Плененная грешником (ЛП)

 — Это не тебе решать. Девушка остается со мной, где она будет в безопасности. Это не подлежит обсуждению. Я просто объясняю вам все из уважения.
 Она качает головой, явно недовольная моим решением.
 Вздыхая, я усиливаю контроль над своим самообладанием.
 — В теле Розали нет ни грамма силы. Она красива и невинна. Она идеальная мишень. Уже ходят слухи, что я похитил девушку. Неужели ты думаешь, что наши враги не нацелятся на нее?
 — Виктор прав, — соглашается папа. — Тот факт, что он забрал ее, уже показывает, что ему не все равно. Любой из тысяч наших врагов может подумать, что это хорошая идея – попытаться использовать девушку против него.
 — Я уверена, Виктор знает, что делает, — заступается за меня мама. — Он не причинит ей вреда.
 Тетя Белла не выглядит убежденной.
 — Ты принимал участие в убийстве ее семьи. Я не могу представить, чтобы она когда-либо чувствовала себя здесь в безопасности. Это, должно быть, травмирует ее.
 — Это не твоя проблема, — напоминаю я ей.
 Прежде чем кто-либо еще может сказать хоть слово, я встаю.
 — Со мной Розали будет в безопасности. Это единственное, что имеет значение. Эта тема больше не подлежит обсуждению.
 Когда тетя Белла раздраженно фыркает, я добавляю:
 — Нужно ли мне напомнить тебе, что ты вышла замуж за человека, который практически похитил тебя.
 Моя тетя потеряла память в результате несчастного случая, и дядя Алексей чтобы она осталась с ним, притворился, что они помолвлены. На мой взгляд, это гораздо хуже, чем то, что делаю я.
 Я забочусь о наилучших интересах Розали. Не о своих собственных.
 — Виктор знает, что делает, — бормочет дядя Алексей. — Не зря же он глава Братвы. Я верю, что он сделает то, что лучше для девочки.
 Я поднимаю подбородок, благодарный дяде за то, что он меня поддерживает.
 — Я разрешил Розали свободно перемещаться по территории, так что вы можете столкнуться с ней в любое время. Она не должна покидать территорию без моего разрешения.
 — Значит, мне можно подружиться с ней? — впервые заговорила Мария. Она всего на два года младше меня, и мы воспитывались как брат и сестра с самого рождения, потому что наши отцы неразлучны.
 Я улыбаюсь женщине, которая мне как младшая сестра.
 — Я бы хотел этого.
 — Ты оставишь ее сегодня одну? — Спрашивает мама.
 Я качаю головой.
 — Я буду работать из дома в течение недели.
 — Я приготовлю обед. Приведи Розали, чтобы она могла с нами познакомиться, — говорит мама.
 Я киваю, прежде чем выйти из комнаты. Когда я возвращаюсь к себе, там тихо, и дверь Розали все еще закрыта. Я стучу и жду три секунды, прежде чем открыть.
 Она сидит на полу спиной к кровати, подтянув колени и обхватив их руками. Она не удосуживается взглянуть на меня, когда я вхожу в комнату, а когда сажусь на кровать, она отворачивает от меня лицо.
 Наклоняясь вперед, я упираюсь предплечьями в бедра и смотрю на нее.
 — Ты действительно хочешь сделать это трудным путем?
 — Просто оставь меня в покое. — Ее голос звучит пусто, слова не более чем хриплый шепот.
 Я киваю и встаю.
 — Сегодня мы обедаем с моей семьей.
 — Не интересует, — бормочет она, прежде чем испустить тяжелый вздох.
 — У тебя нет выбора в этом вопросе.
 — Как и во всем остальном с тех пор, как ты ворвался в мой дом и убил мою семью. — Ее голос хрипит, и она прячет лицо в сгибе руки.
 — Это путь мафии и Братвы.
 Ее голос приглушен, когда она говорит:
 — Без разницы, если это помогает тебе спать по ночам.
 Мне не нравится оправдывать свои действия, особенно дважды за один гребаный день, но все же я говорю:
 — Твои дед и дядя вторглись на наши территории. Они знали, что произойдет, и все равно не отступили. Мы дали им предупреждения, которые они проигнорировали. Их смерть на их совести, и тебе повезло, что ты осталась жива.
