Дом там, где сердце

Между тем Мюйрин придумала новый план восстановления поместья.
Первым делом она позвонила полковнику Лоури в поместье Замок Лоури. Там была такая же ферма, как и у нее, возле берега, но местность была более холмистая и не было подступа к озеру.
Сам дом был довольно мрачный. Настоящий особняк сем­надцатого века, реконструированный в тысяча восемьсот тре­тьем году в замок в готическом стиле, рассказывал полковник, устроив небольшую экскурсию по нижнему этажу, прежде чем провести ее в великолепную гостиную. Она была отделана де­ревянными панелями, с обоями с винно-красными цветами, а также множеством расставленных по всему залу диванов, обитых кожей, и изящных столов для праздничных приемов. Мюйрин с легкой завистью отметила, какой великолепный вид открывается из окон. Но, конечно же, наиболее впечатляющи­ми были десятки замечательных картин на стенах.
Мюйрин попыталась преодолеть гнев, глядя на эти старин­ные шедевры. Ведь, продав одну такую картину, можно выпла­тить все налоги и не выселять крестьян. Но ей нужна была его помощь. Если она выскажет свое возмущение несправедливо­стью, успеха ей не добиться.
– Я только что из суда, так что, надеюсь, вы меня простите, если я приму душ и просмотрю почту, дитя мое?
– Да, конечно, полковник. Я найду чем заняться, – срыва­ющимся голосом произнесла она, снова устремив взгляд на картины, чтобы скрыть неприязнь к эгоистичному старику.
Когда он вышел, она стала вышагивать взад-вперед перед камином, повторяя все заготовленные аргументы. Пусть он намного старше нее, но он еще определенно не страдает слабо­умием. Жадность – мощный стимул, но на одной жадности не сыграешь. Нет, ей понадобятся еще логика и убедительность.
Полковник вернулся в зал несколько минут спустя, а через некоторое время вошел слуга с подносом, ломящимся от пи­рожных и бутербродов, которые Мюйрин из вежливости за­ставила себя съесть.
– Ну, дорогая, чем могу быть полезен? – покровительствен­ным тоном спросил седовласый джентльмен, ожидая, когда она закажет чай.
– С молоком, две ложечки сахара.
Мюйрин передала ему чашку с проницательным взглядом, который старый полковник не смог расшифровать.
– Что ж, прежде всего, сэр, я хотела поинтересоваться у вас, как продвигается судебное разбирательство. Я уверена, что Энтони делает все возможное, но, учитывая, сколько у меня теперь новых крестьян, а также налоги и закладную, думаю, нам следует поторопиться.
Полковник Лоури лукаво улыбнулся.
– Трудно поверить, что бывают женщины с такой деловой хваткой, как у вас.
Мюйрин мило улыбнулась ему в ответ.
– Сейчас у меня очень большие расходы и мало поступле­ний. Но, думаю, завершить рассмотрение дела как можно бы­стрее в ваших же интересах, потому что я хочу купить у вас лес и нижнее пастбище.
Услышав эти слова, полковник Лоури чуть не поперхнулся. – Боже, да кто вам сказал, что они вообще продаются? – возмущенно воскликнул он.
– Никто. Я пришла сюда, чтобы сделать вам честное деловое предложение, – спокойно ответила Мюйрин.
– Но у меня с каждым днем все больше овец! Зачем же мне отдавать вам пастбище?
– Потому что мы оба знаем, что пастбище, которое граничит с моим поместьем, разделяет огромный лес, занимающий всю долину в вашем поместье. Если вы продадите мне лес вместе с пастбищем, у вас будет меньшая, но более организованная и контролируемая территория. Вам не надо будет волноваться о том, что овцы убегут в лес и потеряются или получат травмы. Можно перенести границу, и тогда вы сможете отгородиться, защитив свои владения. Мои люди даже помогут вам построить забор, чтобы между нами не возникало недоразумений и вы не испытывали неудобств.
– А почему вы решили, что я сам не захочу заняться плот­ничеством или лесозаготовкой? – резко спросил полковник.
Глаза Мюйрин ярко блеснули в свете камина.
