Авиатор: назад в СССР 12+1 (СИ)

Моряки были просто в шоке от подобных занятий. Все же считали, что лётчики и авиационные специалисты на авианесущем крейсере — люди привилегированные. А тут и пробежка, и растяжка. Ну а когда Тимур Автандилович стал показывать технику ударов ногами, руками и выполнять ката, у всех челюсти выпали.
Не прошло и недели занятий, как алкоголь перестал фигурировать даже в разговорах. Многие стали внимательно изучать боевое искусство, а сами тренировки Тимура Апакидзе были интересны всем.
Так и закончился месяц нашего боевого похода. Полёты становились рутиной, а стычки с американцами — элементами подготовки. Но над морем так и витало ощущение перерастания конфликта в нечто большее.
Перед очередной сменой мы довольно долго выясняли, в каком районе нужно будет провести испытания комплекса «Оберег». Инженеры предложили, что пора попробовать его использовать против корабельных средств ПВО. Дразнить крейсер «Тикондерога» не очень хотелось.
В классе подготовки Граблин показывал на карте, где сейчас расположились корабли авианосной группы американцев. Он же и ставил задачу лётчикам авиагруппы на полёты.
— По нашим данным, корабли 6го флота выстраиваются в 100 милях от входа в залив Сидра. Самый оптимальный радиус действия авиации. И не надо применять «Томагавки».
Надеюсь, что Дмитрий Александрович знает сущность массированного ракетно-авиационного удара НАТО. Пускать они будут всё, что у них есть. Для них важно в первой же атаке нанести максимальный урон, поразив ПВО противника и разгромив авиацию ещё на земле.
Как только указания для лётного состава авиагруппы закончились и класс опустел, слово взял Бурченко. Он подошёл к карте и указал на место патрулирования авианосца «Америка».
— Пора бы уже и посерьёзнее что-то сделать. Нужно подойти максимально близко к «Америке». Вызвать реакцию у лётчиков не возбраняется, — предложил Андрей Викторович, указывая на район галсирования авианосца.
— Мы слишком далеко можем зайти. До этого проверяли, как действует аппаратура комплекса радиоэлектронной борьбы только на самолётах, — сказал я.
— Инженеры утверждают, что и на корабле можно поставить помехи, — ответил Бурченко.
— Они не учитывают мощность локаторов корабля. Ослепить полностью его невозможно.
— Паникуешь, Родин, — шепнул мне на ухо Николай.
— Вы ещё не поняли, что внезапно подойти уже не получится.
Тем не менее, доказательства нужно будет снять. Быстро экипировавшись, мы с Николаем прошли через ангар и оказались на площадке подъёмника.
— А зачем два самолёта? Решил мне старый предложить? — ворчал Морозов.
От нашей фирмы на корабле были два борта. И сегодня будем использовать оба.
— Так, 311й оставь себе. Я полечу на основной машине, — оттеснил он меня от 312го борта.
— Как и на чём, решать не тебе.
После подъёма на палубу к нам быстро сбежались техники. Начали освобождать самолёты от креплений швартовки. Отчего-то все начали торопиться.
— Быстрее! Быстрей! — кричал на техников дядя Вася.
— Отчего спешка? — спросил я, но меня уже повели к самолёту.
Толком никто и ничего не объяснял. По всей взлётной палубе начались суматошные движения. Вертолёты выходили на взлётные площадки и моментально взлетали. Олег Печка пробежал мимо и стремительно стал подниматься в кабину. Просто так, из-за плановых полётов никто не будет так бегать.
Тут что-то другое. Даже ветер стал сильнее, задирая воротник комбинезона и задувая во все возможные места.
— Да кто-нибудь скажет, что не так? — громко сказал я.
— Тревога! И боевая, похоже. Гляди, — указал Морозов на юг.
Несколько минут назад в воздух поднялась крайняя пара Су-27К. Плановые полёты начались, и этот момент оказался как нельзя кстати для американцев.
Над палубой начала работать сирена. А в направлении «Леонида Брежнева» на всех парах неслись два корабля с американскими флагами.
— Идут на нас. На запросы не отвечают. На встречном курсе, — произнёс один из инженеров.
— Приказ командира взлетать! — кричал Бурченко.
Я забрался в кабину и начал запускаться. Одним глазом смотрел на приборы, другим — в море. Корабли всё к нам ближе. Где только наше охранение в лице крейсеров и эсминцев?
 
