Лунная соната
Девушка вставила катушку в проигрыватель и нагнулась над микрофоном.
- Вызываем биофизическую базу, Ольгу Алехину.
Во всех динамиках, расставленных в зале ожидания, послышался шорох, а затем раздался голос, который звучал гулко, как в огромном пустом зале:
- Ее фамилия теперь не Алехина, а Карено. Сейчас она в кратере Коперника, на квартире своего мужа Георгия Карено. Говорить будете?
Я яростно завертел головой. Девушка-оператор сказала:
- Ведено проиграть для нее запись. Включите квартиру. Алло, Ольга Карено, алло...
- Да, я слушаю!
И я услышал музыку. Ее услышали все, кто был здесь. Это была старинная фортепьянная пьеса. Мелодия была предельно ясной, искренней, а аккорды создавали удивительный мерцающий фон, который, если закрыть глаза, превращался в лунный свет. Это была мягкая и грустная пьеса, почти человеческая песня без слов. Теплота руки Ольги, шорох камыша, качающаяся в воде лодка... Аккорды прятались за вязь основной темы, а затем властно выдвигались вперед, утверждая силу и могущество. Так было долго, целую вечность. И вот музыка замерла.
- Как это прекрасно! - воскликнула Ольга. Девушка-оператор встрепенулась и скороговоркой произнесла:
- Ваше время истекло. Переходим к следующему корреспонденту.
Но я уже ничего не слышал. Я быстро шел по коридору, а рядом со мной шагал пожилой, совсем седой человек.
-Хорошо придумано, молодой человек, остроумно! - вдруг сказал он. Я остановился и вопросительно посмотрел на него.
- А что это за музыка?
- Вы не знаете?
Я смутился. Откуда мне знать! Ведь это письмо Оле придумал "Людвиг"!
- Молодой человек, - сказал мой попутчик, - это первая часть Сонаты до диез минор, написанная в начале девятнадцатого столетия гениальным композитором Людвигом ван Бетховеном. Иногда эту пьесу называют Лунной сонатой.
И тогда я побежал. Я бежал через весь город к вычислительному центру. Я сталкивался с прохожими, пробирался сквозь толпы праздничных людей, вырывался из рук танцующих на улицах и площадях парней и девушек, на ходу вскакивал в автобусы и, совершенно выбившись из сил, на лифте взлетел на десятый этаж. Я широко распахнул дверь, своей лаборатории - и остановился как вкопанный. На том месте, где раньше стоял "Людвиг", возвышалось сооружение из блестящего металла и пластической массы.