Огонь

Все трое шли в сторону дома — а значит, к нему, к тому, кто их любит и ждет. Все будет хорошо. Парень в комбинезоне машинально сунул в рот сигарету, и секунду спустя у нее на кончике заплясал дымок. Несколько затяжек и — пора встречать гостей.
Сэр Малькольм Марсден под руку с женой поднимался по лестнице, а навстречу спускался парень в мешковатом рабочем комбинезоне. Всем своим видом незнакомец изображал радость и дружелюбие. В левой руке он держал кисточку и жестяную банку, подвешенную на проволочной дужке, а правой жестикулировал, словно помогая себе произносить слова приветствия:
— Здравствуйте! Я — Боб, сторож. Мы с вами переписывались, помните?
Сэр Малькольм расплылся в ответной профессиональной улыбке:
— О, конечно! Здравствуйте, Боб!
— Пытаюсь тут оживить для вас дом, — сторож неопределенным жестом указал на свое непарадное одеяние.
— Очень приятный дом, — ласково сказала Маргарет Марсден.
— Фотографии к нему несправедливы, — горячо поддержал ее парень, и Маргарет отметила, что когда он не так активно старается понравиться, то становится очень даже мил. — Он очень, очень красив! — И улыбка у парня симпатичная. — Если что-то понадобится — просто позовите меня.
— Большое спасибо, Боб! — почти хором произнесли супруги Марсден, пропустили парня и продолжили подъем по лестнице, разговаривая вполголоса. Работник произвел на них весьма благоприятное впечатление.
На лестничной площадке они остановились, в изумлении глядя на картину, висящую на стене. Из рамы на них смотрело лицо женщины, удивительно похожей на леди Марсден.
— Боже мой! — воскликнул сэр Малькольм. — Дорогая! Посмотри, как она похожа на тебя! М-м? Не находишь?
— Н-ну, я не знаю, — смущенно ответила Маргарет.
Боб краем уха слышал этот разговор. Он засмеялся. Конечно, леди Маргарет слишком скромна, чтобы вот так, сходу, признать себя в произведении неизвестного художника. А портрет безусловно удался. Чарльз превзошел сам себя. Это добрый знак.
В саду, рядом с качелями, белоголовые мальчишки уже затеяли игру в футбол. Смотреть на них было приятно, но едва молодой сторож отвел взгляд от юных Марсденов, улыбка разом исчезла с его лица. Он заметил, как Маленькая мохнатая собачка, подвывая, старательно разгребает ворох листьев под высохшими цветочными кустами. Парень бросился к ней. Мохнатая зверюшка только чудом увернулась от пинка, отбежала в сторонку и сердито залаяла. К такому обращению она не привыкла.
— Да я с тебя сейчас шкуру сдеру, сарделька ходячая! — прошипел Боб, и такая необъяснимая ненависть звучала в его голосе, что собачка умолкла и попятилась, посматривая на свою странную находку. Из разрытой земли показалась безжизненная человеческая рука. Парень пинками сгреб в кучу сухие листья, чтобы прикрыть бледные пальцы, и злобно оскалился на собаку:
— Запомни, тварь: теперь я здесь сторож!
Штаб-квартира ФБР
Вашингтон, округ Колумбия
Сентябрь 1993
День второй
После полудня
А Скалли пыталась работать. Должен же кто-нибудь работать, если Фокс сошел с ума и бегает неизвестно где, оказывая черт знает кому профессиональные любезности. Пожалуй, именно поэтому сегодня она выглядела серьезнее, чем обычно, но тем не менее приветствовала ввалившегося в их общий кабинет Малдера мрачным подобием шутки:
— Как дела, Шерлок Холмс? Игра стоит свеч?
— Боюсь, что да, Ватсон. Но только ты в этой игре не участвуешь.
— Почему? — вскинулась Дана.
— Потому что я не собираюсь подвергать тебя этому.
— Чему подвергать?
— Всяким выкрутасам Фиби.
Фокс некоторое время целеустремленно и бестолково ворошил папки с делами, потом все-таки выбрал ту, с которой пришел, и поплелся к рабочему столу.
— Не пойму, о чем ты говоришь? Скалли с тревогой вглядывалась в напарника. Что-то с ним происходило. Странное что-то. Во всяком случае, на счастливого влюбленного он уж точно не походил. Скорей уж — на тяжелобольного.
