Чай с пряностями, или Призраки прошлого (СИ)

Если бы графиня, в первый раз (ставший тут же и последним) посетившая Проклятый дом около трех месяцев назад, увидела его сейчас, она бы поразилась произошедшей с ним чудесной метаморфозе.
Засохший скелет клена, угрожающе нависавший над Каретной улицей, был срублен. Газон заново посажен, и к осени налился сочной бархатной зеленью. Железную ограду восстановили, очистили от вьюнка, и она заблестела свежей краской. Крыльцо чисто вымели, дверь заменили на новую, с сияющей медной ручкой.
Теперь над входом на цепях висела ажурная кованая вывеска, изображавшая Лиссины знаменитые корзиночки со взбитыми сливками и пьяными вишнями. Сквозь огромные, отмытые до скрипа окна теперь просматривался большой зал с прилавками. На них под стеклянными колпаками громоздились сверхаппетитные пирожные: слойки с повидлом, эклеры с лимонным кремом, коржики с фисташками, кексы с цукатами и ягодами, кримкейки с затейливой цветочной глазурью, рулетики с маком… м-м-м… Короче, чего только не было в кондитерской Фелиции Меззерли!
Редкий прохожий находил в себе силы пройти мимо с риском захлебнуться слюной. Его ноги невольно начинали выписывать кренделя, и вот он, сам не зная как, уже оказывался на ступеньках магазина и дергал за ручку. Динь-динь-динь! – заливался мелодичный колокольчик, и невольная жертва гастромании попадала в сладкий рай.
Воздух в магазине был напоен ароматом свежей выпечки, он благоухал корицей, ванилью и кардамоном с оттенком лимона и яблок. Очаровательная темноволосая девушка в пышном кружевном переднике, подобная ангелу с открыток, которыми поздравляют на Зимний коловорот, встречала гостя приветливой и чуть лукавой улыбкой. Кокетливо щелкая кондитерскими щипцами, она со всей любезностью соглашалась положить в кулек «еще вон то пирожное, и вот то, и мое любимое, пожалуйста, не забудьте, нисса Мауэр, и вон тот рогалик с миндалем и глазурью, если вас не затруднит, и еще парочку, нет четыре ваши фирменные булочки с корицей на завтрак. Пожалуй, все, но, если что, я знаю, где вас найти». И покупатель получал сдачу: горсть монеток и бонусную улыбку Хелли.
Когда Проклятый дом свалился на голову Лисси… ну, или Лисси свалилась на него – это смотря с какого ракурса смотреть… так вот, когда в середине лета Лисси стала владелицей Дома, то она даже не знала, на какой ноге скакать от переполнявшей ее эйфории. И только мрачное лицо подруги слегка приспускало Лисси с небес на землю. Хелли имела на недвижимость с обременением в виде проклятия не один, а даже несколько остро заточенных зубов.
- О нет, Лисси! – причитала она, с опаской косясь на предмет дискуссии, в который ее тащила подруга. – Ты с ума сошла? Ты забыла, что с нами приключилось внутри? Да будь он проклят, этот Проклятый дом!
- А мне он понравился! – возразила Лисси, и Дом одарил свою новую хозяйку благосклонным полупоклоном крыши.
- Да к нам никто не придет в магазин! - горячо отговаривала подругу Хелли. – Все в городе Дом до судорог боятся. Да я только шагнула на Каретную улицу, как у меня уже левая пятка зачесалась.
- Не только придут, - отмахнулась Лисси, – а прибегут вприпрыжку.
- Чего ради? Ради возможности быть запузыренными в небо?
Хелли задрала голову и с упреком взглянула на грозно нависающий над ней Дом. Дом отзеркалил ей взгляд, лорнируя Хелли окном чердака.
- Да хотя бы ради того, Хелли, чтобы войти в тот самый пресловутый Проклятый дом и увидеть все изнутри собственными глазами. Ты читала в воскресном «Груембьеррском вестнике» об усадьбе Глочесторов?
- Нет, а что?
- А то, что их поместье с протекающей крышей, жучками в деревянных перекрытиях и крысами в подвале было продано за баснословную сумму. То ли за десять, то ли за двадцать тысяч штильсов!
- Может, там крысы были особенной арглийской породы? – проворчала Хелли. – И каждая стоила по штильсу? А жучки по сирейлю за фунт?
- Ну да! А тараканы по ниоклю за унцию! Держи карман шире! Дело в том, что там, по слухам, водилось привидение какого-то там прапраглочестора.
 
