Мишень

Но никакая бумажка не могла испортить настроение Йетсу больше, чем сегодняшний предстоящий обед с Эллой Бредли, и он поклялся себе сделать все возможное, чтобы раздуть сегодняшнее появление человека без документов в серьезное происшествие, которое можно будет использовать в качестве предлога, чтобы никуда не ходить.
— Впусти его, Салли, — буркнул Йетс в интерком, обращаясь к своей длинноногой секретарше, бдительно несущей службу снаружи, за дверью его кабинета.
— Сэр, мистер Гейтвуд не один, тут еще…
Громкий сигнал телефона заглушил конец предложения.
— Ах да! Я забыл! Впусти их.
Не дрожал ли у Салли голос? Или это была ее обычная сексуальная манера говорить с придыханием и аффектациями, на которую Йетс из последних сил пытался не обращать внимания. Она досталась ему в наследство вместе с кабинетом, но ее папаша был конгрессмен, поэтому можно было любоваться, но нельзя потрогать.
«Где же проклятая Есилькова?!» Йетс моментально разозлился от этой мысли и приказал Салли немедленно выяснить.
Тут в кабинет вошел Гейтвуд, сопровождавший незнакомца, и Йетс моментально забыл обо всем остальном.
Дверь скрипнула, закрываясь за вошедшими. Гейтвуд был бледен как привидение, примерно такого же цвета, как и странный скафандр незнакомца. Йетс хотел было встать и приветствовать их рукопожатием, но передумал.
Голос Гейтвуда прозвучал слишком громко в наступившей тишине:
— Комиссар Йетс, познакомьтесь с Шен Оном… — Гейтвуд замялся, не зная, что делать дальше.
— Откуда он? — пришел ему на помощь Йетс.
Он знал все современные типы скафандров: для высокого давления, для работы в вакууме, для пилотов, но этот высокий парень (на полголовы выше самого Сэма) был одет во что-то совершенно невообразимое. Какие-то странные пластины на шлеме… Кислородные баллоны и шланги тоже необычные. На груди прикреплена какая-то решетка с маленькой клавишей.
— Откуда? — переспросил незнакомец странным металлическим голосом, словно говорил через динамик.
— Ладно, присаживайтесь, — вздохнул Сэм, игнорируя умоляющий взгляд Гейтвуда. Гейтвуд с расстроенным лицом направился к одному из обитых кожей стульев, специально предназначенных для посетителей, но оглянулся и остановился на полшаге. Фигура в скафандре неподвижно стояла в центре кабинета.
Потом чужак коснулся пальцем решетки на груди. Оставалось только надеяться, что шутка насчет гранат в скафандре не окажется пророческой.
«Чужак — вот подходящее слово», — подумал Сэм, уставившись на шестипалую руку в скафандровой перчатке.
— Сэр, — волнуясь, сказал Гейтвуд, — кажется, он не понимает, что значит «присаживайтесь».
— Так сядьте и покажите это ему на своем примере, — разозлился Йетс. Если все происходящее было шуткой — это одно, но если это — имитация внештатной ситуации, задуманная Маклеодом, которого Сэм никак не мог назвать своим другом, то скоро полетят чьи-то головы.
Гейтвуд уселся. Человек в скафандре медленно повернул голову в шлеме, следя за его движениями. Гейтвуд пододвинул стул.
Чужак по-прежнему не отнимал руки от клавиши. Йетс ощутил сильнейшее желание снять пистолет со стены. Немного поколебавшись, он так и сделал.
— Шан Ан, садитесь, и мы будем говорить.
— Говорить, — повторил загробный голос из решетки.
Йетс проклинал себя, что вовремя не перешел в другую смену, как Есилькова. Он набрал на компьютере сообщение для Салли: «Найти немедленно Есилькову. Вызвать шестерых охранников помассивнее, вооруженных, пусть стоят под моей дверью. Включить запись. НЕМЕДЛЕННО!»
Господи, как отвратительно выглядят шестипалые руки!
— Сядь, — Йетс махнул в сторону пустого стула.
— Сядь, — повторил человек в скафандре и неуклюже шагнул вперед, ударившись коленом о стул.
Человеческие ноги сгибаются примерно одинаково. Чужак посмотрел на Гейтвуда, который сидел, положив ногу на ногу, и, видимо, решил использовать его как образец. Он неловко сел и тоже положил правую ногу на левую, ни в чем не уступая теперь своему учителю.
