Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

— Ах! Не может быть! — не без удовольствия вскричал мистер Норрелл.
Повторные заверения мистера Дролайта, что гости миссис Годсден очарованы мистером Норреллом, произвели желаемое действие и в значительной степени развеяли предубеждения хозяина. Мистер Дролайт уверял, что общество мистера Норрелла подобно приправе: маленькая щепотка придает вкус целому блюду. Он был настолько любезен, что мистер Норрелл постепенно делался все более и более словоохотливым.
— И каким же удачным обстоятельствам, сэр, — спросил мистер Дролайт, — мы обязаны счастьем вас лицезреть? Что привело вас в Лондон?
— Я прибыл в Лондон, дабы способствовать современной магии. Я хочу вернуть волшебство в Великобританию, — важно отвечал мистер Норрелл. — Я могу многое рассказать великим людям нашего времени и во многом был бы им полезен.
Мистер Дролайт вежливо пробормотал, что ничуть в этом не сомневается.
— Я бы предпочел, сэр, чтобы миссия эта досталась какому-нибудь другому волшебнику, — со вздохом проговорил мистер Норрелл. Вид у него был настолько благородный, насколько позволяли мелкие черты лица. Удивительно, как мистер Норрелл, загубивший карьеру стольких коллег, сумел себя убедить, будто охотно уступил бы всю славу одному из них. Однако, как ни странно, мистер Норрелл явно верил в свои слова.
Мистер Дролайт выразил уверенность, что мистер Норрелл чересчур скромен. Невозможно помыслить, что кто-то другой вернет волшебство в Великобританию лучше мистера Норрелла.
— Однако я в невыгодном положении, сэр, — сказал мистер Норрелл.
Мистер Дролайт отказался в это поверить.
— Я не знаю света, сэр. Как ученый, я склонен к тишине и одиночеству. Проводить час за часом в бессмысленной болтовне с незнакомыми людьми для меня — худшая пытка. Однако Чилдермас уверяет, что без этого не обойтись. — Мистер Норрелл посмотрел на Дролайта в надежде, что тот его разуверит.
— Ах! — воскликнул мистер Дролайт. — Вот почему я так рад, что мы стали друзьями! Не стану выдавать себя за ученого, сэр; я ничего не знаю о волшебниках и, полагаю, временами кажусь вам надоедливым. Однако вы должны оставить мелкое раздражение ради высшего блага. Я введу вас в свет и познакомлю с обществом. О, мистер Норрелл! Вы не в силах вообразить, насколько я могу быть вам полезен!
Мистер Норрелл не стал обещать, что поедет с мистером Дролайтом во все те места, которые мистер Дролайт находил восхитительными, и познакомится со всеми теми людьми, чья дружба, по словам мистера Дролайта, придаст новую прелесть его существованию, однако согласился сегодня вечером отобедать с мистером Дролайтом в доме леди Ротенстол на Бедфорд-сквер.
Мистер Норрелл устал от обеда меньше, чем ожидал, и даже согласился назавтра встретиться с мистером Дролайтом в гостях у мистера Пламтри. С таким советчиком и проводником мистер Норрелл почувствовал себя в обществе куда более уверенно. У него появилось множество дел; он был занят с одиннадцати часов утра и до полуночи. Он наносил утренние визиты; посещал званые обеды, балы и концерты итальянской музыки; он встречался с баронетами, лордами, леди, виконтессами и наследниками титулов, прогуливался по Бонд-стрит под руку с мистером Дролайтом или катался в карете по Гайд-парку вместе с мистером Дролайтом и близким другом мистера Дролайта, мистером Ласселлзом.
В дни, когда мистер Норрелл обедал у себя на Ганновер-сквер, мистер Дролайт составлял ему компанию. Тому, похоже, это было весьма удобно; Чилдермас сказал, что у мистера Дролайта практически нет денег. Чилдермас сообщил, что Дролайт живет за счет ума и долгов; он никогда никого не приглашает в гости, потому что снимает жилье над сапожной мастерской на Литтл-Райдер-стрит.
