Святой десант

— Нет, не понимаю.
Алкан перевел дыхание и еще раз понадеялся, что все-таки сумеет все это провернуть.
— Речь здесь идет об эффективности. Вот скажите, сколько душ вы обратили за всю свою жизнь?
— Пару сотен, — радостно ответил Трепп, с гордостью вспоминая стада д'мерских кочевников.
— Что ж, не так плохо, — прикинул Алкан, потирая свой нос картошкой. — Но только подумайте, скольких вы сможете обратить начиная от этого момента и до самого конца вечности, если вам не придется без конца убивать время на сон и тому подобную ерунду. Сотни миллиардов — вот сколько!
Челюсть Треппа отпала ему на грудь.
Алкан приготовился к следующему, довольно заковыристому отрезку — выстраиванию мостика веры, который должен был обратить его хитроумную схему в сверкающую реальность.
— Чтобы еще конкретнее разобраться с ситуацией, придется проделать массу математических вычислений. У вас это хорошо выходит?
Трепп помотал головой.
Алкан мысленно ухмыльнулся. Все существенным образом упрощалось.
— Тогда, если разделить пару сотен на сто тысяч миллионов, у нас получится… чертовски мало получится. Если точнее — совсем ни хрена. Так что, если вкратце, вся ваша жизнь — пустая трата времени. А значит, как мертвец вы будете несравнимо полезнее, понимаете? — Алкан ухмыльнулся. — Так куда эффективней.
Выглядя совсем огорошенным, Трепп одними губами произнес слово «мертвец». Еще три котенка подохли.
— Послушайте, тут абсолютно ничего личного. Просто толковый менеджмент, понимаете ли. Вот, выпейте еще эля.
Трепп глотнул эля, и вид у него сделался такой, словно он отчаянно пытался выполнить у себя в голове целый ряд сложных вычислений. Пальцы его подрагивали.
— Честно говоря, даже не стал бы об этом упоминать, если бы не знал, что это чистая правда, — охотно предложил свою помощь Алкан. — Чем раньше вы начнете работать с полной эффективностью, тем больше душ вы лично сумеете спасти. Осознаете ли вы тот факт, что за каждый день, в который вы по-прежнему упорно цепляетесь за ваш в высшей степени неэффективный образ жизни, еще три дюжины душ остаются необращенными?
— Я… я никогда раньше не думал об этом в таком аспекте.
— Вот так-то. Каждый день тридцать шесть первосортных душ оказываются потеряны для вечности. Да, шокирующая, ужасная реальность, но так все и есть. Опять же, если вы пожелаете продолжать в том же духе, тогда вы…
— Нет-нет. Вы абсолютно правы! — объявил Брехли Трепп, и где-то позади его глаз наконец-то вспыхнуло понимание. В его воображении уже радовались многие миллионы душ. — Совершенно верно. И как же я раньше этого не понимал? Какая эгоистичная неэффективность! Я не могу позволить им так просто остаться не спасенными. Не могу позволить, чтобы с ними такое случилось. Это мой долг! — с жаром изрек проповедник, вытаскивая из-под сутаны кинжал и дрожащей рукой направляя его к своему животу.
— Погодите! Погодите! — заорал Алкан, тревожно хлопая в ладоши. — Нет-нет, это не тот путь! Таким путем вы гарантированно угодите в Уадд! — Он знал правила насчет самоубийства. Прямиком в Уадд — и никаких апелляций.
— Но я должен. Подумайте только о душах, которые я должен спасти. Я никак не могу от них отречься…
Нет, сами вы это сделать не вправе!
Трепп недовольно покачал головой, развел руками и протянул кинжал Алкану:
— Что ж, вполне справедливо. Тогда давайте вы.
— Нет-нет… — Щеки Алкана мгновенно побледнели.
— Все будет в порядке, я даже не стану отбиваться. Просто воткните его вот сюда, между ребер. Давайте же, не будьте так щепетильны.
— Но я…
— Если хотите, я отвернусь.
— Да не могу я! — в панике воскликнул Алкан, подумав о той вони, которая разнесется по всему Арраю, если когда-нибудь выйдет наружу правда о том, что он убил миссионера. Уже достаточно скверно было окаймлять правду такими уклончивыми извивами, чтобы его уломать, но реальное убийство…
— Тогда премного вам благодарен! — прорычал Трепп, гневно топнув ногой. — Я хочу сказать, это и есть истинная доброта и любовь к ближнему. Вы выскакиваете невесть откуда, говорите мне, что моя жизнь — пустая трата времени, а потом никак не желаете мне с этим помочь. Похоже, вы здорово навострились обламывать духовных лиц!
