Тайны летней ночи

— Не поверите, но я и раньше видел женские корсеты, — саркастически сообщил он.
Дейзи закатила глаза.
— Не притворяйтесь бестолковее, чем есть на самом деле, — отрезала она. — Я не о вас беспокоюсь! Мужчинам неприлично снимать корсеты с женщин ни при каких обстоятельствах, за исключением угрожающих жизни, чего, как вы сами заверили, нет.
— Черт возьми, женщина…
— Ругайтесь сколько хотите, — неумолимо заявила Дейзи. — В этом моя старшая сестра в любое время даст вам сто очков вперед! — И с этими словами она гордо выпрямилась во все свои пять футов и сомнительный дюйм, произведя, к сожалению, весьма незначительное впечатление на Ханта. — Корсет мисс Пейтон останется на месте, пока вы не покинете комнату.
Хант глянул на Аннабел, которой уже было все равно, кто снимет корсет, лишь бы вдохнуть немного воздуха.
— Ради Бога! — нетерпеливо обронил он и, направившись к окну, повернулся к ним спиной. — Скорее. Я не смотрю.
Сообразив, что дальнейших уступок не дождется, Дейзи подбежала к кровати, сбросила фрак и подняла подол юбки Аннабел.
— Я развяжу шнуровку и стащу его, не снимая платья, — пообещала она, — так что ты останешься прикрытой.
Язык не слушался Аннабел, иначе она объяснила бы, что все соображения скромности бледнеют по сравнению с необходимостью дышать. Громко кашляя, она с трудом повернулась на бок и почувствовала, как пальцы Дейзи скользят по шелку бального платья. Легкие сводило спазмами, и перед глазами Аннабел все поплыло. Мучительно застонав, она схватилась за горло.
Дейзи выругалась, как портовый грузчик.
— Мистер Хант, боюсь, мне придется позаимствовать ваш нож: шнуровка запуталась, и я не могу… ой!
Не успела она оглянуться, как Хант метнулся к ним, бесцеремонно оттолкнул Дейзи и принялся возиться с корсетом. Несколько взмахов ножом, и немилосердное давление внезапно ослабло.
Хант сдернул сковавший ее корсет, оставив в качестве преграды между ее наготой и его взглядом всего лишь тонкую сорочку. В нынешнем состоянии Аннабел это мало беспокоило. Однако в глубине души она сознавала, что позже умрет от стыда.
Повернув Аннабел на спину легко, как тряпичную куклу, Хант нагнулся.
— Не старайтесь так усердно, милая. — Его ладонь легла на верхнюю часть ее груди. Глядя в ее испуганные глаза, он принялся легонько растирать кожу. — Медленно. Только сначала расслабьтесь.
Не в силах отвернуться, Аннабел старалась последовать его совету, но горло сжималось при каждой попытке вдохнуть воздух. Значит, ей суждено умереть от удушья.
Но Хант не собирался сдаваться.
— Все будет хорошо. Главное — дышать, как можно медленнее. Вот так.
Тяжесть руки на груди каким-то образом помогала ей выжить, словно он имел силу вернуть легким нормальный ритм работы.
— Сейчас самый страшный момент. Дальше будет легче, — пообещал он.
— Я рада, — попробовала съязвить она, но даже это слабое усилие заставило ее задохнуться и икнуть.
— Не разговаривайте. Просто дышите. Еще один длинный, медленный вздох, молодец.
Аннабел постепенно отдышалась, и паника улеглась. Он прав: лучше, когда она не прилагает усилий.
Звук ее неровного дыхания перекрывала завораживающая мягкость его голоса.
— Вы правы, — пробормотала она.
Его рука продолжала медленно растирать ее грудь. В его прикосновении не было ничего чувственного: она могла быть ребенком, которого он утешал.
Аннабел была поражена. Кому придет в голову, что Саймон Хант способен на такую доброту?!
Изнемогавшая от смущения и благодарности, Аннабел потянулась к его руке. Она была так слаба, что даже этот жест потребовал всех ее сил. Полагая, что она хочет его оттолкнуть, Хант было отнял ладонь, но ощутил, как она сжимает его пальцы, и замер.
— Спасибо, — прошептала Аннабел.
Ее прикосновение поразило Ханта, который явно не знал, что делать. Он с видом человека, пытающегося решить сложную головоломку, смотрел не в ее лицо, а на тонкие пальцы, переплетенные с его собственными. Он не смел пошевелиться, стараясь продлить мгновение. Опущенные ресницы скрывали выражение глаз.
