Единая энергия любви

Рина покосилась на него и испуганно прошептала:
– Что с вами?
«Ты», – хотелось сказать лорду Леорсе, но в данный момент его волновало совсем другое.
– А что ты почувствовала, когда прикоснулась к материи Чаши? – вкрадчиво спросил он, затаив дыхание.
Она подняла на него глаза, густо покраснела и едва слышно, слегка вибрирующим голосом хрипло ответила:
– Энергию. Везде и всюду. В каждом из вас.
– Энергию, – повторил вдохновенно он. – Неплохо для начала.
– Какого еще… начала? – насторожилась Рина, пытаясь осторожно освободить свою руку, чувствуя, как все существо ее затапливает нечто теплое и до дрожи приятное, незнакомое и необъяснимое. Ощущая себя не в своей тарелке, она отчетливо поняла, что этот генерал принес смятение в ее душу и безраздельно завладел ее частичкой.
Торэ-Ин нехотя выпустил ее руку, потер подбородок и, таинственно сверкнув глазами, ответил:
– Начала твоего пути.
 
Глава 6
 
– Торэ-Ин! Что ты тянешь? – голос матери, леди Тайри-Ану Леорсы, возвысился до тонких, почти истерических ноток. – Чего ждешь?
Торэ-Ин поднял глаза на прозрачный, немного колеблющийся экран, где с другой его стороны находились мать и отец. Мама сидела в кресле и нервно барабанила ногтями по поверхности столешницы, отец стоял за спинкой кресла, скрестив руки на груди. Выражение его лица говорило само за себя, однако Иро-Иту хранил молчание, как-то пристально вглядываясь в сына.
А сын не знал, что ответить матери. То ли сказать правду, то ли вновь попросить еще времени. Да и заговорить о начале поисков невесты язык не поворачивался. Он уже не хотел никакой другой невесты, а жены тем более, пусть бы даже она оказалась наследницей самого императора. Все иные типы энергии его сознание и тело жестоко отторгало – после их приземления он под самыми благонадежными предлогами касался и Лиллас и ее подруги и еще парочки своих знакомых женского пола, служивших на базе, чтобы проверить свои ощущения. От этих прикосновений его тошнило, морозная волна поднималась из самых потаенных уголков души, сковывая его сердце, перекрывая энергетические каналы, закрывая возможность обмена информацией с Чашей Энэрвы. Энергии тех женщин казались ему до отвращения чужеродными, кроме энергии Рины Стриж. От одной только мысли о ней все существо его наполнялось теплом, трепетом и восторгом. Он чувствовал, будто оживает рядом с ней. Об этом говорила разноцветная рябь, бежавшая по перламутровой коже. А он уже думал, что подобные эмоции погибли в нем навсегда. Торэ-Ин каждый раз до боли сжимал челюсти, стоило очутиться рядом с Риной, чтобы никто не заметил его неадекватной реакции по отношению к землянке. Именно, неадекватной. Иначе и не скажешь, ибо к клейму проклятого присовокупится еще и клеймо опозорившего свой род. Но, кажется, ему было наплевать на это.
Торэ-Ин вздохнул:
– Я прошу еще немного…
– Чего? Времени? – нетерпеливо прервала его мама. – Его у тебя было предостаточно. Раньше. Теперь оно вышло.
– Мне нужно до конца разобраться в себе. Привести свои мысли в порядок и настроиться, – скупо отозвался Торэ-Ин.
Но мама была неумолима:
– Ты должен помнить о нас. Должен помнить о своем роде. Обязан, в конце концов, вспомнить о Тэфрине!
Она оглянулась на мужа в поисках поддержки. Иро-Иту пожал плечами, понимая, однако, состояние сына. На нем лежала колоссальная ответственность за всех и вся, и ему было сейчас невероятно трудно. Тем не менее, он веско сказал:
– Последствия могут быть необратимы, сынок. Ты это знаешь лучше нас с мамой.
– Вспомни своего троюродного деда по моей линии! Один проклятый уничтожил Древо Жизни всей родовой ветви. Ты этого и для нас хочешь?! Твой ответ, Торэ-Ин Леорса! – потребовала мама.
– Мне необходимо все обдумать, – жестко ответил тот.
Должен, обязан, еще раз должен! Голова шла кругом. Это давление просто убивало, груз ответственности сшибал с ног. Удар за ударом. Торэ-Ин почти смирился с невозможностью найти свою истинную пару. Почти смирился с необходимостью связать себя узами брака с женщиной неподходящей ему по энергетике. Почти готов был дать матери согласие на старт ее кампании по отбору для него невесты. И тут еще удар, почти оплеуха, унизительная и болезненная – Вселенная назначила ему в пары представительницу Земли. Гордость жалила его ужасно, напоминая о незрелости земной расы, их жестокости и неспособности вникнуть в суть всех энергетических потоков, струящихся в окружающем их мире, но ей противостояло сразу пятеро: сознание, сердце, душа, тело и его энергетическая оболочка. Все они настаивали на том, что всего несколько тактильных контактов с пусть даже землянкой уже запустили в нем процесс трансформации энергий, готовности поделиться мудростью предков и тем самым продлить цикл цветения Древа Жизни рода. Однако гордость не унималась, заносчиво и злобно шипела, что союз с землянкой – позор для представителя древнейшего рода, стоявшего у истоков зарождения разумной цивилизации на планете Тэфрин. Но пятеро тоже не сдавались, приводя в пример то, что землянка сумела уцелеть и сохранить ясность ума, соприкоснувшись с материей Чаши Энэрвы, чего раньше не бывало. Ведь когда те двое других засунули руки в Чашу, если бы не своевременное помещение их в медикапсы, они вряд ли выжили бы. К тому же, по мнению Вальсата, эта землянка приложила свои ладони ко лбам товарищей, каким-то непостижимым образом отключив их сознание и тем самым сохранив их жизни. Раньше тоже хватало любопытных, и все они либо погибли от болевого шока либо потеряли рассудок. На простую случайность все это не тянуло, а гордости пока что крыть было нечем.
 
