Мститель

Поначалу господствовало мнение, что вьетконговцы днем становились мирными крестьянами, смешивались с миллионами настоящих крестьян, а с наступлением темноты вновь брались за оружие. Но эта версия не объясняла дневные потери и отсутствие видимого противника. В январе 1966 года Большая красная первая решила раз и навсегда разобраться с Железным треугольником. Началась операция «Препятствие».
Начали американцы с одной стороны и двинулись вперед, сметая все на своем пути. Огневой мощи им хватало, чтобы стереть с лица земли весь Индокитай. Шли и шли, не встречая сопротивления, а сзади вдруг начали раздаваться выстрелы снайперов. Стреляли они из старых советских карабинов, но пуля, пробивающая сердце, всегда остается пулей, пробивающей сердце.
Солдаты повернули назад, прошли по той же территории. Понесли новые потери, и опять в них стреляли сзади. Они нашли несколько окопов, несколько противовоздушных убежищ. Но ни одного человека. Снайперы продолжали стрелять, но американцы никого не видели.
На четвертый день операции, после плотного обеда, сержант Стюарт Грин, как и все остальные, уселся на землю, чтобы передохнуть. Но через секунду-другую вскочил, держась за зад. Во Вьетнаме хватало муравьев Рихтера, скорпионов, змей. Сержант не сомневался, что его укусили. Как выяснилось, он сел на гвоздь. Гвоздь торчал из рамки, а рамка закрывала шахтный ствол, вертикально уходивший в темноту. Вот так американская армия узнала, куда исчезали снайперы. Янки два года ходили над их головами.
Способа борьбы с прячущимися под землей вьетконговцами не было. Государство, которое три года спустя сумело осуществить высадку двух людей на Луну, ничего не могло противопоставить тоннелям Ку-Ши. За исключением одного.
Кому-то приходилось раздеваться до тонких тренировочных костюмов, с пистолетом, ножом и фонарем спускаться в черную, вонючую, душную шахту, в смертельно опасный лабиринт узких ходов, где за каждым поворотом его могла ждать мина или ловушка, и убивать вьетконговцев в их же гнезде.
Для этой работы требовался особый тип людей. Крупные, коренастые, широкоплечие не годились. Страдающие клаустрофобией не годились. Хвастуны, задаваки и крикуны не годились. Кто годился, так это немногословные, самодостаточные, уверенные в себе люди, которые в своих подразделениях по большей части держались особняком. Требования к ним предъявлялись простые: хладнокровие, железные нервы и абсолютный иммунитет к панике, самому страшному врагу под землей.
Армейская бюрократия, всегда стремящаяся употребить десять слов там, где хватало двух, называла их «личный состав тоннельной разведки». Они называли себя Тоннельными крысами.
К тому времени, когда Кел Декстер прибыл во Вьетнам, они действовали уже три года, единственное подразделение, в котором каждый солдат и офицер получил медаль «Пурпурное сердце» [13].
На тот момент командиром был Крыса-шесть. Собственно, свои номера были у всех. Они сторонились других солдат, и на них смотрели с благоговейным трепетом, как смотрят на людей, идущих на смерть.
Крыса-шесть не ошибся. Худенький паренек, выросший на строительных площадках Нью-Джерси, со смертоносными кулаками и ногами, холодными глазами Пола Ньюмена и без нервов, оказался прирожденной Крысой.
Лейтенант взял его с собой в тоннели Ку-Ши и в течение часа понял, что новобранец чувствует себя под землей увереннее, чем он сам. Они стали напарниками и два года сражались и убивали в кромешной тьме, а потом Генри Киссинджер встретился с Ле Дык Тхо и объявил, что Америка уходит из Вьетнама. После этого борьба потеряла всякий смысл.
В Большой красной первой эта пара стала легендой, о которой говорили шепотом. Офицера звали Барсуком, его напарника, недавно произведенного в сержанты, — Кротом.
