Ведьмы за границей

Он вскрыл конверт, хоть тот ему не предназначался.
Внутри оказался конверт поменьше и записка:
«Я за тобой слежу, Альберт Харкер. Доставь подсылку и коньверт, но ежели ты дерзнешь хочь одним глазком заглянуть в нутрии с тобой случится что-то ужастное. Я проффесиональная фея-крестная, мене не положено никого проклинать, но я Прорицаю что енто возможно будет покус разъядренного волка, и нога твоя позеленеет, покроется слизью и отвалится, токмо не спрашивай откуда я енто знаю, да и как ты спросишь я ж умерла. Всех благ, Дезидерата».
Посылку он поднимал, зажмурив глаза.
В обширном магическом поле Плоского мира свет путешествует неспешно, а потому и время не спешит. Как говаривала Нянюшка Ягг, когда в Орлее полдник, у нас тут вторник…
Но сейчас в Орлее только светало. Лилит сидела наверху башни и с помощью зеркала отправляла свой образ осматривать мир. Она вела поиски.
Из каждого блика на гребне волны, из каждой ледышки, из каждого зеркала или отражения Лилит могла выглянуть. Для этого не нужно магическое зеркало. Любое зеркало годится, если знаешь, как им пользоваться. А Лилит, чья сила гудела мощью миллиона отражений, отлично это умела.
Только уколы сомнения не оставляли ее. Наверняка Дезидерата избавилась от нее. Она как раз из таких. Совестливых. И наверняка отдала той глупой девчонке с мокрыми глазками, которая порой приходила к ней в хижину, той, что носит дешевую бижутерию и не умеет прилично одеваться. Она как раз подошла бы.
Но Лилит должна была убедиться. Своих высот она достигла благодаря тому, что всегда все проверяла.
В лужах и окнах по всему Ланкру на миг появлялось лицо Лилит, а затем уходило дальше…
А теперь светало уже в Ланкре. В лесу клубился осенний туман.
Матушка Ветровоск толчком открыла дверь хижины. Не заперто. Того единственного гостя, которого ждала Дезидерата, замки бы не остановили.
– Она похоронилась там, на заднем дворе, – раздался голос сзади. Нянюшка Ягг.
Матушка на миг задумалась, как реагировать. Она могла обвинить Нянюшку, что та нарочно пришла пораньше, чтобы обыскать хижину одной, но это вызвало бы закономерный вопрос, почему заранее явилась и Матушка. Она, конечно, могла придумать себе оправдание, если дать ей время. Но в целом лучше всего было просто заняться делом.
– Ага, – кивнула она. – Всегда у нее все аккуратно, типичная Дезидерата.
– Ну, такая у нее была работа, – Нянюшка Ягг протиснулась мимо нее и оглядела комнату с интересом. – При такой работе надо уметь за всем следить. Батюшки, ну и здоровенный же кот!
– Это лев, – поправила Матушка Ветровоск, разглядывая голову над камином.
– Да кто бы ни был, это ж на какой же скорости он таранил стену, что пробил насквозь? – сказала Нянюшка Ягг.
– Кто-то его убил, – сказала Матушка Ветровоск, осматривая комнату.
– Ну ясное дело, – согласилась Нянюшка. – Если б я увидела, как мне такой страшила проедает стену, я бы его тоже пришибла.
Типичной хижины ведьмы, конечно, не существует, но если бывает нетипичная хижина ведьмы – это была она. Помимо голов разных зверей со стеклянными глазами, стены покрывали полки с книгами и акварельными картинами. В стойке для зонтов стояло копье. Вместо фарфора и керамики в буфете красовались явно заграничные латунные котлы и тонкие заграничные вазы. Нигде в доме не было сушеных трав, зато тут оказалась масса книг, в основном заполненных мелким аккуратным почерком Дезидераты. Целый стол устилали какие-то тщательно прорисованные карты.
Матушка Ветровоск недолюбливала карты. Она истинктивно чуяла, что они жульничают с ландшафтом.
– Что ж, она много где побывала, – Нянюшка Ягг подняла резной веер из слоновой кости и кокетливо [7] обмахнулась.
– Ну, ей это было легко, – Матушка открыла несколько полок в комодах. Провела пальцами по каминной полке и недовольно взглянула на них. – Лучше бы нашла время пыль стереть, – проворчала она. – Вот я бы ни за что не умерла, пока мой дом в таком состоянии.
