Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина
3 в зале; 13 в залу. Я не знаю, отметил ли кто-нибудь ту курьезную сложность, о которой связаны поиски равноценных терминов для обозначения частей дома в различных языках. Русское слово «зал» происходит от немецкого «Saal» и французского «salle» и имеет уникальное свойство употребляться во всех трех родах (зал, зала, зало). Оно означает «зал для приема гостей» или «зал для собраний» и отличается от «салона, гостиной», поскольку больше по размерам или, как в данном случае, «длиннее», с меблировкой (позолоченные стулья, напольные часы, консоли и т. д.), расположенной вдоль стен и с достаточным пространством паркетного пола, свободного для танцев. Это нечто среднее между музыкальной гостиной и настоящим танцевальным залом. Слово «зал» употребляется также в смысле «театральный или концертный зал».
7 Парис окружных городков. Вместо «Париса» (сына Приама, избранника Афродиты, возлюбленного Елены) в отвергнутой беловой рукописи стояло «Дюпор», т. е. имелся в виду Луи Дюпор (1781–1853), первоклассный французский танцовщик, который (как с неодобрением сообщает французская «Большая энциклопедия», т. XV) «оставил Оперу, тайком в 1808 г. покинул Париж, разорвав все свои ангажементы, чтобы отправиться в Санкт-Петербург», где он с успехом танцевал до 1812 г. Пушкин заменил «Дюпора» на «Ловласа», пока не остановился на «Парисе», — имя, которое в переводе звучит двусмысленно (чего нет в русском языке, так как столица Франции по-русски звучит как «Париж»).
12 Пустякову. Русское употребление этой фамилии без обозначения титула не позволяет определить, кто имеется в виду — «барышня» или «госпожа». По логике вещей, это должна быть «барышня», но в XXVI, 1–2, где появляется супружеская пара Пустяковых, ни о какой дочери не упоминается; в таком случае возникает ситуация, удовлетворяющая всем требованиям комедийного жанра, когда беспутный гуляка Буянов умчал дородную супругу г-на Пустяка.
*Черновик этой строфы, как и черновики строф XL–XLV, утеряны.
XL
Въ началѣ моего романа(Смотрите первую тетрадь)Хотѣлось въ родѣ мнѣ Альбана4 Балъ Петербургскій описать;Но, развлеченъ пустымъ мечтаньемъ,Я занялся воспоминаньемъО ножкахъ мнѣ знакомыхъ дамъ.8 По вашимъ узенькимъ слѣдамъ,О ножки, полно заблуждаться!Съ измѣной юности моейПора мнѣ сдѣлаться умнѣй,12 Въ дѣлахъ и въ слогѣ поправляться,И эту пятую тетрадьОтъ отступленій очищать.3 Альбана. Альбан, офранцуженная форма Альбано или Альбани. Этот Франческо Альбани, второстепенный итальянский живописец (1578–1660), пользовался исключительной популярностью в восемнадцатом веке. Пресыщенный и несмелый, он специализировался на изображении банальных мифологических сцен в псевдоклассической манере, столь высоко ценившейся в век Разума, и, — поскольку он никогда не писал картины балов или каких-либо иных современных ему собраний, — объяснить ссылку на него можно или тем, что Пушкину внезапно вспомнилась одна из картин Альбани «Туалет Венеры», которая могла прийти на память и в главе Первой, XXV, 12 (см. коммент.), или тем, что он наугад выбрал имя человека, считавшегося тогда знаменитым художником. Верные традициям рококо, французские писатели восемнадцатого столетия ставили Альбана рядом с Рафаэлем (предмет обожания в веке девятнадцатом) и даже называли его «Анакреоном живописи». Его картина «Феб, правящий своей колесницей» все еще висит, в виде грубых эстампов, в гостиных пансионов Центральной Европы.
Досадный случай с Альбани представляет собой один из наиболее поразительных примеров угасания славы; он практически не упоминается в наши дни; но в европейской литературе восемнадцатого и начала девятнадцатого века на него ссылаются бесчисленное количество раз. Упомяну лишь некоторые из таких ссылок:
Жанти <«Славный»> Бернар (1710–75), «Искусство любви», песнь I, строки 57–58:
Dans mes tableaux, Albane plus fidèle,Peignons l'Amour comme on peint une belle…»<Ha моих полотнах, точной копии Альбана,Изобразим Амура, как рисуют красавицу…>и строки 199–202, 205–06, 244:
Ce sont les yeux des Amours triomphants;Albane eût peint ces folâtres enfants:L'un, pour servir une flamme secrète,Contre un jaloux dirige une lunette;................................................Tel à sa voix joint un clavier sonore;Tel autre esquisse un objet qu'il adore.................................................Et dans nos bals, vrais temples de l'Amour…<Это глаза торжествующего Амура;Альбан мог бы написать этих игривых детей:Один, чтобы подогревать тайный жар,................................................Вглядывается сквозь зрительную трубу в ревнивца;Так с его голосом сливается звук музыки,Так другой набрасывает эскиз предмета своего обожания.................................................И на наших балах, истинных храмов Любви…>.Лагарп (1799) в книге «Лицей, или Курс литературы» (учебник, прекрасно известный Пушкину), гл. VIII, 189 (изд. 1825), цитирует отрывок из «Генриады» Вольтера (1728), песнь IX:
Les folâtres Plaisirs, dans le sein du repos,Les Amours enfantins désarmaient ce héros:L'un tenait sa cuirasse encor de sang trempée;L'autre avait détaché sa redoutable épée,Et riait en tenant dans ses débiles mainsCe fer, l'appui du trône, et l'effroi des humaines…<Игривые забавы на лоне досуга,Ребячливые амуры разоружили этого героя:Один снял с него панцырь, еще омоченный кровью;Другой — грозный меч,И смеялся, держа в своих немощных ручонкахЭто железо, опору трона и ужас смертных…>и добавляет: «Cette touche est de l'Albane…» <«Это написано кистью Альбана…»>.
Тот же Лагарп в той же книге (изд. 1825), XIII, 560, говоря о «Женитьбе Фигаро» Бомарше, замечает: «Этот очаровательный паж [Керубино] между двумя этими очаровательными женщинами, занятыми тем, чтобы раздеть и снова одеть его — это картина Альбана» (ср.: «ЕО», глава Первая, XXIII, 4 — «одет, раздет и вновь одет»).