Ее святой (ЛП)

Меня охватывает облегчение.
— Спасибо, это было бы…
— За выпивкой. Мы можем еще поболтать. Сегодня вечером?
Мое сердце колотится о грудную клетку. Любой разговор, который он захочет со мной завести, может состояться в кампусе, а не за пределами кампуса за выпивкой. Но если я скажу ему это, если я отошью его, он может попросить администрацию не нанимать меня.
Я заставляю себя мило улыбнуться.
— К сожалению, сегодня не смогу, — выдавливаю я, сглатывая. — Моя мать в городе.
— Тогда в другой раз, — непринужденно говорит доктор Барретт, снова сосредоточившись на папке, открытой перед ним.
Я пользуюсь возможностью выскользнуть за дверь с колотящимся сердцем. Если я смогу еще немного держать его на расстоянии вытянутой руки, я смогу продержаться до тех пор, пока он не уйдет на пенсию, и я получу работу моей мечты.
Тем временем мне нужно решить еще одну проблему: Сейнт де Хаас.
Или С.Т. Николсон.
Мне нужно знать, один и тот же ли это человек. Если Сейнт действительно С.Т. Николсон и я смогу получить доказательства его тайной личности, возможно, я смогу использовать эту информацию, чтобы шантажировать его. Чтобы наконец заставить его перестать преследовать меня и оставить в покое.
И для этого мне просто придется использовать против него его же методы.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
СЕЙНТ
Обычно я не пишу о своих убийствах в своих книгах. Рискованное предприятие, если кто-нибудь проследит мои шаги. Но кончина Остина заслуживает того, чтобы быть увековеченной в память о моей музе. В память о первой жертве, которую я принес ради нее.
Другая половина моего экрана отображает прямую трансляцию из дома Браяр. Она все еще не нашла камеры, которые я установил.
Мой телефон звонит, нарушая тишину, и я провожу большим пальцем по экрану,
— Алло?
— Сейнт. — Деррик с облегчением выдыхает. — Я пытался до тебя дозвониться.
— Я работал над книгой.
— Хорошо, тогда, полагаю, у тебя есть для меня законченная рукопись.
— Почти. Мне осталось написать только концовку, а потом я смогу отправить ее тебе.
Деррик вздыхает, и я знаю, что он сжимает переносицу, пытаясь удержаться от того, чтобы снова не надрать задницу своему лучшему клиенту.
— Мы должны отправить эту рукопись твоему редактору как можно скорее, приятель. Или, боюсь, твой издатель откажется от тебя. Это твой последний шанс. Если ты хочешь опубликовать эту книгу, она должна быть в моем почтовом ящике на следующей неделе. Если нет, боюсь, я больше ничего не смогу для тебя сделать.
— Она будет в твоем почтовом ящике со дня на день, Деррик.
Я написал тысячи слов с тех пор, как нашел свою музу. Конечно, еще один день с ней, и я выбью эту концовку.
Неудача — это не вариант. Публикация этой книги обязательна. Я написал ее для нее. И я посвящу ее ей.
— Хорошо. На следующей неделе, Сейнт. — Он вешает трубку.
На экране прямой трансляции из дома Браяр видно, как она поднимается по лестнице, хватая баллончик с перцовым аэрозолем из ящика комода. Ее щеки покрылись очаровательным румянцем.
Куки мяукает у ее ног, и Браяр говорит ей:
— Мы просто посмотрим, понравится ли ему, что кто-то вламывается в его дом.
Я ухмыляюсь. Мне нравится, когда моя муза проникается этим пламенным духом.
Она выходит поиграть. И я не могу дождаться, когда смогу броситься в погоню.
Готовясь к ее приезду, я выезжаю на своей машине с подъездной дорожки и паркую ее в полуквартале дальше по тротуару. Вернувшись к себе домой, я запираю входную дверь, потому что не могу облегчить ей задачу, но я открываю заднюю дверь. Я не хочу, чтобы она слишком сильно боролась, чтобы найти то, что ищет.
Она объезжает квартал один раз, резко притормаживая перед моим арендованным домом, чтобы поискать мою машину на подъездной дорожке. Когда она этого не замечает, то возвращается и паркуется вдоль тротуара.