Аннабел облизнула сухие губы, обнаружив, что по-прежнему ничего не чувствует.
— У меня лицо онемело, — пожаловалась она, выпустив его руку.
Хант сухо усмехнулся.
— Подмаренник поможет, — пообещал он, проводя пальцем по ее щеке: жест, который нельзя было назвать иначе, как лаской. — Кстати… — Он оглянулся, словно только сейчас вспомнив о присутствии Дейзи. — Мисс Боумен, этот чертов лакей принесет наконец…
— Уже принес, — перебила Дейзи, отходя от двери с подносом в руках. Очевидно, эти двое были слишком поглощены друг другом, чтобы услышать стук. — Экономка посылает отвар подмаренника, который, нужно сказать, отвратительно воняет, а также маленькую бутылочку чего-то, что лакей назвал настойкой крапивы. И похоже, доктор уже прибыл и в любую минуту может оказаться здесь, а это означает, что вам нужно уходить, мистер Хант.
— Рано, — бросил он, упрямо выдвинув подбородок.
— Сейчас, — настойчиво повторила Дейзи. — По крайней мере подождите за дверью. Ради Аннабел. Она будет навеки опозорена, если вас здесь застанут.
Губы Ханта дернулись.
— Аннабел, вы хотите, чтобы я ушел?
Честно говоря, она не хотела. Мало того, испытывала совершенно идиотское желание просить его остаться. О, какой странный оборот событий! Непонятно, почему вышло так, что она жаждет общества презираемого ею человека. Но за последние несколько минут между ними установилась хрупкая связь, и она, сама не понимая отчего, не могла вымолвить ни «да», ни «нет».
— Я буду дышать, как вы велели, — прошептала она наконец. — Вам, наверное, в самом деле лучше уйти.
Хант кивнул.
— Подожду в коридоре, — проворчал он, вставая и жестом подзывая Дейзи. — Аннабел, пейте отвар, каким бы мерзким на вкус он ни был. Или я вернусь и волью его вам в рот.
Он подхватил фрак и вышел.
Дейзи, облегченно вздохнув, поставила поднос на тумбочку у кровати.
— Слава Богу. Я до последнего боялась, что не смогу заставить его уйти. Ну вот. Давай подниму тебя чуть повыше и подложу под спину еще одну подушку.
Она ловко приподняла ее, выказав удивительные познания в уходе за больными, взяла большой керамический кувшин, наполненный дымящейся жидкостью, и прижала носик к губам Аннабел.
— Пей, дорогая.
Аннабел глотнула горькой коричневой гадости и поперхнулась.
— Фу!
— Еще, — неумолимо велела Дейзи.
Аннабел снова выпила. Ее губы почти не двигались, и она даже не заметила, что часть снадобья вылилась. Хорошо, что Дейзи взяла с подноса салфетку и промокнула ее подбородок! Аннабел осторожно пощупала застывшее, словно замороженное лицо.
— К-какое противное ощущение, — промямлила она заплетающимся языком. — Во рту словно вата. Дейзи… только не говори, что пока мистер Хант был здесь, у меня текла слюна изо рта!
— Конечно, нет, — немедленно заверила она, — иначе я бы что-то сделала! Настоящая подруга не должна позволять другой подруге так унижаться в присутствии мужчины, даже такого, которому вовсе не хочешь понравиться.
Успокоенная, Аннабел заставила себя выпить еще подмаренника, у которого был вкус пережженного кофе. Может, это было игрой воображения, но ей показалось, что стало чуточку легче.
— Должно быть, Лилиан никак не может найти твою мать, — продолжала Дейзи. — Понять не могу, что их так задержало. — Немного отстранившись, она весело сверкнула глазами и призналась: — Но честно говоря, я даже обрадовалась. Если бы они появились сразу, мне не удалось бы увидеть превращения мистера Ханта из большого злого волка в… ну… в довольно славного волка.
Аннабел нерешительно рассмеялась.
— Да, это что-то, верно?
— И не говори. Надменный… и такой властный! Совсем как персонаж из этих бульварных романов, которые мама вечно вырывает у меня из рук. Какое счастье, что я была здесь, иначе он, возможно, сорвал бы с тебя все, вплоть до панталон!