Чужая

А я таращилась на синеватое пятнышко на мужской шее, изнывала от стыда и так отчаянно себя ненавидела и проклинала… Как никогда в жизни, наверное.
– Тара?
– Не ухожу.
Удирать не стала, но и возвращаться не спешила. Замерла на краю нашего постельного аэродрома, настороженно поглядывая на Раша и пытаясь успокоить тяжёлое дыхание и сумасшедший стук сердца, которое, казалось, колотилось не в груди, а прямо в голове, пустой и гулкой, как воздушный шарик.
– Ты в порядке? – шепнул муж – теперь уж точно муж, без всяких оговорок – сверля меня внимательным малахитовым взглядом.
– А ты?
Дотронулась кончиками пальцев до ранки, которую сама не заметила, как нанесла, а Раш вздрогнул, будто его током ударило, и прорычал сквозь стиснутые зубы:
– Тарр-ра!
И вот снова повторюсь, сказав о том, что практики у меня в отношениях такого рода не было никакой, да и теория хромала на все четыре лапы и хвост, но я вмиг поняла, что ракшас не от боли рычит, а если и от неё, то болит у него вовсе не в месте укуса.
И чтобы проверить свою догадку, я опустила взгляд, и в ту же секунду меня опрокинули на подушки.
– Нарр-рывешься, сердце моё.
Владычица, как такое возможно? Он вроде бы и рычит, а у меня по всей коже волоски дыбом встали, потому что я понимаю, что он вовсе не злится.
И от этого понимания становится так сладко…
…Горячее мужское тело приятной тяжестью прижало к матрасу, жаркое дыхание ласкает шею, а малахитовая зелень глаз с узким чёрным зрачком подначивает на глупости и необдуманные поступки.
– Мне на тебя, наверное, разозлиться надо, – прикрыв глаза, пролепетала я. – А я вместо этого глупостями занимаюсь.
– Тебе не понравилось? – изумился Раш.
Я вяло вспылила:
– Да разве в этом сейчас дело?
– Думаю, именно в этом и именно сейчас.
Он упрямо хмурил лоб, смотрел на меня сквозь чёрно-красную чёлку и совершенно точно собирался добиться ответа.
– Нужно сначала узнать друг друга, – мягко пояснила я, убирая непослушные пряди от его лица, – присмотреться, притереться, понять, кому что нравится, кто что терпеть не может, а уж потом делать… разное.
Раш немедленно ещё больше нахмурился и рыкнул:
– Кто сказал?
– Все.
Вздохнув, я отвернула голову. Да, я трусиха. Боюсь смотреть в глаза собственному страху. Да, я перестраховщица ещё та… И пусть! Пусть…
– Все глупости говорят, – ласково огладил своим дыханием мой лоб Раш. – Мы с тобой только что познакомились, но я абсолютно уверен, ты точно не «все», Тара. Я ещё в зале Героев понял, что ты другая… Не наговаривай на себя, пожалуйста.
Сердце захолонуло в паническом приступе, и я, чувствуя, как от ужаса немеют конечности, подавилась собственным вздохом. Я же скрывалась! Я чемпион по маскировке! А между тем Раш сразу заметил, что я отличаюсь от остальных шаси… Если он узнает, если он только узнает, кто я на самом деле…
– Ну, что ты опять испугалась? – расстроенно покачал головой он. – Я ведь в хорошем смысле…
Смешно выругался в своей манере, а после скатился с меня на матрас.
– Давай всё же досмотрим хоккей, – предложил он. – Начало первого периода мы уже проворонили, но это ничего… Кто, кстати, хоть забил? – Устроил мою голову на своём плече. – Просто смотри и не смей думать глупости. Запрещаю.
Запрещает он… Я медленно моргнула, прикидывая, стоит ли возмутиться. С одной стороны, конечно, чего это он тут раскомандовался? А с другой… Ну его всё в пекло!
Сегодняшний день был так насыщен событиями, что у меня уже сил на споры не осталось!
Сладко зевнув, я попыталась сосредоточиться на картинке телевизора, но какое там! Шайба расплывалась перед глазами, игроки двоились, а свистки арбитра казались трелями соловья, что будто бы уговаривал закрыть глаза, расслабиться…
– Да ты спишь совсем! – Голос Раша на мгновение вырвал меня из сонной неги. – Выключить?