Взглянув перед собой, я ужаснулся. Американцы были полны решимости взять нас на таран.
Сирена выла, не переставая.
  
Глава 9
 
Двигатели вышли на нужные обороты. В это время корабли американцев перестроились в кильватерный строй друг за другом и шли в направлении нашего авианесущего крейсера. Как им удалось пробраться в наш походный строй, ума не приложу. Слишком мы успокоились и расслабились.
— 322й, на первую стартовую. Взлёт по готовности, — в эфир дал команду Морозову руководитель полётами.
— Понял, — ответил Николай и его самолёт резко тронулся со стояночной площадки.
В задней кабине у него Витя Тутонин, который сегодня в первый раз будет работать с комплексом «Оберег».
— 321й, очередным, на третью. Взлёт по отрыву.
— Выполняю.
Маску пристегнул уже на стартовой позиции. При страгивании с места техник даже не успел погладить крыло на удачу. В условиях дефицита времени это в порядке вещей. Так быстро по палубе я ещё никогда не рулил!
Борт Морозова на ходу раскладывает крылья и увеличивает обороты двигателя. Едва он упёрся в удерживающие устройства, как в соплах начал разгораться огонь.
Мой МиГ уже вибрировал на максимальных оборотах, когда Коля взбежал на трамплин. Тут же его колёса оторвались от задранного носа корабля.
Рычаг управления двигателями перевёл на форсажный режим. Морозов завис в воздухе. Секунда, и он отвернул влево.
— Включились оба, — доложил я в эфир, когда загорелись табло «Форсаж».
Стартовые задержки убрались, и я понёсся вслед за Николаем и Витей. Отрыв. Самолёт начал «искать опору». Шасси убрал, высота пока остановилась на 50 метрах.
Поймал устойчивое положение в воздухе. Скорость достигла отметки 300 км/ч.
— 321й, взлёт произвёл. Внимание! Сбор!
— Понял. Наблюдаю, пристроиться справа, — услышал я в эфире Морозова.
Коля сделал небольшой круг над кораблём и стал подходить ко мне. Я посмотрел в зеркало и увидел у правой консоли крыла однотипный самолёт.
— Разрешил.
— Справа на месте, — доложил Николай, и мы начали набирать высоту.
Плавно выровнялись на отметке в 1500 и заняли курс в направлении кораблей нарушителей спокойствия нашего «Леонида Брежнева».
Погода солнечная. Море спокойное, а на душе теперь несколько тревожно. Вот что им не сидится в своей Америке?
— Саламандра, 321й, связь с Тарелочкой, — запросил я переход под управление экипажа Як-44.
— Вас понял. Хорошей работы! — ответил руководитель полётами, и я в ответ поблагодарил его.
Крейсер «Тикондерога» и эсминец «Арли Бёрк» американцев были в нескольких километрах от нас. Приближались мы к ним очень быстро. Вот только не совсем понимаю нашей задачи.
— Тарелка, 321й парой под ваше управление, — вышел я на связь с оператором на борту Як-44.
— 321й, цель по курсу, надводная, дальность 20. Подтвердите принадлежность.
— Подтвердил, что не наши.
— Понял вас. Сохраняем 1500 и занимаем зону дежурства в этом районе.
— Принял, — ответил я. — 2й, крен 45°, влево, паашли!
И началось то, к чему я привык в Афганистане. Стандартная зона ожидания перед вызовом на удар. Только я не военный сейчас, под крылом у меня не бомбы.
— 1й, перейди на «домашний», — вышел в эфир Коля.
Переключил одну станцию на прослушку, а на второй установил канал Циолковска. Сомневаюсь, что это нам поможет секретничать. Но хоть эфир не будем засорять.
События пока развиваются очень интригующе. Два американских корабля сбавили ход, но курс не изменили. Так и идут в направлении «Леонида Брежнева». На 3000 метрах над нами кружит пара Су-27К. Их подняли для прикрытия нашей работы следом.
— 1й, у меня болванки. Я чем работать буду? — обратился Николай.