Король крыс

«Прикупная карта» – запечатлелось в глубинах памяти Марлоу. И он вспомнил. Сейчас он вспомнил правила и начал разыгрывать Грея.
– Ну, – начал он обеспокоенно, – это похоже на любую другую игру в покер. Грей.
– Объясните мне просто, как надо в него играть! – Грей решил, что он поймал их на лжи.
Питер Марлоу посмотрел на него жестким взглядом. Яичница начала остывать.
– Что вы пытаетесь доказать, Грей? Любому дураку известно, что четыре карты кладутся рубашкой вниз, а одна наоборот – та, что в прикупе.
Вздох пронесся по хижине. Грей понял, что сейчас он уже ничего не может поделать. Его довод должен быть весомее доводов Марлоу, и он знал, что даже здесь, в Чанги, ему надо играть тоньше.
– Ладно, – сказал он угрюмо, переводя взгляд с Кинга на Марлоу. – Любой дурак знает это. – И отдал зажигалку Кингу. – Прослежу, чтобы она была внесена в список.
– Да, сэр. – Сейчас, когда все кончилось, Кинг позволил себе расслабиться.
Грей в последний раз посмотрел на Питера Марлоу, – во взгляде его читались одновременно надежда и угроза.
– Старые школьные друзья весьма гордились бы вами сегодня, – бросил он с презрением и пошел к выходу из хижины, сопровождаемый Мастерсом, шаркающим ногами.
Марлоу посмотрел вслед Грею, а когда Грей выходил из хижины, обратился чуть громче, чем нужно, к Кингу, по-прежнему следя за Греем.
– Могу я воспользоваться вашей зажигалкой, моя сигарета погасла? – Но Грей не сбился с шага и не оглянулся. Надежный парень, угрюмо подумал Марлоу, хорошие нервы – надежный товарищ, которого надо иметь рядом с собой в смертельном бою. И враг, которого надо ценить.
Кинг присел. Питер Марлоу забрал зажигалку из его ослабевшей руки и прикурил. Кинг нащупал пачку «Куа», сунул сигарету в рот, не замечая ее. Марлоу нагнулся за зажигалкой и щелкнул ею. Кингу понадобилось много времени, чтобы сосредоточить свой взгляд на пламени, и тогда он увидел, что рука Марлоу трясется так же, как и его собственная. Он оглядел хижину, в которой люди застыли как статуи, не отрываясь глядя на него. Он почувствовал холодок от пота на плечах и влажность рубашки.
Снаружи донеслось звяканье мисок. Дино встал и с надеждой посмотрел на улицу.
– Завтрак, – радостно воскликнул он. Немая сцена кончилась, люди покидали хижину с посудой в руках. Остались только Питер Марлоу и Кинг.
 
Глава 3
Оба сидели некоторое время, приходя в себя. Потом Марлоу сказал нетвердо:
– Боже, нас почти поймали!
– Ага, – согласился Кинг после паузы. Он непроизвольно содрогнулся вновь, потом вынул две десятидолларовые бумажки и положил их на стол.
– Вот, – сказал он, – это за сегодня. Но с сегодняшнего дня вы на довольствии. Двадцать в неделю.
– Что?
– Я буду платить вам двадцать в неделю. – Кинг минуту подумал. – Думаю, что вы правы, – сказал он, приятно улыбаясь. – Это стоит большего. Пусть будет тридцать. – Потом бросил взгляд на нарукавную повязку и добавил:
– Сэр.
– Вы можете по-прежнему звать меня Питером, – сказал Марлоу раздраженно. – И запомните: я не хочу ваших денег. – Он встал и собрался уходить. – Благодарю за сигарету.
– Эй, подождите-ка минутку, – сказал удивленный Кинг. – Какой черт в вас вселился?
Питер Марлоу посмотрел на Кинга, и глаза его гневно вспыхнули.
– За кого вы, черт возьми, принимаете меня? Заберите ваши деньги и засуньте их куда-нибудь.
– Мои деньги чем-нибудь не хороши?
– Нет. Только ваши манеры!
– С какого времени манеры стали иметь что-то общее с деньгами?
Марлоу резко развернулся, чтобы уйти. Кинг вскочил и встал между ним и выходом.
– Минутку, – сказал он напряженно. – Мне кое-что надо узнать. Почему вы покрыли меня?
– Ну, это очевидно, не так ли? Из-за меня вы влипли. Я не мог бросить вас. За кого вы меня принимаете?
– Не знаю. И пытаюсь это выяснить.
– Это была моя ошибка. Извините.
– Вам не за что извиняться, – резко сказал Кинг. – Это была моя ошибка. Я повел себя глупо. Это к вам не имеет отношения.
