Нейрокошмар

Лицо А. А. Катто приняло ангельское выражение.
– Как только человеческое население сконцентрируется в одном месте, станет возможным создание комплекса для ведения экспериментальной работы над отдельными личностями и группами на предмет их перепрограммирования или уничтожения.
Советник, подвергнувшийся гневу А. А. Катто, хотел вернуть себе ее благосклонность.
– В вашем плане есть элегантная симметрия, командующий.
Двойник Пресли поднял взгляд на советника: ловко сказано! И задумался: мог ли он, Пресли, высказаться таким образом? В итоге решил, что это не его стиль, и никому бы в голову не пришло ждать от него подобных рассуждений. Он продолжил рассматривать золотистые штаны, обтягивающие его ноги. Нэнси же ошеломила нелепость и абсурдность, которые, видимо, с неизбежностью окружают абсолютную власть. А. А. Катто только кивнула в знак признания.
– Разумеется, человеческое население будет использовано для работ по созданию экспериментального учреждения.
А. А. Катто помолчав, продолжила:
– Мы обдумываем название для этого учреждения. Мы колеблемся между «Центром Человечества» и «Институтом Катто». Позже мы обдумаем вопрос о названиях и именах более тщательно. Мы считаем, что он имеет первостепенную важность. Мы обдумывали наше собственное имя.
Она посмотрела на Нэнси.
– Как тебе Катто Первая, моя сладкая?
Нэнси ответила ей вымученной улыбкой. По крайней мере, она все еще «сладкая», хотя и терпеть не может это прозвище.
– Это музыка для моих ушей, любовь моя.
А. А. Катто рассеянно кивнула.
– Как мы и думали. Ну что же, остается еще достаточно проблем. Возьмите на заметку. Во-первых, разумно предположить, что определенный процент населения погибнет во время перемещения в концентрационную зону. Нам необходимо точно рассчитать этот процент. Во-вторых, необходимы характеристики тех, кто выживет, и тех, кто не выживет. В третьих, мы нуждаемся в точном плане создания учреждения, чьим первоочередным назначением будет подавление в людях свободы воли и способности к действиям.
Нэнси с изумлением отметила, что А. А. Катто больше не относит себя к людям. Тем временем А. А. Катто продолжала.
– Нам необходимы детальные проекты зданий и аппаратуры в ответ на предыдущий запрос и материальное обеспечение их постройки.
Она обвела взглядом советников.
– Мы все понятно объяснили?
Советники постарались всем своим видом показать, что они все поняли.
– Конечно, командующий.
– Хорошо.
Самый храбрый из советников отважился задать еще один вопрос.
– Что-нибудь добавите, командующий?
Лицо А. А. Катто потемнело. Она хлопнула хлыстом по ладони, отчего советники в ужасе побледнели. Она наградила их ледяным взглядом. Сначала произнесла очень спокойно:
– Да, пожалуй, осталось еще одно дело.
Повисла мертвая тишина. И, словно сорвавшись, А. А. Катто истерично завопила:
– Мы хотим захватить Лидзь! Прямо сейчас, без всяких задержек! Идите же!
Советники бросились врассыпную. Она перевела дыхание и указала пальцем на Нэнси и копию Пресли.
– Вы двое. Нэнси и Пресли. Вы пойдете с нами в наши покои. Если мы не расслабимся, то сойдем с ума.
 
17
Лидзь оказался самым подготовленным к осаде городом из всех, что подвергались атаке легионов А. А. Катто. За много дней до того, как первые штурмовики Квахала достигли его зоны Стазиса, в город пришли тысячи беженцев.
Не то чтобы в Лидзи дневного времени суток не могло существовать в принципе. Просто те части его генераторов, которые контролировали климат и чередование света и темноты, были запрограммированы на постоянную теплую ночь. Лидзь был полностью ночным городом. Бары, секс-шоу и бордели предоставляли мягкую темноту острых ощущений и приключений тем, кто мог заплатить.
