Право учить. Повторение пройденного

— Она узнала убийцу?
— Она видела его.
— Но не узнала, верно? Слишком мало времени он присутствовал на месте преступления. Есть ещё свидетельства?
— Кэлаэ’хель назвал имя.
— Уверенно?
— У него не было причин лгать.
Глава Совета уклонился от того, чтобы сказать «да» или «нет». Хитрец. Хорошо, возьму инициативу на себя:
— Вы прибыли сюда для выяснения обстоятельств, повлекших за собой попытку убийства, к счастью, неудавшуюся. И каковы ваши успехи? Что вы узнали к этому дню?
— Ты задаёшь вопросы мне? На каком основании? — Удивление, горчащее надменностью.
— На том же, что и ты. Впрочем... Не надо отвечать. Я знаю столько же, сколько вы. По меньшей мере. Но в отличие от вас тороплюсь и потому не могу бесконечно тасовать факты в надежде на удачный расклад. В двух словах, что произошло? Расстройство чувств, заставившее некую особу выместить злобу на том, кто подвернулся под руку. Какие подробности вы хотите узнать?
— Виновника! — Воскликнула эльфийка.
— Причину, — добавил пепельноволосый.
Так, с этими двумя всё ясно: она склонна к вынесению приговора, он к выяснению подоплёки событий. Проще говоря, обвинитель и дознаватель. Я был совершенно прав: решение — за старшим эльфом.
— А ты? Что хочешь узнать ты? — Обратился я к Главе Совета.
Тот помолчал, поглаживая пальцами подлокотник кресла, потом посмотрел на меня. Очень серьёзно.
— Почему убийство не удалось.
— Целых три вопроса. Разного веса. Разной цены. Но ответ на первый вам уже известен, о втором лучше спрашивать у неудавшегося убийцы, а на третий я не отвечу.
— Почему? Не можешь или не хочешь?
— Не хочу.
— Он издевается над нами! — Заявила та, которую я назвал soeri. — Его следует допросить со всей...
— Строгостью? — Насмешливо предположил Глава Совета. — Он свидетель, а не обвиняемый.
— Он препятствует установлению Истины!
— Он имеет на это право, — признание. Слегка сожалеющее.
— Мы должны начать спрашивать по-настоящему!
Эльфийка не желала угомониться, и я устало вздохнул:
— О чём, красавица? Причина известна только убийце. Его личность — только жертве. Спросите ту, которая пострадала, узнайте имя, отыщите беглеца и узнайте причину. Чего уж проще?
— Мы так и поступим, не сомневайся, — кивнул старший эльф. — Как только Гилиа-Нэйа придёт в сознание. Но это может занять много времени, в течение которого... Придётся спрашивать тебя.
— Ради чего? Чтобы не скучать в ожидании?
— Его наглость переходит все границы!
— И наводит на размышления, — глубокомысленно заметил Глава Совета на вспышку своей помощницы.
Наводит, верно. Знаю, о чём думает сейчас листоухий: если веду себя так, как веду, возможно, я имею на то не только основание, но и право. Весь вопрос в том, какое право: право сильного, право осведомлённого или право стоящего выше, потому что разница существенная. Если просто считаю себя сильнее, есть шанс одержать надо мной верх, ведь любая сила имеет пределы. Если знаю что-то, неведомое для остальных, ситуация усложняется: играть на чужом поле и по чужим правилам всегда неуютно. А вот если я, и в самом деле, нахожусь НАД происходящим, дела совсем плохи, и Глава Совета всерьёз озабочен выбором правильного ответа. Есть, конечно, и вероятность блефа, но её, уверен, эльф примет во внимание в последнюю очередь. Когда другие варианты будут отклонены. Разумная позиция: сначала следует убедиться, что не оправдываются худшие опасения, а все прочие можно будет отмести в сторону и оставить на «потом».
— Вы позволите ему посмеяться над нами?! — Голос эльфийки наполнился негодованием.
— Разве он смеётся? — Качнулись золотистые пряди. — Лучше бы смеялся...
Глава Совета поднялся из кресла, расправляя складки мантии.
— Я чувствую опасность, исходящую от тебя, kellyn. И её сила такова, что слова Советницы кажутся не лишёнными смысла. По твоим собственным уверениям, тебе известны важные детали преступления, но ты предпочитаешь их скрывать. Я не буду спрашивать, каковы они, но, может быть, ты назовёшь причину, по которой не желаешь говорить?
Причина... А я знаю эту причину? Знаю: не хочу терять то, что сумел приобрести.
