Дело смеющейся гориллы
Мейсон и Делла Стрит принялись тщательно обыскивать весь офис.
Не прошло и часа, как они признали свое поражение. Они осмотрели все углы и закоулки, заглянули за каждую картину. Они двигали мебель, подняли ковер, проверили каждый дюйм поверхности стен, перетряхнули тома юридической литературы.
– И что вы обо всем этом думаете? – спросила Делла Стрит.
– Я ничего не понимаю, – сказал Мейсон. – Скорее всего, они спрятали микрофон на ее одежде, но это уже не докажешь, она у них в руках. Или они нашли что-то, о чем мы не знаем.
– И что это может быть?
– Будь я проклят, если знаю!
– Ты думаешь, она расскажет полиции то же самое, что и нам?
– Надеюсь, что нет, – сказал Мейсон.
Адвокат подошел к окну и стоял, угрюмо глядя на оживленную городскую улицу. Неожиданно он обернулся.
– Делла, – сказал он, – бывает так, что иногда становишься чересчур скептичным.
– Что ты имеешь в виду?
– Миссис Кэмптон поведала нам историю, которая кажется безумной, и вследствие этого мы не приняли ее всерьез.
– Ты имеешь в виду, что она, возможно, рассказала правду?
– Есть еще один вариант.
– Какой?
– Давай взглянем на это с другой точки зрения, Делла, – сказал Мейсон. – Предположим, тебе надо убить Бенджамина Эддикса, и предположим, ты хочешь, чтобы все выглядело так, будто это сделал кто-то другой, а на тебя не пало бы даже тени подозрения.
– И что? – спросила она.
– В этом случае, – сказал Мейсон, – ты пригласила бы в дом Джозефину Кэмптон. Ты сделала бы так, чтобы ее рассказу ни за что не поверил бы ни один суд присяжных. Затем ты идешь и убиваешь Бенджамина Эддикса и можешь быть совершенно уверена, что Джозефину Кэмптон признают виновной.
– Господи, но как же злоумышленнику сделать так, чтобы она рассказывала эту странную историю? – спросила Делла Стрит.
– Вспомни еще раз всю историю, – сказал Мейсон. – Обдумай хладнокровно, с точки зрения аналитика. Как можно отнестись к тому, что рассказала миссис Кэмптон?
– Просто безумие! – не задумываясь воскликнула Делла Стрит. – Это какой-то кошмар.
– Именно, – кивнул Мейсон. – Действительно, все похоже именно на кошмар.
– Что вы хотите сказать, шеф?
– Давай проанализируем факты, имеющие отношение к делу. Эддикс нанимал людей, пытавшихся воздействовать гипнозом на животных, особенно на горилл. Так?
– Так.
– У миссис Кэмптон выпали из памяти два периода. В первый раз она решила, что потеряла сознание. Во второй раз ей показалось, что кто-то ударил ее по голове.
– Продолжайте, – сказала Делла Стрит.
– Предположим, – сказал Мейсон, – что кто-то погрузил миссис Кэмптон в гипнотический транс, и, пока она находилась в этом гипнотическом трансе, внушил ей всю эту историю, в которую она должна была поверить, когда к ней вновь вернется сознание.
Делла Стрит широко раскрыла глаза.
– Шеф! – воскликнула она. – Я готова поклясться, что так все и было! Это объясняет все происшедшее и… – Неожиданно ее энтузиазм угас, и она умолкла.
– Продолжай, – сказал Мейсон.
– Но, – с сомнением проговорила она, – присяжные поверят в эту историю с гипнозом не больше, чем в историю с гориллами.
– Располагая теми данными, что у нас уже есть, не поверят, – согласился Мейсон. – Но ведь мы только начали расследование.
– Возможно ли загипнотизировать женщину и внушить ей такой сложный кошмар, да еще чтобы она, проснувшись, вспомнила его как реально происходившие события?
– Я думаю, возможно, – ответил Мейсон. – Я собираюсь это проверить. В конце концов, я очень немногое знаю о гипнозе. Но это все равно не объясняет, как получилось, что полицейские были столь уверены в себе, когда пришли арестовывать миссис Кэмптон. Они наверняка что-то обнаружили. В ближайшие день или два мы будем знать гораздо больше. В этом деле пока еще слишком много белых пятен.
– На которых водятся драконы, – ответила Делла Стрит.
Глава 12
Перед самым полуднем зазвонил телефон. Делла Стрит сняла трубку:
– Да… О, да… минуточку. Я сейчас посмотрю.
