Тайны летней ночи

Как оказалось, лестница не была для него особенным препятствием. Когда они добрались до верхней площадки, у него даже дыхание не участилось. Аннабел заподозрила, что он мог бы пронести ее через полстраны, не вспотев при этом. Она так ему и сказала, но он преспокойно объяснил:
— В молодости я работал в лавке отца. Приходилось с утра до вечера таскать на плечах туши коров и свиней. Правда, носить вас куда приятнее.
— Как мило, — с трудом выговорила девушка, закрыв глаза. — Каждая женщина мечтает, чтобы мужчина предпочел ее дохлой корове.
Хант затрясся от смеха и повернулся, чтобы не ударить ее ногу о дверную раму. Дейзи открыла дверь и посторонилась, с тревогой наблюдая, как Хант несет Аннабел к кровати.
— Ну вот, — объявил он, укладывая ее на парчовое покрывало и подкладывая ей под спину еще одну подушку.
— Спасибо, — прошептала она, глядя в темные, опушенные густыми ресницами глаза.
— Мне нужно посмотреть вашу ногу, — твердо объявил он.
Сердце Аннабел, казалось, остановилось, а когда забилось снова, пульс был совсем слабым и чересчур отрывистым.
— Я лучше подожду, пока не придет доктор.
— Я не спрашиваю разрешения.
Игнорируя ее протесты, Хант потянулся к подолу юбки.
— Мистер Хант! — возмутилась Дейзи, спеша к кровати. — Как вы смеете?! Мисс Пейтон больна, и если вы немедленно не уберете руки…
— Пригладьте перышки, — иронически усмехнулся Хант. — Я не собираюсь бросить тень на девическую добродетель мисс Пейтон. Во всяком случае, пока. — Он перевел взгляд на бледное лицо Аннабел. — Не двигайтесь. Как ни очаровательны ваши ножки, все же они не смогут зажечь во мне лихорадку…
Договорить он не успел, потому что как раз в этот момент поднял ее юбку и тихо охнул при виде чудовищно распухшей ноги.
— Черт! Подумать только, до этого момента я считал вас достаточно разумной женщиной! Почему вы спустились вниз в таком состоянии?
— О, Аннабел, — вторила Дейзи, — твоя нога просто ужасно выглядит!
— Но в начале вечера все было не так уж плохо, — оправдывалась Аннабел. — За последние полчаса все изменилось к худшему.
Но тут Хант приподнял подол еще выше, и она вскрикнула не столько от боли, сколько от тревоги:
— Что вы делаете? Дейзи, не позволяй ему…
— Снимаю ваш чулок, — пояснил Хант. — И советовал бы мисс Боумен не вмешиваться.
Дейзи, нахмурившись, подошла ближе.
— А я советовала бы вам быть поосторожнее, мистер Хант, — нашлась она. — Я не собираюсь стоять и смотреть, как вы пристаете к моей подруге.
Хант ответил взглядом, полным нескрываемой иронии, и, поддев подвязку Аннабел, осторожно развязал.
— Мисс Боумен, через несколько минут здесь будет полно народу, включая миссис Пейтон, лорда Уэстклифа и вашу упрямую сестрицу, не говоря уже о докторе. Даже столь признанному распутнику, каковым я являюсь, требуется больше времени, чтобы овладеть кем-то.
Выражение его лица внезапно смягчилось, но каким бы нежным ни было прикосновение, Аннабел все равно охнула от боли. Он принялся ловко скатывать ее чулок, едва прикасаясь к ноге кончиками пальцев, но кожа была такой чувствительной, что даже легчайшее касание жгло огнем.
— Держитесь, милая, — пробормотал он, стягивая полоску шелка с больной ноги.
Аннабел, кусая губы, наблюдала, как склоняется над щиколоткой темная голова. Он осторожно повернул ногу, стараясь не трогать ее больше, чем необходимо. И замер, не сводя глаз с какой-то точки.
— Так я и думал.
Подавшись вперед, Дейзи последовала его примеру.
— Что это за странные метки?
— Укус гадюки, — сдержанно пояснил Хант и засучил рукава, обнажив мускулистые, покрытые темной порослью руки.
Девушки потрясенно уставились на него.
— Меня укусила змея?! — ошеломленно переспросила Аннабел. — Но как? Когда? Должна же я была что-то почувствовать, верно?
Хант сунул руку в карман фрака, в который все еще была завернута Аннабел, и стал что-то искать.