«Но не потеряешь ли ты ещё больше, если промолчишь?..»
Наверное, потеряю.
«Ты сознаёшь это и продолжаешь упрямиться?..» — Удивляется Мантия.
Да. Глупо, конечно, но так не хочется рвать последнюю ниточку...
«Иллюзии?..»
Пусть так. Это всё, что у меня есть на сегодняшний день. Завтра может не остаться ничего.
«Или появиться что-то другое...» — задумчивое предположение.
Но я не могу быть уверенным. Не могу. Что ответить на его вопрос? Правду? Она отрежет все дороги назад. Солгать? Ещё хуже. Как мне поступить?
«Полагаю, только правильно...»
Но как?
Как?
Моё молчание Глава Совета счёл достаточным основанием для перехода к активным действиям и коротко кивнул, отдавая то ли дань уважения принятому мной решению, то ли приказ страже. Но прежде, чем двое облачённых в доспехи эльфов сделали шаг в мою сторону, стремительная тень метнулась сквозь переплетение «струн», заканчивая полёт у моих ног. Вонзившись в землю почти на две ладони тускло-серого лезвия.
* * *
Милая, ну зачем ты?
Рукоять кайрис замерла на уровне моих бёдер. Простенькая, обмотанная залоснившейся полоской кожи. Никаких изысков, никаких украшений: то ли у кузнеца не было времени, то ли в ту пору не принято было отягощать оружие иным назначением, чем умерщвление противника. Тётушка была права: средний клинок. Не замечательный, и не плохой. Рабочий меч. Трудяга. Острый край лезвия в некоторых местах иззубрен. Давненько никто тобой не занимался, милая... Что ж, если не найдётся достойных рук, я сам приведу тебя в порядок. Как сумею. Но зачем ты так со мной поступила?
При возвращении в пределы мира артефакт, наделённый душой, может принять любой облик по своему предпочтению: либо облик предмета, либо облик, сходный с тем, в котором душа обреталась ранее. В момент перехода через Грань сделать это очень легко, и лишней траты Силы не потребуется, потому что в данном случае работает правило двух Кружев, как у метаморфов: нет разницы между тем, что справа, и тем, что слева, если и до того, и до другого ты можешь дотянуться, пусть и разными руками. То есть, при совершении Перехода всё равно, в каком теле закончится путь. Но если Переход позади, и принят один из обликов, то в течение этого воплощения можно «обернуться» снова только один раз. Всего один. И я больше не увижу серых глаз Мин. Возможно, никогда, потому что её век заведомо дольше моего.
Зачем ты покинула меня, милая?
«Она хотела защитить... Как умеет...»
Да, как умеет. Забывая о том, что я не могу коснуться этой рукояти.
«Можешь...»
Без Вуали? Только однажды и только на очень ограниченное время. Пока клинок не рассыплется прахом.
«Вуаль можно оставить на месте...»
Тогда мне не выстоять против этих воинов.
«Да, ты прав...» — тягостное признание.
Либо я беру в руки кайрис, либо выпускаю на свободу Пустоту. Других вариантов нет.
«И что ты выберешь?..»
Ещё не знаю.
Опускаюсь на правое колено рядом с мечом.
Ты вынуждаешь меня пойти на убийство, милая. Нехорошо.
Нет людей корыстнее влюблённых: они готовы на всё, только бы удовлетворить свою страсть. Да, со стороны их поступки выглядят самоотверженными и донельзя благородными, но разгоните ряску на поверхности воды и взгляните в тёмное зеркало. Что вы там увидите?
Я не могу осуждать тебя, милая, но от ругани ты не отвертишься. Ты так сильно хотела оказаться в моих руках, что твоё горячее желание исполнилось. Даже ценой твоей гибели. Нет, малышка, я слишком дорожу тобой, чтобы уступить, и найду силы для отказа. Сейчас... Ещё одно мгновение, пока все вокруг медлят.
Ты не смогла справиться с чувством вины. Как жаль... Я должен был помочь тебе. Объяснить, что никто и никогда тебя не осуждал. Ни я, ни тот, что отдал свою жизнь в оплату твоей. Да, мало радости проводить Вечность в плену стального тела, и могу представить, как ты ненавидишь меч, в который заключена, потому что тепла плоть или холодна, она всегда будет тюрьмой для души. И мы боимся расстаться со своим телом, считая: как только превратимся в пепел, исчезнем навсегда. Но ведь на погребальном костре сгорает оболочка, уже лишённая содержимого. Скорлупа, из которой наконец-то вылупился и взлетел в высокое небо птенец...