– Неважно. – Лицо Марлоу было таким же холодным, как и его глаза. – Но, должно быть, вы считаете меня полным дерьмом, если полагаете, что я позволил бы вас распять. И еще большим дерьмом, если думаете, что я хочу денег от вас за свою неосторожность. Я ни у кого их не беру!
– Присядьте на минутку. Прошу вас.
– Зачем?
– Потому что я хочу поговорить с вами, черт возьми.
У входа топтался Макс с котелками варева для Кинга.
– Прошу прощения, – сказал он осторожно, – вот твой завтрак. Хочешь чая?
– Нет. Сегодня Текс ест мой суп. – Он взял котелок с рисом и поставил его на стол.
– О'кей, – сказал Макс, по-прежнему пребывая в нерешительности и не понимая, хочет ли Кинг, чтобы кто-нибудь набил морду этому сукину сыну.
– Ладно, Макс. И скажи остальным, чтобы нас оставили одних на минутку.
– Конечно. – Макс согласно удалился. Он решил, что Кинг поступает очень умно, действуя без свидетелей, если собирается поколотить офицера.
Кинг снова посмотрел на Марлоу.
– Я прошу вас. Сядьте на минутку. Прошу вас.
– Ладно, – холодно согласился Питер.
– Послушайте, – терпеливо начал Кинг, – Вы спасли меня от петли, помогли мне, и это справедливо, если я помогаю вам. Я предложил вам монеты, хотел отблагодарить вас. Если вы не хотите, хорошо, но я не хотел обидеть вас. Если обидел, приношу свои извинения.
– Ладно, – смягчившись, сказал Марлоу. – У меня дурной нрав. Я не понял.
Кинг протянул руку.
– Поладили.
Они пожали руки.
– Вы не любите Грея, правда? – осторожно спросил Кинг.
– Нет.
– Почему?
Питер пожал плечами. Кинг небрежно разделил рис и вручил ему большую часть порции.
– Давайте поедим.
– Ну а вы-то как? – спросил Марлоу, гладя изумленными глазами на свою порцию.
– Я не голоден. У меня пропал аппетит. Господи, чуть было не влипли. Я думал, что нам обоим конец.
– Да, – согласился Марлоу, начиная улыбаться. – Повеселились, не так ли?
– Что?
– Вот это развлечение. Мне кажется, ничего похожего не переживал за последние годы. Опасное развлечение.
– Я многого в вас не понимаю, – заявил Кинг робко. – Вы хотите сказать, что вы получили удовольствие от происшедшего?
– Конечно. А вы нет? Я думаю, что это почти равносильно ощущению от полета на «Спитфайере». Вы понимаете, иногда вам страшно, но и в то же время не страшно, а во время полета и после него вам весело.
– Думаю, вы просто не в себе.
– Если вы не получали удовольствия от этой сцены, тогда какого черта старались утопить меня с помощью стада? Я был почти мертв от страха.
– Я не старался утопить вас. За каким дьяволом мне это нужно было делать?
– Чтобы сделать игру более острой и проверить меня.
Кинг с мрачным видом вытирал лицо и руки.
– Думаете, я сделал это намеренно?
– Конечно. Я сделал то же самое, когда заставил вас отвечать на вопросы.
– Давайте разберемся откровенно. Вы проверяли мои нервы? – судорожно выдохнул Кинг.
– Конечно, старина, – ответил Марлоу. – Я не понимаю, в чем вопрос.
– Господи, – бросил Кинг, снова покрываясь нервным потом. – Мы едва не сели в тюрягу, а вы развлекаетесь! – Кинг сделал паузу, чтобы совладать с дыханием. – Сумасшествие, чистое сумасшествие, а когда вы заколебались, после того как я подбросил вам зацепку в виде прикупа, я решил, что мы оба покойники.
– Грей тоже так решил. Я с ним просто играл. Я только разделался с ним побыстрее, потому что яичница остывала. А такую яичницу каждый день не встретишь. Честное слово.
– Мне показалось, вы сказали, что яичница нехороша.
– Я сказал, что она неплоха. – Марлоу заколебался. – Послушайте. Когда говорят «неплохо», это означает что-то исключительное. Это способ сделать парню комплимент, не смущая его.
– Да вы не в своем уме! Вы рисковали моей головой и своей собственной для того, чтобы увеличить риск, и вы взбеленились, когда я предложил вам денег без всяких условий, и еще вы говорите «неплохо», уверенные, что это замечательно. Боже, – добавил он, ошеломленный, – мне кажется, я туповат или что-то в этом роде.