– Я воспитала эгоиста! – запричитала мама, стукнув ладонью о стол. – Я немедля займусь решением ставшей общей для нас всех проблемы!
– Прости, мама, – твердо сказал Торэ-Ин, – но ничего не нужно пока предпринимать. Я прошу вас понять меня. Мне необходимо все обдумать.
И прервал сеанс связи, заметив, однако как гримаса недовольства исказила лицо матери.
Торэ-Ин поднялся, набросил китель, застегнув все магнитные застежки, и вышел. Он торопился в обучающий центр, располагающийся в карантинном блоке. Генералу не терпелось узнать результаты тестов вновь прибывших землян. Одна особь женского пола интересовала его намного больше других.
Вспомнив ее слова о повелителе вселенной и предложении скинуть одежду, лицо его озарилось довольной ухмылкой, по венам растеклось приятное тепло. Ни будь он ослеплен в тот миг осложнениями после приступа, он непременно воспользовался бы ее интригующим предложением и показал бы ей, кто кем является. Кто станет повелителем, а кто – послушной девочкой. Из мира мечтаний его выдернул знакомый голос его бывшего друга.
– Леорса! Ты еще жив, проклятый из древнейших? – Силэйр Надд вел под руку Онору-Лим Варт и выглядел весьма самоуверенным.
– Не называй его так! – одернула его девушка, взмахнув длинными золотистыми ресницами.
– А что такого я спросил? Нет! Пусть он покажет мне свои глаза, – потребовал с наигранным весельем Силэйр.
Торэ-Ин победоносно улыбнулся и одним привычным движением головы освободил от челки глаза. Силэйр всмотрелся и с недовольством отметил:
– Зрачки вроде на месте, никуда не исчезли. Но признайся – ты на грани?
– Не паясничай! – Онора-Лим вырвала свою руку у провожатого и протянула ее Торэ-Ину.
Тот тепло улыбнулся девушке и легко сжал протянутую ладонь. Никакого энергетического отклика, как и тогда, не случилось. Да Торэ-Ину уже и не нужно было откликов ни от кого, кроме Рины.
– Добрый день, друзья, – вежливо поприветствовал их он. – Хватит обо мне, лучше расскажите, вас уже связали браслеты?
Онора-Лим потупила взор, а Силэйр с ненавистью сверкнул желтыми глазами.
– Мы еще не проводили ритуал! – рявкнул он, грубо схватил запястье своей барышни и заторопился мимо.
– Тогда удачи и всего доброго! – помахал им рукой вслед Торэ-Ин, скрывая ехидную улыбку.