 — Повезло, — усмехается она. Вскакивая на ноги, она свирепо смотрит на меня, но это производит тот же эффект, как и шипение котенка. — Скажи, мне повезло , когда ты заставил меня смотреть, как моего дядю режут, как свинью? Мне повезло , когда ты вырвал меня из дома и убил моего дедушку? — Она подходит ближе, поднимая подбородок с большей храбростью, чем я думал, что она обладает. — Мне повезло , когда ты душил меня?
 
 Она прерывисто дышит, ее самообладание быстро начинает рушиться, но ее голос пропитан ненавистью, когда она продолжает:
 — Мне везло  каждый раз, когда ты таскал меня, как тряпичную куклу, и когда ты оставлял на моем теле синяки?
 Я делаю шаг ближе.
 — Да, — выдавливаю я слово. — Тебя не насиловали и не пытали, Розали. Значит, тебе чертовски повезло .
 Наши глаза прикованы друг к другу, атмосфера пропитана нашим гневом.
 — Ты монстр, — шипит она. — Не более чем презренное человеческое существо.
 — И все же я лучше, чем твоя семья.
 Не надо. Розали может не знать, и она не сможет вынести еще один удар так скоро после уже пережитой травмы. 
 Черты ее лица искажает отвращение.
 — Это не так. Мои дедушка и дядя никогда бы не похитили девушку и не удерживали против ее воли.
 Нет, они просто подсаживали их на наркотики и продавали по самой высокой цене, когда те не могли выплатить свой непогашенный долг. 
 Вот почему Коза Ностра разорвала связи с Манно. Сицилийская мафия заинтересована только в торговле оружием, наркотиками и вымогательстве, в то время как у Манно был вкус к более развращенной стороне преступного мира.
 Но очевидно, что Розали не знает, чем занималась ее семья, и я не собираюсь сбрасывать на нее эту бомбу.
 — Обед в двенадцать, — бормочу я, прежде чем развернуться и выйти из комнаты.
 — Я не пойду, — кричит она мне вслед.
 — Либо ты, блять, пойдешь на своих собственных ногах, либо я потащу тебя туда, но ты все равно пойдешь, — кричу я в ответ.
 — Мудак!
 Я издаю неожиданный взрыв смеха и качаю головой.
 По крайней мере, она не плачет. Честно говоря, я предпочитаю, чтобы она боролась со мной. Это показывает, что в девушке есть какая-то сила.
 Зайдя в свой кабинет, я сажусь за стол и смотрю на мониторы, которые установил по всей левой стене. Я ввожу данные о Розали и наблюдаю, как информация заполняет экраны – все, начиная с ее рождения и школьных записей и заканчивая ее аккаунтами в социальных сетях.
 Выпускной через две недели. Надо будет запомнить это, чтобы Розали не пропустила. 
 Я заметил, что у нее нет друзей в социальных сетях, что мне кажется странным. Все аккаунты, на которые она подписана, связаны с путешествиями, и по понравившимся ей изображениям и видео ясно, что она любит старинные замки и водопады.
 Однако она ничего не публикует о себе. Только фотографии еды, моды и природы. Она редко что-нибудь пишет, поэтому, когда я нахожу фотографию щенка лабрадора с подписью ‘ Однажды ’, то делаю себе пометку.
 Уф. Щенки везде гадят и все грызут. 
 Но на следующей неделе у нее день рождения, и щенок может быть как раз тем, что ее развеселит.
 Не успеваю я сообразить, что делаю, как начинаю искать заводчиков лабрадоров, но в США нет свободных пометов.
 — Никогда не думал, что провезу контрабандой в страну гребаную собаку, — бормочу я, отправляя электронное письмо одному из своих контактов в Великобритании.
 Когда я заканчиваю собирать каждую крупицу информации о Розали, которую могу найти, я сосредотачиваюсь на работе, следя за тем, чтобы входящие поставки шли по графику и все мои люди занимались делом.
 Глава 7
 РОЗАЛИ
 Боже, помоги мне. 
 Я лежу на полу рядом с кроватью с плотно закрытыми глазами.
 Я не хочу смотреть в мир без своей семьи. Я не хочу думать о мрачном будущем, которое меня ждет.
 Я не могу справиться с травмой. Она слишком сильна и грозит лишить меня рассудка.