Рубеж-Владивосток (СИ)

Увидел, что у меня сапоги обычные, вообще завизжал. Чтоб из–под земли достали хромовые сапоги уже завтра к полудню. Проблема в том, что у меня сорок пятый размер ноги. Так–то в роте хромочи имеются, целых три пары, но не на такие «ласты».
Пока чеканил до седьмого пота и треска в жилах, сердце грело письмо. Ещё парадку в каптёрку не сдал, к тумбе вахтенной подскочил уже с нетерпением.
Юнкер на тумбе, закусив язык, быстро посторонился.
Распатронил конверт, с заметным волнением стал разворачивать письмо. Прежде держался до определённого момента, томил и предвкушал. Но не сейчас.
«Вы прекрасный и смелый юноша. Я бы и сама была готова вызвать на дуэль того, кто скверно отзываемся об отце. Невзирая на заслуги и титулы. Жаль, что я не мужчина. И не жаль, потому что имею возможность переживать за вас, как женщина. Ваша леди Т. С.»
Ваша леди Татьяна Сергеевна! Душа воспарила. И бабочки со всех сторон залетали. Но тут же всё схлынуло, когда из — за плеча раздалось:
— Вы прекрасный и смелый юноша. Хо–хо–хо!
Никогда бы не подумал, что вполне солидный на вид Максим Чернышов может так кривляться. А ещё осмелится прочесть чужое письмо так нагло. Обернулся к нему лицом с гадким чувством, что он влез в самое сокровенное.
— У нашего Сабурова есть поклонница? — Стал играть на публику юнкер, который уже давно нарывается.
— Не твоего ума дела, Чернышов, — ответил я, борясь с желанием вмазать по этой смазливой роже.
Юнкера, мимо проходящие в умывальник, переглянулись, но поддержать выскочку не решились. А этот всё ещё думает, что совладает со мной и подомнёт под себя. Наверное, надеется, что когда в скором времени начнут назначать штатных командиров отделений он сумеет возвыситься надо мной и начать давить уже по Уставу.
Быстро остыв, я подумал, что пора бы отсылать леди Румянцевой ответные письма. Нужно лишь продумать, как найти надёжного отправителя. Знаю, что самые надёжные стоят денег, а у меня ни копейки.
* * *
31 мая 1905 года по старому календарю. Среда.
Юнкерское училище имени адмирала Ушакова. Учебный корпус номер один.
Юнкера старших курсов зовут его гараж неуклюжего мехавода. Единственный учебный корпус с отдельным караулом из нескольких постов. Один часовой стоит на пропуске, второй у хранилища.
Изменив учебное расписание, после полудня нас загнали в этот корпус, где мы оказались впервые. По обыкновению, сюда пускать начинают лишь со второго курса. Боятся, похоже, что принцесса на строевом смотре спросит, знаем ли мы, что такое кабина меха?
А мы ещё даже потные ремни оттуда не нюхали. Одна сплошная теория.
Но в преддверье прибытия Небесной принцессы случаются те ещё чудеса!
Чиновники, как взбесились. Ещё городская комиссия пожаловала вдобавок к столичной. И теперь на занятиях всегда по гражданину из администрации, наблюдают за учебным процессом, смущая наших матёрых преподавателей.
Взвод по отделениям разошёлся в учебные секции. О данных тренировках каждый юнкер кое–что да знает, но сами ещё не пробовали! Лишь на спортгородке отдельные элементы, чтобы тренировать мышцы, которые пригодятся.
Выстроились. Смотрим на канаты с палками, как бараны на новые ворота. Я уж точно ожидал чего–то другого.
— Товарищи юнкера! — Начинает с задором молодой инструктор в синей форме со штабс–капитанскими погонами, окинув нас оценивающим взглядом. — Секция баланса к вашим услугам, господа. Здесь вам представлена конструкция, далёкая от реальной машины, но близкая к ней с практической точки зрения. На этом незамысловатом тренажёре осваиваются азы наземного движения мехара. Вопросы на данном этапе есть?
— Это ж цирковые ходули⁇ — Ахнули юнкера.
И действительно. Палки длинной по три метра со ступеньками и ручками для рук, жгуты прикреплены, на которых ножки подвешены и не касаются земли. Канаты страховочные вдоль прямой дорожки тянутся с обеих сторон.