— Иногда люди не замечают, что их укусили. В это время года леса Гемпшира кишат гадюками. Возможно, все случилось во время вашей сегодняшней прогулки.
Найдя наконец то, что искал, Хант вытащил маленький складной нож и раскрыл. Аннабел съежилась от страха.
— Что вы делаете?
Хант схватил чулок и располосовал надвое.
— Жгут, — коротко бросил он.
— В-вы всегда носите с собой нож?
Недаром она находила в нем что-то от пирата! Теперь, с засученными рукавами и с ножом в руках, он казался настоящим разбойником!
Усевшись рядом, Хант опустил ее юбку до колен и стал затягивать импровизированный жгут.
— Почти всегда, — сухо сообщил он, сосредоточившись на работе. — Как сын мясника, я обречен на вечную любовь к ножам.
— Мне в голову не приходило…
Аннабел осеклась и вскрикнула от боли. Хант мучительно поморщился.
— Простите, — прошептал он, осторожно захлестывая другую половину чулка чуть ниже места укуса. Теперь он старался говорить громче, чтобы немного отвлечь ее от страданий. — Вот что получается, когда надеваешь на прогулки такую хлипкую обувь. Вы, должно быть, наступили на гадюку, мирно гревшуюся на солнышке… Увидев столь хорошенькую щиколотку, она не смогла устоять перед искушением ее попробовать. — И, немного помолчав, он пробормотал что-то вроде «Не могу сказать, что осуждаю ее».
Нога пульсировала и горела так, что на глаза выступили слезы. Стараясь не заплакать, Аннабел вцепилась ногтями в покрывало.
— Но почему нога разболелась сейчас, если укусили меня днем?
— Яд действует только через несколько часов, — вздохнул Хант. — Мисс Боумен, найдите слугу и скажите, что нам необходим отвар листьев подмаренника. Немедленно.
— А что такое подмаренник? — с подозрением осведомилась Дейзи.
— Такое растение. Экономка держит запас сухих листьев в чулане с тех пор, как в прошлом году главного садовника укусила гадюка.
Дейзи помчалась исполнять приказ, оставив их наедине.
— А что случилось с садовником? — выдавила Аннабел, выбивая зубами дробь. Озноб был таким сильным, словно ее окунули в ледяную воду. — Он умер?
Лицо Ханта не изменилось, но она почувствовала, что вопрос его испугал.
— Нет, — мягко сказал он, придвинувшись еще ближе. — Нет, милая…
Взяв ее дрожащую руку в свою, он стал греть похолодевшие пальцы.
— В гемпширских гадюках недостаточно яда, чтобы убить кого-то размером больше кошки или очень маленькой собаки. Не волнуйтесь, все обойдется. Конечно, следующие несколько дней придется помучиться, но потом станет легче.
Несмотря на боль, Аннабел чувствовала тепло его взгляда.
— Вы не пытаетесь меня утешить? — встревожено спросила она.
Хант, наклонившись, погладил ее по влажным волосам. Прикосновение было легким и ласкающим.
— Я никогда не лгу из сострадания, — поклялся он, улыбаясь. — Один из моих бесчисленных недостатков.
Дейзи, отдав распоряжения лакею, поспешила назад и, вскинув тонкие черные брови при виде Ханта, наклонившегося над Аннабел, сухо осведомилась:
— Может, стоит разрезать место укуса, чтобы выпустить яд?
Аннабел послала ей предостерегающий взгляд, прежде чем прохрипеть:
— Не подавай ему опасных идей, Дейзи!
Хант на миг поднял голову.
— Поздно, — вздохнул он и вновь повернулся к Аннабел, с тревогой замечая, как часто и тяжело она дышит. — Трудно дышать?
Аннабел кивнула, стараясь втянуть побольше воздуха в легкие, которые, казалось, ссохлись до трети прежнего размера. С каждым вздохом грудь все туже обхватывала невидимая стальная лента, пока она не испугалась, что ребра вот-вот треснут.
Хант легонько дотронулся до ее лица. Провел пальцем по пересохшим губам.
— Откройте рот, — велел он и, приглядевшись, объявил: — Язык еще не распух, так что все будет в порядке. Но корсет нужно снять. Повернитесь на живот.
Прежде чем Аннабел успела ответить, Дейзи негодующе запротестовала:
— Это я помогу Аннабел снять корсет. Выйдите, пожалуйста!