Делла Стрит прикрыла ладонью трубку, повернулась к Мейсону и сказала:
– Это Сидни Хардвик из конторы «Хардвик, Карсон и Реддинг».
Адвокат утвердительно кивнул.
– Да, мистер Мейсон здесь, – сказала Делла в трубку. – Он побеседует с мистером Хардвиком. Соединяйте, пожалуйста.
Адвокат взял трубку и произнес:
– Алло, Перри Мейсон у телефона… Здравствуйте, мистер Хардвик.
– Мистер Мейсон, – сказал Хардвик, – я оказался в довольно странной ситуации. Мне бы хотелось встретиться с вами и мистером Джеймсом Этной.
– Когда? – спросил Мейсон.
– Как только вы сможете.
– Где?
– Где вам угодно. В вашем офисе, если хотите.
– По какому вопросу?
– Речь идет о некоем факте, поставившем меня в затруднительное положение, и, если говорить откровенно, это может иметь как благоприятные, так и неблагоприятные последствия для вашей клиентки, Джозефины Кэмптон. Я предполагаю, что вам крайне необходима информация, касающаяся миссис Кэмптон. Но я также очень заинтересован в определенной информации, которой располагаете вы.
– Как скоро вы сможете приехать? – спросил Мейсон.
– Сразу, как только мы договоримся об удобном для вас и для мистера Этны времени.
– Я буду ждать вас через четверть часа, – решил Мейсон. – Мистер Этна будет у меня. – Он повесил трубку и сказал Делле Стрит: – Дозвонись до Джеймса Этны, Делла, и скажи ему, что у нас важная встреча с Хардвиком. Передай ему, чтобы он немедленно отправлялся к нам.
Делла Стрит кивнула.
– Я вернусь к тому времени, когда подойдет Этна, – сказал Мейсон и направился в офис Пола Дрейка.
– Дрейк у себя? – спросил Мейсон сидевшую у коммутатора девушку.
– Проходите прямо к нему, мистер Мейсон, – кивнула она. – У него никого нет. Я его предупрежу, что вы идете.
– Спасибо, – сказал адвокат, открыл дверцу в низенькой перегородке, отделявшей небольшую приемную, и по длинному коридору двинулся в кабинет Дрейка.
Дрейк как раз вешал телефонную трубку, когда Мейсон вошел.
– Привет, – сказал адвокат. – Есть что-нибудь новое?
– Копаю все глубже и глубже, – сказал Дрейк. – У меня собран огромный материал, но я его еще не проанализировал. Там большое количество самой разнообразной ерунды.
– Сидни Хардвик, бывший при жизни Бенджамина Эддикса его адвокатом, а сейчас, вероятно, осуществляющий контроль за его наследством, в данный момент направляется сюда для встречи со мной, – сообщил Мейсон. – Судя по его поведению, ему что-то известно, и это что-то его сильно беспокоит. Ты не знаешь, что бы это могло быть?
– Нет, пока не знаю, – Дрейк покачал головой. – Дай мне еще два или три часа, и я, может быть, это выясню.
– Дай мне пятнадцать минут, и я выясню это наверняка, – усмехнулся Мейсон.
– Предварительная проба показывает, – сказал Дрейк, – что у Эддикса в крови было тридцать два промилле алкоголя в момент убийства. Этого было достаточно для того, чтобы он крепко заснул. Есть данные, свидетельствующие о том, что чуть раньше у него была еще большая концентрация алкоголя в крови. Я думаю, мне нет нужды делать математические выкладки, но напомню, что помрачение сознания при интоксикации наступает примерно с пятнадцати промилле алкоголя в крови. При содержании алкоголя от тридцати до сорока промилле человек находится в состоянии тяжелого опьянения, то есть он пьян настолько, что не в состоянии ни передвигаться, ни соображать.
– Продолжай.
– Так вот, у Бенджамина Эддикса было тридцать два промилле алкоголя в крови. Полиции точно известно, когда миссис Кэмптон вошла в дом. Они проверили это при помощи водителя автобуса. Она действительно ехала тем самым автобусом, как и утверждала. Абсолютно точно установлено, что к этому моменту алкогольная интоксикация у Эддикса была настолько сильна, что он не мог ясно воспринимать происходящее. Вероятно, он пил до тех пор, пока не свалился на кровать и не отключился. Содержание алкоголя в крови уменьшается после всасывания в пределах от двух до четырех промилле в час.