– Я не сплю, – не открывая глаз, пролепетала я и благодарно вздохнула, когда на мои плечи чья-то невидимая рука накинула одеяло. Ещё чего! Да я никогда в жизни не засну вот так вот, в обнимку с первым встречным… ну и вообще. Никогда же раньше не спала-ах с мужчиной… Владычица Энлиль, что ж так зевать-то хочется?
 
– Ты просто медленно моргаешь. Ага. Я так и понял. – Раш потрогал губами мою макушку. – Спи, уже, горе моё…
– Сердце, – уже совсем засыпая, кажется, исправила я. А может, и не исправила. Не скажу на сто процентов, потому что где-то примерно в этот момент я поняла, что мои веки весят тонну, а руки и ноги отказываются мне подчиняться. Ещё подумала, что вроде надо было что-то сделать: то ли зубы почистить, то ли откатиться от ракшаса на край кровати… Но сон победил ещё до того, как я смогла додумать последнюю мысль до конца.
… Густой туман Лимба суетливо ластился, будто любимый пёс после долгой разлуки. Стелился под ноги, облизывал лицо и руки, поскуливал нетерпеливо, мол, давай же, давай, ну! Мы так давно не виделись! Я без тебя…
И я тоже. С того момента, как я соврала деду о том, что больше не слышу других Хранителей и до сегодня. Запрещала себе думать о сотне бесхозных, бесприютных хвостов, что вмиг осиротели, когда я ушла. Не из-за эгоизма или чёрствости души не думала, мне без них, может, ещё хуже, чем им без меня было.
Они же уже мёртвые, а я пока живая. У меня душа на куски рвалась все эти долгие месяцы, кровоточила и болела, но войти в лимб я не смела. Сначала боялась, что дед услышит, потом лимбометры не позволяли… А этой ночью забылась, не выстроила ставшей привычной стены… И вот результат!
– Пришла-пришла-пришла-пришла! – шептали призраки, пытаясь дотронуться до меня фантомными руками своих душ. – Иш-Иш-Иш-Иш…
– И-и-и-иш, – надрывно кричал в несуществующем небе лимба нюхач. – И-и-и-ш!
Я запрокинула голову, любуясь красотой его полёта.
– Какие же у тебя огромные крылья, Мышка! – восхитилась я. – И весь ты у меня такой красивый. Никого лучше тебя нет!
– И-и-иш! – не собирался прощать меня нюхач. Обиделся.
– Я знаю, милый. Мне тоже было так плохо без тебя… так одиноко! Пустишь?
– И-иш!
Мышка нырнул в самую глубину несуществующего неба, и я непроизвольно потянулась за ним, но отступила, вовремя вспомнив, какой гадкий характер у моего Мышки… уж если он обиделся, лучше его не трогать. Пусть остынет, потом сам придёт и мы снова полетаем вместе, как в былые времена, когда я…
– МЫШКА!! – закричала я, буквально ослеплённая своей догадкой. – Вернись! Пожалуйста…
Кажется, до меня только сейчас окончательно дошло, что я обзавелась новым телом, превратилась в шаси, способную на полный оборот, но при этом осталась одним из Хранителей.
– Ты нужен мне сейчас…
Но излишне обидчивый нюхач, что называется, вильнул хвостом и исчез в тумане…
А вот призраки не исчезли. Мои хвосты суетились и разве что не дрались между собой за право первым поделиться со мной воспоминанием… Люди. Иногда их по-настоящему жалко. Они и после смерти так крепко держатся за свою память, что иногда за них становится реально больно… Впрочем, с другой стороны, если бы они, как ррхато, превращались в туман лимба, из которого время от времени выходят предки и подаёт голос Эзэ… Что бы я тогда делала? Как бы узнала о том, как устроен мир за пределами нашего хутора?
До сих пор бы верила в то, что свято исполняю долг Хранителя, помогая похищать души полукровок из лимба. И ведь верила же!
Я не пытаюсь оправдаться, нет мне прощения за мои деяния, пусть и делала я всё без злого умысла. Я просто объяснить пытаюсь, как вообще могла быть такой дурой.
Когда у мамы родилась я и когда стало понятно, что полный оборот со мной не случится никогда-никогда (На это всё указывало, и то, что зрачок мой даже в минуты страха и самого яркого гнева не становился узким, и то, что когти не появлялись, даже когда была угроза для жизни), дед страшно разозлился. Не смотрел вовсе в мою сторону, а когда смотрел, то брезгливо морщился, будто яблоко откусил, а там коричневая дырка и половина червяка…