Синдром

— Алло? — повторил Дюран.
Она хотела повесить трубку, но вовремя одумалась. Ведь он мог выяснить номер звонящего через справочную, и тогда Эйдриен оказалась бы в весьма неприятной ситуации: истица совершила анонимный звонок в середине ночи.
— Мистер Дюран?
— Да, я слушаю.
— Это Эйдриен Коуп.
— Ах вот как.
— Не хотела вас будить.
— Вы не разбудили: я все равно смотрел телевизор.
— Поверьте, не стану злоупотреблять столь поздними звонками, просто я подолгу задерживаюсь на работе.
— Понятно. — Эйдриен молчала, и Дюран прервал затянувшуюся паузу: — Вы хотели о чем-то поговорить?
«Давай выкладывай, раз уж заварила кашу», — сказала она себе.
— Во-первых, я хотела поблагодарить вас за сотрудничество, — снова заговорила Эйдриен.
— Я рад помочь, — ответил психотерапевт.
— Вы не обязаны были соглашаться…
— Мне нечего скрывать, — заверил доктор.
— Я звоню для того, чтобы сообщить вам, что… у меня для вас чек.
— Простите, что у вас?
— Я должна передать вам чек. Видите ли, я ближайшая родственница Никки, и она назначила меня, так сказать, душеприказчицей. Так что я занимаюсь разделом наследуемого имущества, это деньги с ее счета.
— А при чем здесь я?
— Дело в том, что вы упоминаетесь в завещании.
На том конце провода наступила тишина. Наконец Дюран произнес:
— Почему бы вам не оставить чек у себя? Мне совестно принимать эти деньги — как бы там ни было, а пациентку я подвел.
«Да что ты!» — эти слова так и норовили сорваться с языка, однако вслух Эйдриен сказала:
— Я вас очень хорошо понимаю, но, если ваша позиция такова, вы можете пожертвовать эту сумму на благотворительность. В любом случае я хотела бы заскочить и передать вам чек.
Доктор помедлил с ответом и наконец проговорил:
— Вам не сложно будет просто кинуть его в почтовый ящик?
— Не исключено, что именно так я бы и поступила, но у меня к вам еще одно дело. Вы не против, если я зайду в субботу? Всего на пару минут?
На заднем плане кто-то заливисто рассмеялся: в комнате работал телевизор.
После некоторых раздумий собеседник ответил.
— Какова вторая причина? — сказал он ничего не выражающим голосом, точно робот.
Эйдриен глубоко вздохнула и, к своему собственному удивлению, ответила:
— Вообще-то я хотела отказаться от иска — просто поговорим о Никки.
Психиатр некоторое время не отвечал — Эйдриен даже показалось, что он больше поглощен происходящим на телеэкране, чем беседой по телефону. Затем он отозвался:
— Завтра мне надо уехать по делам с самого утра, а потом до ленча у меня прием.
— Вы к часу освободитесь?
— Скорее всего да, — ответил Дюран, и в трубке послышался очередной взрыв смеха.
— Тогда до встречи, — бодро проговорила Эйдриен. — Ровно в час.
 
Глава 18
Когда Эдди Бонилла узнал, что его клиентка собирается навестить Дюрана, он чуть не прошиб головой потолок.
— Ты что, спятила?
— Нет.
— Мы же договаривались!
— Пойми, Эдди, это единственный способ раздобыть историю болезни Никки. Если я попрошу переслать ее…
— Ты понимаешь, что значит «психопат»? — прогремел Бонилла.
— Конечно, но…
— Когда у вас встреча?
— Сегодня днем.
— Во сколько?
— В час.
— Я за тобой заеду.
Эйдриен колебалась: ей было совестно, что детектив тратит на ее дело так много времени почти задаром. В предъявленном в конце недели — по ее же настоянию — счете оказалось учтено всего полтора часа работы. Когда же возмущенная клиентка начала спорить, сыщик лишь возвел к небесам руки, будто отстраняясь от нее, — мол, вопрос обсуждению не подлежит и он учитывает свое время, как сочтет нужным. На том разговоры и закончились.
Бонилла наотрез отказался ехать в заваленной бумажными стаканчиками и местами проржавевшей «субару» Эйдриен. Он прикатил в собственном автомобиле, как и в прошлый раз.
— Волнуешься? — спросил Эдди.
— Не очень, — ответила она.