Лидзь задумывался как тонкий, но ощутимый мир чудес. Как город, имеющий показной блеск, где все обладает своей ценой. Небо освещалось миллионом ламп. В свете прожекторов величественно возвышались небоскребы. Небеса пронизывали разноцветные лучи. Огни фонарей и свет фар автомобилей превращали широкие улицы в сверкающие реки. Меж высокими зданиями курсировали воздушные корабли и орнитоптеры, добавляя собственные огни к общему сиянию.
Но в Лидзи имелись не только наслаждение и свет. Были и зловещие тени. За сверкающими фасадами скрывались полные жестокости переулки. Они кишели пьяницами, нищими и безжалостными бандами. Эти переулки стали территорией, на которой полуголодные обломки человечества соревновались в выживании с огромными крысами, дикими кошками и собаками, рассматривающими лабиринт узких улочек и замкнутых дворов как собственные охотничьи угодья.
Лидзь стал другим. Грядущая война внесла в него больше изменений, чем когда-нибудь прежде случалось в его истории. Во-первых – наплыв беженцев. Те, кто приносил с собой кредиты или востребованные товары, располагались в сверкающих гостиницах. Те, кто не имел этого, быстро скатывались до состояния обитателей переулков.
Город поразительно быстро приспособился к войне. В любом месте, где в такой же степени царит продажность, существует такая тенденция. Продажность всегда быстро приспосабливается. В конце концов, все благоденствие Лидзи было построено на принципе удовлетворения человеческой жадности, и управлялся он тщательно отрегулированной системой подкупа и выгоды.
Почти сразу в барах, ночных клубах и фойе публичных домов появились отряды солдат в причудливой форме. На стенах домов так же скоро возникли патриотические плакаты. На главных улицах проводились смотровые парады. Появился процветающий черный рынок, хотя в нем и не было особой нужды: все необходимое доставлялось в город по транспортному лучу. И это являлось камнем преткновения в агрессивных планах А. А. Катто: она не смогла добиться от Распределителя Материи, несмотря на все уговоры, прекращения обслуживания городов перед атакой.
Зато здесь постаралось правительство города. Оно урезало подачу продуктов, чтобы до ужаса напугать население. Что и дало возможность процветать черному рынку.
В любом случае, Лидзь выглядела готовой к атаке захватчиков.
И они пришли. Как обычно, первыми атаковали бомбардировщики Легиона Стервятников А. А. Катто. Быстро организовавшись, в воздух поднялись владельцы летающих аппаратов, чтобы отразить натиск наспех переделанными для боя машинами. Они с храбростью встретили атакующих. Ко всеобщему удивлению, Легион Стервятников оказался полностью разбит и ретировался зализывать раны. Воздушные силы А. А. Катто никогда не сталкивались с сопротивлением и не имели понятия, как поступать в таких случаях. Летающие ковбои из Лидзи быстро сделали фарш из зловещих черных бомбардировщиков.
На земле дела обстояли более мрачно. Армию А. А. Катто вышли встречать отряды цветисто одетых защитников. Их полностью разгромили. Город стремительно взяли в кольцо. Только отчаянный бой с не столь ярко одетыми, но гораздо лучше обученными силами Отдела правопорядка Лидзи предотвратил вход войск Квахала в город. И все же обе стороны находились в уверенности, что окончательное падение города остается делом времени.
Командир отделения Бэньон, один из полицейских, переквалифицировавшихся в солдат, отвечал за оборону трех километров городского периметра. Его, как и большинство других в Оборонных Силах Лидзи, угнетало осознание неминуемости падения города.
Он сидел в комнате отдыха в штаб-квартире обороняющихся. Раньше здесь находилось водохранилище, которое поспешно переделали в форпост сил защиты города. Теперь в отсеках резервуара располагалось пристанище солдат.
Плотно сбитое тело Бэньона согнулось. Полностью погрузившись в себя, он пристально всматривался в грязные потеки на некогда белой стене. На лице его красовалась трехдневная щетина, а оливкового цвета форма была грязной и засаленной. Бэньон провел ладонью по щетине на щеке. В свете неоновых огней его глаза казались черными и глубокими. Единственным чистым предметом, находившимся здесь, остался автоматический карабин калибра 27 миллиметров, стоявший рядом.