— Я тебе кое-что расскажу о себе, Дана. Малдер присел на корточки, перебирая папки в ящике стола и перекладывая их с места на место. Скалли наконец поняла, чем он занимается. В его действиях, как ни странно, был смысл: они позволяли Призраку говорить, не поднимая глаз. Вид у спецагента ФБР был смущенный и, мягко говоря, зеленоватый.
— Я ненавижу огонь, — тихо и яростно произнес Фокс. — 'Терпеть его не могу. Боюсь до смерти. Когда я был маленьким, дом моего друга сгорел. Мне пришлось провести ночь на развалинах, отгоняя мародеров. Мне потом три года снилось, что я заперт в горящем доме и не могу выбраться.
— Подожди, — Дана откровенно недоумевала, — а Фиби знает об этом?
Малдер внезапно ударился в патетику. Он даже слегка порозовел.
— Как ты не понимаешь! Это же Фиби Грей! В классическом исполнении! Лучший специалист по запудриванию мозгов! Десять лет от нее ни слуху ни духу — и вдруг она выскакивает, как чертик из коробочки, и привозит мне такое дело!
«Эк его разобрало!..»
— Она, наверное, все это знает и все равно заставляет тебя идти сквозь огонь, — догадалась Скалли.
Малдер устало сгорбился. Поэтический порыв угас.
— Фиби и есть огонь.
Забыв про папки, он поплелся к дверям.
— Ты уверен, что не нуждаешься в моей помощи?
— Рано или поздно человеку приходится сразиться со своими страхами один на один, — сообщил Призрак и вышел.
Храброе и гордое заявление плохо согласовывалось с унылым видом специального агента ФБР. Но заслуживало уважения.
Дана же осталась наедине с уверенностью в том, что, если в борьбе с огнем у Малдера и есть хиленькие шансы на победу, это не самое опасное сражение, которое предстоит ему в ближайшее время.
Англия
Двенадцать пет назад
— Это что — презерватив? — подозрительно спросил Фокс, глядя на маленький резиновый предмет.
— Малдер, ты ханжа! — безапелляционно заявила Фиби. — Это воздушный шарик. Я купила его сегодня в универмаге вместе с упаковкой леденцов. Леденцы могу даже показать. Но все подумают, что это презерватив.
— Совсем не обязательно.
— Ну, ты же подумал!
Фокс бесшумно сглотнул и склонил голову набок. И еще раз внимательно осмотрел подозрительную резинку. Фиби сунула ему в руку черный маркер и скомандовала:
— Теперь пишем: «Старый козел».
— Кто? — переспросил Малдер.
— Физик, естественно, — удивилась она его непонятливости.
— Так и писать?!
— Ну да. — Фиби удивилась еще сильнее.
— Но так же нельзя!
— Почему? Он козел или нет?
— Ну, к-козел…
— Вот так и пиши.
Малдер, сраженный этой неотразимой логикой, надолго задумался.
— Хорошо, — смирился он. — А как будем писать — «физик» или по фамилии? Фиби всплеснула руками:
— И после этого ты еще мне говоришь, что из-за меня попадаешь в неприятности! Разве я тебе говорила, что надо уточнять, кто именно козел? Не говорила. Сам бы написал — сам бы
и отвечал. Привяжем к окну его кабинета, все
и так догадаются.
Малдер не стал спрашивать, кто именно будет привязывать. Ответ был очевиден. Он вздохнул, растянул шарик по столу и заскрипел маркером. Фиби пристально следила за его действиями:
— Не экономь, не экономь! Там не так уж много букв. Надпись должна выглядеть красиво. Фокс так выразительно посмотрел на мучительницу, что та на мгновение примолкла. Парень еще раз вздохнул и снова уткнулся в работу. Ну ладно, физик-то, может, и за дело, но сам-то он за что страдает? — Теперь иди в лабораторию и надуй его водородом.
— Зачем?
— А ты думал, он из окна висеть будет? Как тряпка?
Малдер шепотом взбунтовался:
— Водородом надувать не буду! Он же курит! Оно же взорвется!
— Хорошо, — покладисто сказала Фиби Грей. — Надувай чем хочешь, но чтобы завтра у меня все летало!