Браяр очаровательна, пытаясь вломиться в мой дом. Сначала она пробует открыть входную дверь, и я хихикаю — она думает, что я настолько глуп. Она обходит дом, чтобы избежать любопытных взглядов прохожих, и пробует открыть окно, затем другое. Ни одно из них не поддается. Может быть, она наконец научится запирать свой собственный замок.
 
К тому времени, как она поворачивает ручку задней двери, ее лицо заливает румянец, а на красивом лице расцветает широкая улыбка.
Добро пожаловать домой, муза.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
БРИАР
Для сталкера, он хреново справляется с обеспечением безопасности собственного дома. Я поворачиваю ручку задней двери, и она с легким скрипом открывается.
Я задерживаю дыхание, ожидая, что он ворвется в комнату с ножом в руках, но в доме царит зловещая тишина.
Возможно, это не совсем этично, но его адрес был указан в студенческих записях кампуса. Мой GPS точно подсказал мне, где его найти.
К счастью, Сейнта нет дома, и мне нужно найти доказательства раньше, чем он появится. Если он найдет меня здесь, кто знает, что он со мной сделает.
Его дом настолько пустой, полностью лишенный какого-либо декора или индивидуальности, что создается впечатление, что здесь никто действительно не живет. Больше похоже на дом, выставленный на продажу. Вероятно, потому, что он снимает этот дом, пока посещает программу МИД в Оберне, и не потрудился украсить его. Почему из всех программ МИД в стране он выбрал именно мою?
Хотя я знаю, что я одна, я крадусь по дому, с каждым шагом ужасаясь тому, что я найду, на что наткнусь. Женщина, запертая в его подвале? Расчлененное тело в его ванной?
Когда я пробираюсь наверх и включаю свет в маленькой темной комнате, я знаю, что нашла то, что искала: его кабинет.
Его письменный стол — единственная часть его дома, которая не является нетронутой — полная противоположность захламленному хаосу в моем доме. Его стол завален старыми кофейными кружками, маленькими тарелочками с крошками, стикерами с неразборчивыми каракулями и открытыми блокнотами с маркированными списками. Все признаки того, что писатель усердно работает.
Я открываю его ноутбук и, пока жду, когда его компьютер заработает, выдвигаю ящик его стола.
То, что лежит внутри, заставляет меня задыхаться.
Нежными руками я беру печально известную маску С.Т. Николсона из стола Сейнта.
Я узнала бы эту маску где угодно. Ту же маску С.Т. Николсон носит на всех своих авторских фотографиях, на каждом из своих автографов, во всех своих интервью.
Черная маска с красными языками пламени, подбирающимися к правой глазнице, и неровной малиновой линией, пересекающей другую, спускающейся к нижней части щеки. Черная сетка, скрывающая его глаза, и навязчивый белый полумесяц, имитирующий улыбку.
Раньше, когда С.Т. Николсон был всего лишь автором моих любимых книг, я фантазировала о встрече с ним. О том, как он отвез меня обратно в свой отель и трахнул в этой маске. О том, что я единственный человек, ради которого он снял бы маску, чтобы смогла увидеть, какая правда скрывается под ней.
Теперь мое сердце колотится совсем по другой причине, и я отбрасываю маску, как горячий уголь.
Теперь у меня нет сомнений. Сейнт де Хаас — автор бестселлеров С.Т. Николсон.
Я думала, что встреча с моим любимым автором станет одним из лучших моментов в моей жизни. Я никогда не могла предположить, что встреча с ним обернется именно так.
Поворачиваясь обратно к ноутбуку Сейнта, я шиплю, когда экран запрашивает пароль. Черт. Я не могла ожидать, что он окажется таким тупым.
Затем до меня доходит. Я, вероятно, знаю пароль к каждому из его устройств.
Я набираю Браяр. Но пароль отклоняется.
Я пытаюсь назвать свое полное имя, свой день рождения, музу. Все отклонено.
Мои челюсти сжимаются. У меня есть еще один вариант, и лучше бы он был неправильным. Я печатаю Браяр де Хаас.