– Прошу прощения, сэр, но смею вам напомнить, что вы рас­пустили всех своих работников. Вы даже договорились со мной о том, чтобы мои люди помогали вам пасти овец. Где вы возьме­те людей, которые будут этим заниматься? К тому же у вас растут в основном шотландская сосна и ель, непригодные для произ­водства мебели. Даже если бы вы захотели использовать их на лесоматериал, ваши деревья такие высокие, что их транспорти­ровка по суше или по воде практически невозможна. Удобная пристань есть только у меня, а я вряд ли разрешу вам ею поль­зоваться, если вы станете моим деловым конкурентом. Полковник выглядел ошарашенным.
– А если я разрешу вам пользоваться доками для транспор­тировки овец и шерсти по определенным дням, то вы продади­те мне лес с пастбищем за приемлемую сумму, которую я вы­плачу как только поступят деньги после вынесения решения по делу мистера Блессингтона?
Полковник Лоури молча обдумывал предложение Мюйрин, уловив в нем, кажется, рациональное зерно.
– Правда, мои владения уменьшатся, но и налоги станут ниже, и будет меньше непродуктивной земли, и появится воз­можность транспортировать овец по морю из вашего дока, что позволит мне торговать в Англии, Шотландии, а может, и даль­ше за рубежом.
– Но ведь это может быть не только скот, но и шерсть, мясо и так далее, – Подхватила Мюйрин.
– Мне необходимо посоветоваться с сыном не только как с будущим наследником поместья, но и как с адвокатом. Но, я думаю, мы согласимся, если цена будет подходящая.
– Как я уже сказала, деньги вы сможете получить только после суда, но я вам предоставлю, скажем, на два года право пользования моими доками, которое будет действительно с мо­мента подписания, и вы с моим управляющим Локлейном Роше оговорите даты. Такая сумма вас устроит? – спросила она, написав карандашом число на клочке бумаге.
Полковник Лоури прочитал и попытался запросить немного больше, но Мюйрин осталась стоять на своем.
– В конце концов, полковник, мне ведь нужно столько ртов прокормить, – напомнила она, хлопая ресницами и кокетливо улыбаясь, словно пустая светская девица.
Полковник рассмеялся и сдался.
– Ну хорошо, я согласен, если согласится Энтони. С моей стороны будет неучтиво отказать такой милой леди. А ведь вы, кстати сказать, сэкономили мне деньги и избавили от хлопот, связанных с перевозкой этих несчастных в Америку.
Мюйрин несколько смягчилась, простив ему бессердечность, и крепко пожала ему руку.
– Значит, договорились. Когда вы хотите огородить свои владения?
– Ну, э-э, думаю, когда вам будет угодно, – разошелся пол­ковник, удивляясь, почему он вдруг почувствовал себя несколь­ко обманутым.
– Я бы хотела, чтобы все бумаги были подписаны и достав­лены мне как можно скорее. Я скажу Локлейну, чтобы завтра же он послал людей изготавливать детали для ограды.
– Как вам будет угодно, миссис Колдвелл, – дружелюбно ответил полковник, которого ее очаровательные манеры убе­дили в том, что ему не о чем беспокоиться. – Я свяжусь с сы­ном и немедленно запущу судебное разбирательство полным ходом.
– Спасибо, полковник. Вы очень любезны, – она привет­ливо улыбнулась, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не прокри­чать о своем успехе на весь мир.
Она приняла его предложение проводить ее до коня и утвер­дительно кивнула в ответ на настойчивый совет немедленно купить себе седло, хотя за его спиной она возмущенно закати­ла глаза. В последний раз оглянувшись, Мюйрин пришпорила коня и отправилась к своей следующей жертве.
 
Глава 16
Проезжая по аллее Замка Лоури, Мюйрин радовалась, как лег­ко ей удалось обо всем договориться.
Она не только лишала полковника его лучшей земли и леса, но и отрезала доступ мистера Стивенса к озеру через владения полковника. Теперь у нее будет отличный аргумент для беседы с мистером Стивенсом. Хотя Локлейн предупредил ее, что это – затаившаяся в траве змея и его нужно всячески избегать, она была уверена, что добьется успеха, если правильно распорядит­ся своими козырями.
Подъезжая к главному входу в дом Малколма Стивенса – Грейндж, она увидела высокого мужчину лет сорока, полно­ватого, с рыжеватыми волосами, который стоял у особняка, снимая перчатки, в забрызганном грязью кителе, пока конюх уводил его коня от дома к конюшням.