 
Глава 5
Тоннельная крыса
В армии шестилетней разницы в возрасте между двумя молодыми людьми вполне достаточно, чтобы причислить их к разным поколениям. Старший по всем критериям тянет на отца. С Барсуком и Кротом так и получилось. В свои двадцать пять офицер был на пять лет старше. Более того, происходил он из другого социального слоя и получил куда как лучшее образование.
Его родители были дипломированными специалистами. После окончания средней школы он год провел в Европе, увидел древнюю Грецию и Рим, исторические достопримечательности Италии, Германии, Франции и Великобритании.
Четыре года проучился в колледже, получил диплом инженера-механика, а тут пришла и повестка. Как и Кел Декстер, он выбрал трехлетний контракт и прямиком отправился в военно-инженерное училище в Форт-Белвор, штат Вирджиния.
В то время Форт-Белвор ежемесячно отправлял в армию по сотне офицеров. Через девять месяцев Барсук вышел из стен училища в звании второго лейтенанта, стал первым лейтенантом перед отправкой во Вьетнам, где прибыл в расположение 1-го инженерного батальона Большой красной первой. Его тоже отобрали в Тоннельные крысы, и, в силу своего звания, он стал Крысой-шесть после того, как его предшественник вернулся в Америку. До окончания службы во Вьетнаме ему оставалось девять месяцев, на два меньше, чем Декстеру.
Практически сразу стало ясно: как только эти два человека спускались под землю, их роли менялись. Барсук становился подчиненным Крота, признавая, что у этого молодого человека, выросшего на улицах и строительных площадках Нью-Джерси, более обостренное чувство опасности, позволяющее обнаружить затаившегося за следующим поворотом вьетконговца, поставленную мину, тщательно замаскированную ловушку. И это чувство не раз и не два спасало им жизнь.
Еще до того, как Барсук и Крот попали во Вьетнам, верховное армейское командование пришло к выводу, что попытки взорвать тоннели динамитом ни к чему не приведут. Слишком крепким был высохший латерит, слишком сложной и разветвленной система тоннелей. А извилистость тоннелей гасила ударную волну на очень малом расстоянии.
Предпринимались попытки залить тоннели водой, но последняя просто впитывалась полом и стенками. Благодаря водяным затворам не приносило успеха и использование газа. Тогда и пришло осознание, что единственный способ заставить врага вступить в открытый бой — спуститься под землю и попытаться найти и уничтожить вьетконговский штаб.
Предполагалось, что он находится в Железном треугольнике, между его южной оконечностью, где сливались реки Сайгон и Тхи-Тинх, и лесами Бой-Лой на камбоджийской границе. Найти штаб, уничтожить командные кадры, захватить важнейшие документы — так ставилась задача, и, если бы американцам удалось ее решить, исход войны мог бы оказаться иным.
На самом же деле штаб Вьетконга находился под лесами Хо-Бо, выше по течению реки Сайгон, и его местоположение так и не обнаружили. Но всякий раз, когда танкдозеры или «Римские плуги» вскрывали уходящий вниз шахтный ствол, Тоннельные крысы спускались под землю.
Вертикальный ствол представлял собой первую опасность, с которой им приходилось сталкиваться.
Спускаясь ногами вперед, Крыса подставлял нижнюю часть тела под удар любому вьетконговцу, затаившемуся в боковом тоннеле. И тот с большим удовольствием засаживал острие длинного заточенного бамбукового шеста в бок или живот дрыгающего ногами джи-ая. К тому времени, когда американца поднимали на поверхность с торчащим наружу обломком шеста и смазанным ядом наконечником в брюшине, его шансы на выживание равнялись нулю.
Спуск головой вниз грозил опасностью получить удар шестом или штыком, а то и просто пулю в основание черепа.
Наиболее безопасным вроде бы считался медленный, осторожный спуск, с тем чтобы прыгнуть с высоты пяти футов, стреляя во все, что движется в горизонтальном тоннеле. Но дно шахтного ствола, усыпанное сучками и сухой листвой, могло быть ложным, а из настоящего, расположенного двумя-тремя футами ниже, торчали заточенные бамбуковые колы со смазанными ядом остриями, которые пробивали и подошвы армейских ботинок, и ноги. После таких ранений выживали немногие.