- И что, за дохлого прапрадеда такие деньжищи отвалили?
- Представляешь? Такую сумму за какого-то вшивого призрачного дедульку! А у нас целый Проклятый дом! Со всеми его проклятиями!
- Спорить с тобой, Лисси, это все равно что пруд дуршлагом вычерпывать, - надулась Хелли. – Не хочешь слушать мудрого совета – делай по-своему. Но потом не плачься, когда с дыркой от бублика останешься.
- Главное, чтобы не с дыркой в кармане, - философски сказала Лисси, доставая ключ от своего Дома.
Девушка ласково погладила дверной косяк, провернула ключ в замке и вошла в Проклятый дом.
Предварительно приперев дверь самым тяжелым и самым большим бесхозным булыжником, какой она только смогла найти на Каретной улице, Хелли со вздохом вошла в логово тигр… Проклятого дома вслед за своей патронессой.
Развернутые с той минуты ремонтные работы не утихали вплоть до конца сентября. Сначала все комнаты были избавлены от поломанной мебели и различного хлама, скопившегося там со времен динозавров. К разбору завалов были подключены братья Хелли. Оплату за работу они согласились принимать выпечкой Лисси и явно посчитали себе в выигрыше.
Потолки побелили. Выцветшие тканевые обои заменили на свежие бумажные в полоску. Перила, косяки дверей и прочие детали интерьера покрасили в приятные пастельные цвета. Хрустальные канделябры натерли до блеска. Полы заново покрыли лаком. Бархатные диванчики в гостиной выбили от пыли, столики хорошенько отмыли, а голубые гардины постирали и погладили. Лисси собственноручно несколько дней любовно протирала каждый завиток старинных позолоченных зеркал и развешивала их в простенках между эркерами. В просторной гостиной Лисси в скором времени планировала открыть кафе. В радужных мечтах девушки ее будущее кафе уже занимало первую строку в списке самых модных и фешенебельных рестораций Груембьерра.
Огромные окна украсили изящными бежевыми маркизами, изготовленными в местной швейной мастерской. Когда Лисси высказала свой восторг по поводу удивительной ткани, не боящейся дождя, ветра и почти не выгорающей на солнце, и поинтересовалась, где хозяйка мастерской ниссима Ниттель откопала такую диковинку, та почему-то порозовела, смутилась и, наматывая на пухленький палец нитку, стала бормотать что-то по поводу случайно попавшей ей в руки крайне, ну крайне ограниченной партии от какого-то неместного поставщика, имя которого - ей-же-ей! - абсолютно, ну абсолютно выпало у нее из памяти.
Не особо вслушиваясь в эти сбивчивые бормотания, радостная Лисси тут же завалила ниссиму Ниттель заказом на две дюжины скатертей, трех кружевных фартуков, полотенец, салфеток и прочей необходимой ей магазинной атрибутики.
В октябре, расцветившем листву Груембьерра во все цвета осенней палитры, магазин был готов к открытию. Жителей Каретной улицы однажды разбудил чарующий аромат ванили и свежевыпеченной сдобы, и с этой минуты ступени Проклятого дома ежедневно принимали на себя груз ног посетителей, жаждущих вкусить запретный плод кондитерских трудов.
Сложно сказать, что стало причиной почти мгновенной популярности магазинчика Лисси: полное отсутствие конкуренции в городе, ее талант кондитера или все же жуткие слухи, которые десять лет окружали Проклятый дом и теперь стали некой острой приправой к выпечке. А возможно все это вкупе сыграло свою роль и сделало «Кондитерскую Фелиции Меззерли» популярным местом в Груембьерре.
И многочисленные покупатели каждый день покидали магазин, удовлетворенно сжимая в руках объемный кулек пирожных, завернутых в фирменную бумагу с надписью: «Пирожные Фелиции сделают вас счастливыми!»
  
ГЛАВА 3, в которой шутки Лисси цветут пышным цветом и имеют яркие последствия