Гейтвуд закатил глаза и сказал:
— Надеюсь, мистер Ан расскажет вам то, что рассказал мне.
— Вы уверены, что его фамилия Ан, а не Шан? — спросил Йетс. Человек в скафандре молчал. Китаец или японец? Такого роста? Впрочем, как знать, что там под скафандром…
— Шен-нон, — раздалось из-под решетки.
— Мистер Шеннон, расскажите, что с вами случилось, — Йетс немедленно отреагировал на первые признаки понимания. — Чем мы можем помочь вам?
— Помочь.
Гейтвуд тряхнул головой.
— Я же говорил, что у него какой-то странный диалект. Шан Ун, расскажите комиссару то, что рассказали мне. Ну, что ваш корабль потерпел аварию и вам нужно убежище…
— Авария. Убе-жж-ище, — повторил человек в скафандре и кивнул головой, вернее, шлемом. — Комиссар. Помочь.
— Для того чтобы помочь вам, Шеннон, нам надо доверять друг другу. Откуда вы? — Йетс говорил медленно и отчетливо, машинально повышая голос.
— Кири. Помочь Кири. Доверять мне. Доверять вам.
— Шеннон, снимите ваш дурацкий шлем, — потребовал Йетс, снова начиная раздражаться. Шутка зашла слишком далеко, пора положить этому конец. — Гейтвуд, если вы ведете какую-либо игру…
— Нет, сэр. Я проверил. То есть я хочу сказать…
— Что вы могли проверить? — Йетс собирался задать Гейтвуду взбучку, которую тот давно заслужил.
Шеннон опять что-то мудрил со своей решеткой. Йетс бессознательно поигрывал пистолетом, а Гейтвуд растерянно переводил взгляд с одного на другого, не забывая, однако, оправдываться:
— Я проверил все, что он мне говорил, по крайней мере, как я его понял. На нем было столько кратерной пыли, что засорилось несколько воздушных фильтров, пришлось провести деконтаминацию. Пыль не радиоактивная, нет, соответствует по составу образцу, который мы взяли для проверки. Различные следовые элементы.
— Как это он мог потерпеть аварию, а мы этого не засекли? Что там на радарах, ничего? Кроме того, должна быть сейсмическая встряска от взрыва корабля.
— Была зарегистрирована повышенная сейсмическая активность. Решили, что это был метеорит, врезавшийся в поверхность с большой скоростью. Сообщений о пропавших кораблях не было, поэтому никто не стал разбираться, что в действительности случилось, — выдав такую замечательную речь в свою защиту, Гейтвуд позволил себе криво улыбнуться.
Чужак начал снимать перчатки. Йетс теперь был совершенно уверен, что никогда раньше не видел такого типа скафандра. Даже материал, из которого он был сделан, выглядел необычно.
Когда первая перчатка была снята, Сэм уже не думал о скафандре. Кожа незнакомца имела красно-коричневый цвет, словно он недавно загорал. Гейтвуд едва не бросился к двери, которая как раз в этот момент открылась, и в кабинет заглянул охранник, обозначая свое присутствие.
Сэм махнул ему рукой, чтоб уходил, и сказал Гейтвуду:
— Немедленно сядьте.
Юноша сел с таким выражением лица, как будто его попросили прогуляться голым в вакууме. Он смотрел на руки Шеннона.
Рука без перчатки выглядела так же, как и человеческая, если не считать наличия шести пальцев и перламутровых ногтей.
Йетс почувствовал, как желудок поднимается к горлу. Может, это урод, мутация, генетический эксперимент? Может, он сын космического рабочего, получившего дозу радиации? Или Человечество всю свою историю искало другую разумную жизнь, вернее, любую другую внеземную жизнь, и вот это случилось?!
Шеннон снял другую перчатку, его вторая рука была точно такая же, как и первая. В кабинете Йетса царила тяжелая тишина. Сэм слышал только свое громкое дыхание.
Потом за дверью раздался раздраженный голос Есильковой. Йетс очнулся и сказал в интерком:
— Салли, впусти ее.
Есилькова была не причесана и без формы, щеки ее горели, видимо, она собиралась поднять бунт. Она открыла было рот, но так и не закрыла его, даже когда у нее за спиной захлопнулась дверь. Йетс дистанционно запер замок.