— Я не сказал, что не стану вам помогать.
— Тогда берите кинжал и валяйте. — Трепп лихорадочно распахнул свою сутану, указывая на грудь. — Вот сюда. Быстрый укол — и я уже в пути…
— Этого я делать не стану. Послушайте, у меня есть план. Если вы пообещаете мне не валять дурака с этим кинжалом, я позабочусь о том, чтобы завтра вы гарантированно загнулись, идет?
— Утром или днем? — недовольно проворчал Трепп.
— Самым что ни на есть ранним утром. Обезглавливание вам подходит?
— Вполне. — Тут Трепп решил, что за последние несколько часов неплохо будет воспользоваться всеми возможностями своей глотки. С ухмылкой он осушил эль, вытер рот рукавом сутаны и покачал кружкой, ожидая новой порции. — Итак, во что именно должны уверовать мучающиеся души?
— Вот в это самое. В то, что вы пьете, — самодовольно улыбнулся Алкан, четко осознавая, что отныне дни Огдама за Верхним Столом определенно сочтены. — А теперь прошу извинить, но мне до завтра еще несколько вещей надо проделать. Всего лишь пара-другая мелких деталей, но о них тоже следует позаботиться. Никуда отсюда не уходите! — И со вспышкой света Алкан, божество эля и пива, внезапно исчез.
Одним из колоссальных преимуществ, которые Аксолотль предлагал персонам духовного ранга, являлось то, что им там никогда не приходилось таиться, отчаянно стараясь не привлечь к себе ничьего внимания. Поскольку все население горного города Аксолотля целиком и полностью было сверхсуеверным, никто из его жителей не удивлялся, когда перед ними неожиданно выскакивали всякие странные существа.
И Сиксика не была исключением. Сидя в своем гамаке, она просто глазела на то место, где секунду тому назад сверкнула весьма причудливая молния, после чего там невесть из какой материи соткалась большая и плотная на вид фигура.
— Привет, — сказала Сиксика божеству с пивным брюхом, стоящему в ее спальной комнате. Забросив за плечо прядь черных волос, она слегка качнулась в гамаке.
— Здравствуй, дорогуша, — отозвался Алкан, изо всех сил стараясь изобразить на физиономии ободряющую улыбку. — Ну как, готова для завтрашнего утра?
— Буду готова, когда сегодня ночью хорошенько высплюсь, — ответила Сиксика. — А что тебе, извини, нужно?
— Мне нужно позаботиться о том, чтобы ты хорошенько выспалась. — Стоя в темной комнате, Алкан ухмыльнулся. На самом деле это вовсе не была ложь. Ему действительно было желательно, чтобы девушка выспалась. Так выспалась, чтобы не пробудилась до послезавтра.
— Вот и славно. Ты собираешься меня укачать? Или почитаешь сказочки?
— О нет, дорогуша. У меня кое-что получше имеется. — Последовала крошечная вспышка света, и большая кружка эля появилась в руках у девушки. — Вот, выпей, — предложил Алкан. — Это поможет тебе заснуть.
— Это вроде какао?
— Более-менее.
— Но какао я уже пила, — озадаченно ответила Сиксика.
— Ну, это не совсем какао, это скорее эль… для юной девушки он нечто особенное, — настаивало божество. — А ведь ты сегодня и впрямь заслуживаешь чего-то особенного. Ты ведь не каждое утро приносишь себя в жертву?
— Нет, только раз в год. — Сиксика гордо улыбнулась. Считалось честью быть избранной в жертвы для Ежегодного фестиваля сотрудников похоронных бюро. Причем не только для самой девушки, но и для ее родителей. Даже вовсю храпя в соседней комнате и нежно покачиваясь в своих гамаках, они гордо ухмылялись. Завтра, на пиршестве, они будут сидеть во главе стола — а матушка Сиксики, что еще более важно, сможет свысока поглядывать на тех отвергнутых бесстыдниц, которым никогда не суждено будет занять место ее дочери. Жертвой могла стать только хорошая девочка, целомудренная и воспитанная, а не какая-нибудь распущенная и развратная шалава.