Волшебная реликвия

– Он даст, – сказал Арик.
– Он точно даст, – добавил Валик.
Матрос в растерянности посмотрел на Галика. Тот солидно кивнул.
– Эх, была не была. – Матрос сорвал с себя шапочку с помпоном и швырнул ее на землю. – Все равно я выиграю!
Спустя десять минут друзья двинулись дальше. Валик впереди торжественно нес клетку с попугаем. Клетка была плотно накрыта платком, попугай в темноте молчал. Арик нес корзину спелых желтых груш. У матроса, кроме попугая и груш, другого товару не было. Разве только шапочка с помпоном, но на нее он играть не стал. Он просто стоял на своей деревяшке, смотрел парням вслед и что-то неслышно бормотал себе под нос.
– А где наш сержант? – спросил Галик.
Сержант Подорога терпеливо ждал их у выхода.
– Это еще что такое? – Он уставился на клетку.
– Вот попутчика нашли, – сказал Арик. – Что за жизнь на корабле без попугая?
– Хм... – пробормотал сержант. – Может, оно и так.
 
Глава 10
Каравелла «Жемчужина Севера»
Капитана грозной двенадцатипушечной каравеллы звали Резотто. Это был худощавый человек среднего роста с неприятным взглядом и резким голосом. Быть может, сержант Подорога предпочел бы и более благообразного капитана, но никто не соглашался идти морем до островов Комунго с риском нарваться на пиратов всего за пятьдесят золотых. А Резотто, возлагавший большие надежды на свои пушки, согласился. Правда, чтобы набрать эту сумму, сержант был вынужден опустошить не только свой кошелек, но и карманы своих юных подопечных.
Зато каравелла «Жемчужина Севера» была хороша. Трехмачтовое однопалубное судно с высокими бортами и красивыми возвышениями на носу и на корме, в которых располагались кают-компания, помещения для капитана и его помощников, а также каюты для наиболее почетных пассажиров.
– Паруса на гитовы! – крикнул капитан.
С замиранием сердца смотрели ребята на то, как ловко матросы разворачивали и сворачивали паруса. Это была учебная тренировка. Полностью паруса развернут только завтра. Капитан со своего мостика продолжал покрикивать. К его властному голосу добавлялись крики чаек, низко проносящихся над водой.
– Как называется вот этот парус? – неожиданно спросил Арик, толкнув плечом Валика и указывая рукой на треугольное полотнище, которое смуглый матрос разворачивал над самым носом судна.
– Откуда мне знать? – Валик возмущенно запыхтел.
– Запомни – бом-кливер. Очень важная тряпка, без нее нам никуда не доплыть. – И Арик ладонью попытался изобразить маневры корабля – влево, вправо и снова влево.
– Тряпка! Ты скажешь! – Валик продолжал пыхтеть. – А откуда ты знаешь, что это бом... Как ты сказал? Соврал, наверное? – Он с надеждой оглянулся на Галика.
– Да нет, – сказал Галик, – это действительно бом-кливер, косой парус над бушпритом.
– А откуда вы знаете? – Валик буквально задохнулся от возмущения. – Вы что, плавали по морям, ходили под парусами?
– Может, и не ходили, – рассудительно произнес Галик, – зато уделяли некоторое время такому глупому и пустому занятию, как чтение книг. А из книг мно-о-гое можно узнать, в том числе и про морские путешествия, про разные корабли, про их оснастку и паруса. Например, вот этот здоровенный парус по центру называется грот-марсель, вот тот – на передней мачте, на самом верху, видишь? Это вообще фор-бом-брамсель.
– Да ну вас! – Валик безнадежно махнул рукой, но пыхтеть перестал.
– Неужели мы поплывем по морю? – прошептал Галик. – Не верится даже!
– Ну почему? – неожиданно возразил Валик. – Вот море. Вот корабль. Вот парус бом... который цепляется над бу... буш... Как ты там ее назвал? Эту палку, что торчит на носу?
– Бушприт.
– Ага, бушприт. Правильно! А вот сержант, который отдал капитану деньги за наше плаванье. – Валик оглянулся в поисках сержанта, но, к своему удивлению, не нашел его. – Все денежки, что у нас были, до последнего золотого. Разве не так?
– Да нет, это так, – задумчиво сказал Галик. – Но все же! И заманчиво, и страшновато чуть.