 
– Я все думаю, где она оставила… ну, знаешь… ее? – Нянюшка открыла дверцу напольных часов и заглянула внутрь.
– Постыдилась бы, Гита Ягг, – сказала Матушка. – Мы здесь не за этим.
– Нет-нет, конечно. Просто интересно… – Нянюшка Ягг попыталась незаметно привстать на цыпочки, чтобы заглянуть на верх комода.
– Гита! Срам какой! Иди завари нам по чашечке чаю!
– Ой, ну ладно.
Бормоча под нос, Нянюшка Ягг скрылась на кухне. Через пару секунд раздался скрежет водной колонки.
Матушка Ветровоск тихонько подошла к креслу и пошарила под сидушкой.
Из соседней комнаты раздался грохот. Она срочно выпрямилась.
– Не думаю, что она прятала ее под раковиной! – крикнула она.
Ответ Нянюшки Ягг она не разобрала.
Матушка выждала мгновение, затем быстро скользнула к большому камину. Она вытянула руку и пощупала внутри.
– Что-то ищешь, Эсме? – спросила Нянюшка Ягг из-за спины.
– Тут сажа просто ужасная, – Матушка немедленно выпрямилась. – Ужасная просто сажа.
– А ее там нет? – проворковала Нянюшка Ягг.
– Понятия не имею, о чем ты.
– Ой, да кончай зубы заговаривать. Всем известно, что она у нее была, – сказала Нянюшка Ягг. – Прилагается к такой работе. По сути, это и есть работа.
– Ну… может, я бы и не отказалась на нее взглянуть, – признала Матушка. – Просто подержать в руках. Но не использовать. Такого у меня и в мыслях не было. Я такие штуки видела всего раз или два. В наши дни их мало осталось.
Нянюшка Ягг кивнула:
– Да, такой древесины уже не сыщешь.
– Она же не с собой ее похоронила, верно?
– Не думаю. Я бы не стала хорониться с такой штукой. Это большая ответственность. Да и в могиле ее не удержишь. Такие вещи любят, чтобы их использовали. Будет еще все время кататься у тебя в гробу. Одни проблемы с этими штуками.
Она слегка расслабилась:
– Пойду разберусь с чаем, – сказала она. – А ты камин разожги.
Она ушла обратно на кухню.
Матушка Ветровоск потянулась к каминной полке за спичками и вдруг поняла, что их там нет. Дезидерата вечно говорила, что слишком занята, чтобы не пользоваться магией дома. Даже белье у нее само себя стирало.
Матушка не одобряла применение магии в быту, но сейчас ей было не до того. Да и чаю хотелось.
Она бросила пару поленьев в камин и просто смотрела на них, пока те не вспыхнули пламенем чисто от смущения.
И лишь тогда она краем глаза приметила занавешенное зеркало.
– Почему завешено? – пробормотала она. – Старушка Дезидерата вроде не из суеверных была.
Она откинула занавеску.
Она посмотрела.
Немногие люди в мире могут похвастать таким самообладанием, как у Матушки Ветровоск. Твердым, как железный слиток. И примерно таким же гибким.
Она разбила зеркало.
В башне зеркал резко выпрямилась Лилит.
Она?
Лицо изменилось, конечно. Стало старше. Прошло уже много лет. Но глаза не меняются, а ведьмы всегда смотрят на глаза.
Она!
Ведьма Маграт Чесногк тоже стояла перед зеркалом. В ее случае – совершенно не магическим. К тому же оно было пока целым, хотя пару раз его едва не постигла та же участь.
Она нахмурилась на свое отражение, затем сверилась с дешевой печатной брошюркой, которая пришла вчера.
Она прошептала себе под нос пару слов, выпрямилась, вытянула руки перед собой, яростно ударила кулаком по воздуху и крикнула:
– КИИИИйййяяяааааа! Кхм.
Маграт всегда говорила, что открыта новому. Ее разум был открытым, как поле, как небо. Шире открыть разум невозможно, разве что с помощью хирургической операции. И она всегда искала, чем бы его заполнить.
Сейчас его наполняли поиски внутреннего покоя, космической гармонии и истинной сути Бытия.
Когда люди говорят: «Мне в голову пришла идея», это не просто метафора. Частицы вдохновения, отдельные сырые мысли летают по космосу тут и там. Такие головы, как у Маграт, притягивают их так же, как вода в пустыне наполняет ямки.