблю тебя,— промурлыкала Юля.— Ты гений. Для меня большая честь исполнить роль Элизабет Фаррелл.
Они потерлись носами.
—Я побежал переодеваться,— прошептал Роберт.— Тебе что-нибудь нужно?
— Косметичка.
—Жди меня, любимая. И, если не сложно, уложи свои волосы в прическу как была. Для полного рауш-наркоза, так сказать.
Через полчаса они уже стояли перед входом в гостиную. Юля держала Роберта под руку.
— Все будет хорошо. Вот увидишь,— Роберт похлопывал ее ладонью по костяшкам сжатых в кулак пальцев.— Тетушки от тебя в восторге, а Энджи уже влетело от Эдварда.
«Хорошо, что напомнил ее имя, а то назвала бы ее миссис Аскарида в разговоре».
— Я готова,— Юля ощущала себя гончей, дожидающейся сигнала к началу охоты.
— Раз, два, три! Камера! Мотор!— скомандовал Роберт и дал знак дворецкому. Тот торжественно распахнул перед ними дверь.
Пара чинно прошествовала в зал. Последовала немая сцена. Юля, привыкшая к работе со зрителем, словила энергетическую волну и обвела глазами собравшихся. Уехали только друзья Эдварда, остальные уже сидели за столом, ожидая их. Роберт сделал небольшой поклон в сторону присутствующих, и Юля, последовав его примеру, присела в реверансе. Джейн смотрела на пару не скрывая интереса.
— Эдвард,— обратилась она восторженно к брату,— это же вы с Элизабет в молодости, копия!
Она повернулась к сестре.
—Элен, что ты молчишь?
Та большими глотками выпила целый стакан воды.
— Святые угодники,— вымолвила она, доставая очки из кармана, чтобы лучше рассмотреть племянника с Юлей,— предупреждать же надо.
Но Джейн, которая, по всей видимости, была крепче сестры, рассмеялась.
— Прекрати хвататься за сердце. Я еще за обедом обратила внимание на их схожесть. Это логично, когда мальчик подсознательно выбирает себе в спутницы девушку, ассоциируя её с матерью.
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍На лице Джоанны успела отразиться вся гамма оттенков неприязни. Ее мать сидела молча и не высовывалась. Глаза Рональда жадно скользнули по Юлиной фигуре.
—Прекрасная пара,— Майкл Фаррелл повернулся к брату.— Эдвард, как тебе такое воплощение?
—Это я попросил устроить для меня вечер воспоминаний,— Фаррелл-старший говорил так непринужденно, будто не он час назад чуть не овладел Юлей, не снимая брюк.— С годами я становлюсь сентиментальнее. Эта девочка, словно бальзам, пролилась на мою душу, честное слово.
Роберт с Юлей сели за стол, и Эдвард дал знак дворецкому подавать ужин.
 
После чая Роберта упросили сесть за рояль. Дамы расположились около него. Братья Фарреллы с бокалами бренди перебрались на небольшой диван у противоположной стены. Юля, немного послушав музыку, вышла на застекленную террасу, тянувшуюся вдоль заднего фасада дома. Она присела в плетеное кресло под высоким фикусом в деревянной кадке и положила клатч на столик. Она радовалась, что все прошло гладко, и улыбалась, вспоминая прошлые страхи. Тут она услышала шаги и обернулась: " Какие люди в Голливуде! Рональд решился пойти в атаку? Верх глупости". В руках брат Джоанны держал поднос с двумя бокалами, наполненными шампанским.
— Джулия,— голос чаровника-искусителя и пленительная улыбка ему удались,— я впервые вижу русскую девушку. Вы необыкновенно красивы. Не окажете ли вы честь выпить со мной?
—Даже не знаю,— Юля, про себя соображала, как бы ему отказать, нащупав в складках платья нож.
— Прошу вас,— дьявольские искорки в его карих глазах превратились в обжигающее пламя,— Россия — страна, где я всегда мечтал побывать. Может, и мне там улыбнется счастье?
«Лучше бы ты говорил по-итальянски, дружок,— грохот собственного сердца отдавался в ее ушах. Юле очень хотелось преподать ему урок, но она находилась не только в чужой стране, но и в доме своего жениха.— Как бы не перегнуть палку».
— Вы этого очень хотите?— спросила она вслух.
— Вы осчастливите меня,— манящая улыбка перешла в следующую стадию и по вязкости напоминала уже густой сахарный сироп. Рональд подошел к ней неприлично близко.
«Если бы я не знала твоих истинных целей, дружок, то подумала, что ты немного не в себе»,— усмехнулась Юля.
—Ну, хорошо,— она постаралась как можно беспечнее улыбнуться ему в ответ,— только тогда уж я хотела бы подружиться и с вашей сестрой. Пригласите ее к нам.
— Отличная мысль, сейчас позову,— развернувшись, прохиндей направился к выходу.
— Рональд,— окликнула его Юля и, подмигнув ему, произнесла ангельским голоском,— оставьте бокалы на столе, не надо привлекать внимание.
Он смерил ее быстрым взглядом, но Юля нацепила улыбку а-ля Барби, рассеяв все сомнения. Рональд аккуратно поставил поднос на стол, явно запоминая расположение бокалов.
—Я сейчас.
Юля поднялась с кресла и повернулась к нему спиной, словно желая полюбоваться парком.
Как только скрипнула дверь, она метнулась к столу и поменяла бокалы местами. Через секунду она вновь разглядывала пейзаж, вживаясь в кукольный образ.
—А вот и мы,— раздался вскоре голос горе-отравителя.
Юля развернулась и сразу встретилась взглядом с Джоанной. Она вошла с улыбкой Моны Лизы на губах, загадочной и умиротворенной. Для вечера она выбрала черное платье, отороченное блестящими перьями по подолу, красиво облегающее ее осиную талию и покатые бедра. «Рано радуешься, душечка»,— Юля улыбнулась в ответ. Они подошли к столу, Рональд один бокал протянул Юле, второй взял себе.
— О,— разочарованно вздохнула она,— а разве Джоанна не будет? Тогда и я не хочу.
—Нет, нет, нет,— Рональд сунул подельнице свой бокал,— ох уж эта женская солидарность.
Юля просияла.
—Джоанна! В России есть традиция пить на брудершафт,— она сопроводила свою речь поясняющими движениями.— Люди скрепляют руки, пьют до дна. А потом поцелуй. Это позволяет перейти на «ты». Согласна?