— А то, я смотрю, ты каблучком выстукиваешь, как самый заправский чечеточник.
Эйдриен засмеялась. Бонилла съехал с Коннектикут-стрит на боковую улицу и принялся искать место для парковки.
— Я дергаюсь от усталости, — сказала девушка. — Слу хочет, чтобы мы работали без просыпу.
Сыщик рассеянно кивнул и, заметив свободное местечко, ловко подрулил к тротуару и втиснул свой «камаро» между «вольво» и «мерседесом». Когда Эйдриен выходила из машины, ее взгляд привлек какой-то предмет, который детектив достал из-под сиденья и сунул под куртку. Не в силах поверить своим глазам, она проговорила:
— Что ты делаешь?
— Как что? — ответил Бонилла. — Провожаю тебя к…
— Я о пистолете.
Они одновременно вышли из машины и захлопнули двери.
— У меня есть лицензия — все по закону.
— Терпеть не могу все, что стреляет.
— И что с того?
— Слушай, убери-ка его туда, откуда взял.
Детектив сунул руки в карманы и облокотился на дверцу авто.
— Забудь. С голыми руками я к Дюрану не сунусь.
— Прекрасно, возвращайся, а я обратно поеду на такси, — сказала Эйдриен и развернулась, собираясь уйти. Вдруг она ощутила на плече руку Бониллы.
— Я не иду — ты не идешь.
— Так мы не договаривались. Ты ни словом не обмолвился о том, что будешь вооружен, — ответила Эйдриен.
— Подумай сама, я же частный детектив! Это мой инструмент. Когда ты вызываешь такси, водитель приезжает на автомобиле. Нанимаешь меня — я прихожу с Дьюком. [19]
Эйдриен совсем растерялась:
— С кем?
Бонилла вспыхнул:
— Не важно! Долгая история.
Судя по всему, Дюран давно ее ждал: едва Эйдриен коснулась кнопки внутренней связи, как он ответил:
— Да?
— Это Эйдриен Коуп.
— Заходите и поднимайтесь, — сказал психотерапевт. Замок издал противный писк, и дверь в холл отворилась.
Эйдриен и Бонилла поднялись на шестой этаж, где у входа в квартиру их ждал врач. При виде детектива скорбная улыбка промелькнула на его лице.
— Я вижу, вы и ухажера с собой привели, — сказал он.
— Очень смешно, — заметил Бонилла и шагнул в квартиру мимо Дюрана.
Эйдриен неприятно поразил усталый вид психотерапевта. В принципе Дюран был хорош собой. Настолько хорош — черноволосый ирландец с голубыми глазами, — что она заподозрила: уж не по внешности ли выбрала его Никки? Теперь же этот человек казался изнуренным до крайности: появилась краснота вокруг глаз, осунулся. По пути в гостиную психиатр внезапно остановился — так резко, что посетители буквально влетели в его спину.
— О Боже! — с досадой воскликнул Дюран и сунул руку в карман своего вельветового пиджака.
— В чем дело? — спросила Эйдриен.
Он вынул из кармана аудиокассету и покачал головой.
— Я совсем забыл про кассету. Это запись для страховой компании, надо сходить отправить.
— До вечерней выемки у вас полно времени, — заверил Бонилла.
Доктор кивнул и небрежно опустил кассету обратно.
— Давайте ваши пальто, — гостеприимно предложил хозяин.
— Не беспокойтесь, мы надолго не задержимся, — ответил детектив, стреляя глазами из одного угла комнаты в другой, будто в поисках маленькой, но смертельно ядовитой змеи.
— Да-да, хорошо, — проговорил доктор и, повернувшись к Эйдриен, обратил на нее выжидающий взгляд.
Та растерялась и лишь молча приподняла брови.
Дюран подсказал:
— Вы упоминали про чек. Ведь, насколько я помню, вы именно из-за этого пришли?
— Ах да, минутку, — спохватилась посетительница, заглянула в сумочку и извлекла из нее конверт с именем Дюрана. — Вот ваши пять тысяч.
С безучастным кивком тот сунул конверт с карман и поблагодарил:
— Я вам очень признателен и позабочусь, чтобы деньги получили те, кто в них действительно нуждается.
Бонилла обернулся к доктору и насмешливо ухмыльнулся. Психотерапевт равнодушно посмотрел на него, демонстрируя глубокое безразличие к личности сыщика, и обратился к Эйдриен.