Как всякий новый дом, особняк на Ганновер-сквер, казавшийся поначалу идеальным, вскоре потребовал усовершенствований. Естественно, мистер Норрелл хотел сделать все как можно быстрее; однако, когда он посетовал Дролайту на медлительность лондонских рабочих, тот воспользовался случаем, чтобы выяснить планы мистера Норрелла касательно обоев, ковров, мебели и декора и во всем отыскать изъяны. Они спорили над каждым пунктом по четверти часа, потом мистер Дролайт велел заложить карету мистера Норрелла и приказал Дэйви ехать в салон мистера Акерманна [6+]. Там мистер Дролайт показал мистеру Норреллу альбом; на первой странице была помещена гравюра работы мистера Рептона [7+]: пустая старомодная гостиная, с портрета на стене сурово смотрит старик в наряде елизаветинских времен, ободранные стулья таращатся друг на друга, подобно гостям на званом вечере, не знающим, что сказать. Однако уже на следующей странице — о чудо! — благородное искусство обойщиков и меблировщиков преобразило гостиную до неузнаваемости! С десяток модно разодетых леди и джентльменов в непринужденных позах расположились на стульях или гуляли по оранжереям, невесть как возникшим за высокими стеклянными дверями. Из этого мистер Дролайт вывел следующую мораль: если мистер Норрелл желает найти друзей для английской магии, он должен устроить в своем доме как можно больше стеклянных дверей.
Под руководством мистера Дролайта мистер Норрелл выбрал для картинной галереи красную гамму взамен строгой темно-зеленой. В интересах английской магии каждый элемент декора предстояло покрыть краской и лаком, дабы он, словно актер, представлялся чем-то иным. Лепнину покрасили под дерево, дерево — под другое дерево. К тому времени, когда пришла пора выбирать обстановку для гостиной, мистер Норрелл уже настолько верил вкусу Дролайта, что поручил тому заказать все самостоятельно.
— Вы не пожалеете, дорогой сэр! — воскликнул Дролайт. — Три недели назад я выбирал обеденный гарнитур для герцогини Б., и она с первого взгляда объявила, что в жизни не видела ничего прекрасней!
Однажды ясным майским утром мистер Норрелл сидел в доме миссис Литтлуорт на Уимпол-стрит. Среди собравшихся были мистер Дролайт и мистер Ласселлз. Мистер Ласселлз чрезвычайно любил общество мистера Норрелла, уступая в этом лишь мистеру Дролайту, но по совершенно иным причинам. Его, человека циничного и умного, безумно веселило, что старик ученый вообразил себя чародеем. Поэтому мистер Ласселлз при всяком удобном случае задавал мистеру Норреллу вопросы о волшебстве и втайне потешался над ответами.
— Вам нравится в Лондоне, сэр?
— Ничуть, — отвечал мистер Норрелл.
— Очень жаль, — сказал мистер Ласселлз. — Разыскали коллег?
Мистер Норрелл нахмурился и ответил, что, по его сведениям, в Лондоне нет других магов; во всяком случае, все попытки их отыскать оказались тщетными.
— Ах, сэр! — вскричал мистер Дролайт. — Вы ошибаетесь! Вас ввели в заблуждение! В Лондоне полно магов — не менее сорока. Ласселлз, вы подтвердите, что у нас в Лондоне сотни магов? Стоят почти на каждом углу. Мы с мистером Ласселлзом охотно их вам покажем. У них есть своего рода король, которого они зовут Винкулюсом — высокий оборванец, он еще держит палатку у церкви святого Христофора на Бирже [8+]. Сидит за грязной желтой занавеской и за два пенни предсказывает судьбу.
— Винкулюс предрекает одни бедствия, — со смехом заметил мистер Ласселлз. — Недавно он пообещал, что я утону, сойду с ума, все мое имущество сгорит в огне, а еще у меня будет незаконная дочь, которая в старости разобьет мне сердце своим презрением.
— Охотно отвезу вас к нему, сэр, — сказал Дролайт. — Я в восторге от Винкулюса.
— Будьте осторожны, — вставила миссис Литтлуорт. — Иногда эти люди способны нагнать страха. Крукшенки привели в дом мага — очень грязного, — чтобы тот показал их друзьям несколько фокусов. Когда выяснилось, что он не умеет показывать фокусы, Крукшенки отказались ему платить. В ярости он поклялся, что превратит хозяйского ребенка в совок для углей. Все были в панике, потому что младенец исчез, — а ни одного нового совка в доме не появилось! Обыскали дом сверху донизу, миссис Крукшенк от волнения лишилась чувств, пришлось вызывать врача. И так продолжалось, пока не вернулась нянька с младенцем на руках — она ходила показать его своей матери на Джеймс-стрит.