— Разговорчики! — Прикрикнул преподаватель с саркастической улыбкой, дав нам полминуты на галдёж. — Кто хочет попробовать первым? Ну же, смелее, господа.
 
Пока юнкера тушевались, вызвался Сергей, наш вечный выскочка и озорник.
Полез живенько без команды и на мат плюхнулся задницей, сорвавшись.
Смеёмся.
— А вы думали, циркачам легко? — Подкалывает и преподаватель. — Так, давай по новой.
На второй попытке стал помогать уже с комментариями, придерживая, где надо.
Сергей три шага сделал неуклюже и на канаты завалился вместе с палками. Снова пошли смешки, юнкер обозлился и попытался вернуть равновесие, вышло только хуже. Палку перекосило и чуть не вывернуло стопу, подскочили юнкера на страховке.
Второй юнкер пробует — чуть лучше уже.
Третьим вызвался я, перебив Максима.
Влез, как показал офицер: сразу на две прыгнул, подтянувшись. От резинок обратная инерция пошла, вот оно как ощущается значит. Ухватившись за рукояти, устоял!
— Отлично, товарищ юнкер, — первая похвала от преподавателя за сегодня. — А теперь вперёд.
Шаг делаю! Второй! На третьем повело.
Рванул с пробежкой и почти устоял! Почти… спрыгнул на ноги, когда пошёл крен.
— Неплохо для первого раза, — оценил штабс–капитан.
Шипя от злости, вызвался Максим Чернышов.
Запрыгнул моим же способом, но на третьем шаге завалился на канаты.
— Мех, это как барышня в танце, индивидуальный подход нужен. Но! Общие правила выдерживаются, — прокомментировал офицер приподнято. — За зад брать не рекомендуется на людях, платье задирать тоже.
Гусарские шутки пошли, а юнкера и рады.
Каждый попробовал, некоторое даже по два раза.
По команде перешли в новую секцию, где агрегаты на вид страшные. А оказалось, что тренажёры на силу, с ручками, как у мехов.
Начали ручки тянуть с разных углов и разной степенью нагрузки. Я и ещё один юнкер выдавили на самой сложной степени почти до верхней шкалы. А Чернышов на максимум выжал с такой злостью, что чуть лицо не порвал своё светлое и очаровательное.
Сильный, надо признать. Оттого и продолжает выделываться передо мной. Хочет обскакать и показать, что он во всём лучший.
Третья секция показалась странной, в подвал пришлось спускаться в округлый зал с большой воронкой посередине, где стены облагорожены металлом. В ней по центру нечто, походящее на железную карусель со стулом на палке. Сразу три офицера встречают, плюс барышня с санчасти молоденькая, за которой наш Артём ухлёстывает. Вот он и расцвёл, её увидев, а она раскраснелась и потупила взгляд.
— Надеюсь, все сытно поели? — Посмеивается пузатый майор.
Мы переглянулись.
— Так точно! — Выпалил Алексей, наш отличник по боевой и политической.
— Товарищи юнкера, — начал другой офицер уже серьёзно. — Вам представлено устройство под названием «Центрифуга». На данной конструкции выполняется проверка вашей устойчивости к полётам, обычным, ускоренным и манёвренным–боевым.
Лицо исчерчено шрамами, на половину шеи ледяной ожог виден. Его будто из пасти оргалида вырвали.
— Три оборота в секунду, — продолжил жёстко. — Столько должен выдержать каждый в течение минуты, иначе вам нет места в меха–гвардии.
— Но расстраиваться нечего, юноши. В пехоту пойдёте тогда, — добавил третий самый старенький с улыбкой. — Или в кавалеристы распределим. А то и конную гвардию. Слышал, гусары в масле катаются.
— В первом отделении только двое прошли, — отрубил матёрый офицер и спросил испытывающе: — кто первым хочет, товарищи юнкера?
А в ответ тишина. Даже Сергей притаился.
А уж я как разволновался. Двое из девяти только прошли!
Никто не вызвался, поэтому стали назначать.
Первого юнкера посадили в кресло с ремнями, выбрав самого мелкого с конца строя. Бедолагу с глазами навыкате стали раскручивать, и на одном обороте в секунду он вырубился.
Второй продержался до полутора оборотов. Третьего стошнило сразу после трёх витков ещё на разгоне.
Вызвался уже я с холодеющей грудью. Но меня перебил Максим, выскочив вперёд, как ошпаренный.