– И вовсе не страшно, – сказал Валик.
– Ты у нас известный храбрец, – усмехнулся Галик.
– Да, я такой, – гордо сказал Валик и выпятил грудь. – Хоть и не все еще знаю про паруса.
Галик слегка улыбнулся и оглянулся на Арика. Тот, покачивая клеткой с попугаем, сосредоточенно смотрел куда-то вдаль и молчал. Попугай в занавешенной клетке тоже хранил молчание. Галик и Валик невольно устремили взгляды на темнеющий горизонт. Над морем собирались сизые тучи. Снизу они были подкрашены красным и бордовым отсветом. Чайки на их фоне казались белыми точками. Все это выглядело красиво, но и немного тревожно.
– Так, бездельники! А ну-ка по трапу на борт! – раздался знакомый голос.
Все трое подняли головы.
Сержант, свесившись с борта, смотрел вниз укоризненно.
– Кок уже приготовил обед. А вас где-то черти носят.
– Когда это он успел туда попасть? – удивился Валик. – Только что рядом с нами был.
– Действительно! – пробормотал Галик.
– Да вы уже полчаса стоите как вкопанные, – усмехнулся Арик. – Моря, что ли, не видели?
– Ну да, – простодушно сказал Галик. – Это же ты у нас морской волк! Видишь море уже целых два дня.
– Прекратить разговорчики! – весело крикнул сверху сержант.
– Вот это правильно, – буркнул Арик и, прижав клетку к груди, полез по раскачивающейся веревочной лестнице на борт каравеллы. Не желая отставать, Валик кинулся следом, и веревочная лестница затрещала под его тяжестью.
– Ну конечно, – меланхолично заметил Галик, – наш мощный друг почуял запах флотского обеда.
Валик упорно лез вверх, не обращая внимания ни на какие шутки. Ничто в этой жизни не могло его отвлечь от хорошего застолья.
Впервые оказавшись на корабле, ребята с величайшим удивлением оглядывались вокруг. Все приводило их в восторг – и надраенная палуба, и сверкающая медь перил, и поразительное количество канатов, уходящих к мачтам, и крутые лесенки вниз, в чрево корабля, и – о восторг! – грозные пушки, молчаливо смотрящие в открытые люки. Смуглый матрос, тот самый, что крепил бом-кливер, молча пригласил их за собой вниз, провел по узким коридорам и показал предназначенную для них каюту.
– А где же кровати? – удивленно воскликнул Валик.
– Какие еще кровати! – укоризненно вскричал Галик. – На корабле не бывает кроватей. Надо говорить – койки!
– Хорошо, – спокойно сказал Арик, – пусть койки. Но где они?
Но Галик и сам был смущен. В каюте, к его удивлению, не было никаких коек. К стенке пониже круглого иллюминатора был привинчен столик, а возле него стояла одинокая табуретка. Зато с потолка свободно свисали три гамака. Не расправленные, сбившиеся в узел, они выглядели довольно жалко.
– На этой штуковине я должен спать? – с испугом спросил Валик.
– Зато тебя не будет укачивать, – нашелся Галик.
– Как это так? – Валик недоуменно сверкнул глазами.
– А вот так. Знаешь, что такое морская качка? Это мы сейчас на якоре в порту. А в море волны, мой друг. Они не шутят. Корабль туда-сюда, туда-сюда. – Галик изгибался всем туловищем и так страшно вращал глазами, что ему позавидовал бы сержант. – На кровати тебя бы так и валандало– туда-сюда. Только бы и бегал – то на палубу, то в гальюн. А гамак, он же висит, ему качка нипочем. Он наоборот – оттуда-сюда, оттуда-сюда. – Галик покачивал руками медленно, плавно и вдобавок сонно прикрыл глаза, – короче, он всю качку гасит, висит почти неподвижно, а ты себе храпишь вовсю.
– Ну уж? – не поверил Валик.
– Точно, – подтвердил Арик.
Смуглый матрос молча улыбался.
– Значит, говоришь, качку гасит? – Валик все еще сомневался.
– А мы эту штуку так и называем – койкой. – Матрос решил вмешаться в разговор друзей и качнул рукой ближайший гамак. – Ну и что, что подвесная? Самое оно. Кладешь вот сюда вчетверо сложенный кусок парусины и спишь, как у Боженьки за пазухой. Красота.