Пересекающий время. Книга вторая: Адоня, посвященный герметик.

На плечи легли теплые ладошки – Андрей снял шлем и бикуляры, обернулся.
– Можно мне с тобой? – спросила Адоня.
Он обнял ее, посадил на колени.
– Почему ты проснулась?
– Я почувствовала, что тебя нет, мне стало плохо. Я не хотела тебе мешать и долго лежала. Но если ты позволишь, я побуду с тобой.
Андрей прикоснулся губами к ее виску.
– Разумеется. Просто я подумал, что тебе, может быть, лучше отдохнуть.
– Я не хочу спать. Но я не помешаю тебе? Знаешь, – виновато сказала она, – я совсем не могу без тебя.
– Сокровище мое маленькое, слово "мешать" никакого отношения к тебе не имеет. Не было ни часа, ни одной минуточки, когда бы ты мне мешала. Ты частичка моя, прекрасная, главная самая, как же ты – и помеха? А вот теперь – даже совсем наоборот, может быть, ты поможешь мне понять. Я пытаюсь разобраться с твоим приключением, – проговорил Андрей, включая в рабочий режим сканер-блок для Адони.
– Что – понять?
– Меня темнота ставит в тупик. Ее вроде бы не должно быть.
– Включи, я хочу войти в то состояние.
– Но… ты уверена? С чувствами справишься?
– Да-да, не беспокойся. Я же не мешать, помочь должна.
Андрей ввел команду. Он видел, как лицо Адони сделалось напряженно-отрешенным, она чуть побледнела, сжала губы. С минуту стояла натянутая тишина… И вдруг, как струна лопнула – Адоня рассмеялась.
– Я поняла, – проговорила она, сдернув с глаз массивные очки. – Я поняла, почему темнота – это закрытые глаза. Вероятно, от страха я зажмурилась, я сама себя не помнила.
– Как же мне не пришло в голову… Ты наверняка знаешь или предполагаешь?
– Я почти вошла в то состояние, но что-то было не так, пока я не зажмурилась изо всех сил. Тебе досадно? Я плохой разведчик?
– Не говори глупостей. Ты вовсе не разведчик и не обязана им быть. Кроме того… Я тебе что-то покажу сейчас. Слава Богу, кроме зрения у нас еще кое-что есть и посмотри, что получилось, когда я сделал анализ по этим параметрам.
– Но я ведь ничего не слышала, не чувствовала.
– Ощущения были столь мимолетны, что сознание не успевало отреагировать, да еще твое состояние – ты бы и не могла заметить. Но подсознание все фиксировало, и углубленная сенсограмма это показала. Ну, как в том христоматийном примере с каменщиком, помнишь? Стоит раскрыть его подсознание, и он подробно опишет каждый кирпич, который брал в руки в течение дня. – Вводя команды, Андрей объяснял. – Сенсограмма показала все твои ощущения, в том числе и не осознанные. Результаты анализа очень любопытные. За две минуты тридцать восемь секунд вокруг тебя многократно менялась температура среды. Разброс достаточно велик – от – 20 до +29… Еще интереснее комплексный анализ. Вот один блок: жарко, запах йода, влажный ветер, плеск воды. Другой: температура довольно низкая и многократные хаотичные точечные прикосновения к коже.
– Снег?.. Постой, Андрей… Остановись… – Адоня медленно стянула сканер-блок. – Где я была? Почему?
Андрей потер пальцами переносицу.
– Вот этого ответа и нет. Почему? Какой во всем этом смысл?
– Смысл?! Ты думаешь, есть смысл?!
– Мир рационален. Человек может уйти в сбой, но не мир вокруг. Разум Вселенной слишком совершенен, в нем нет места бессмыслице.
– Милосердный Тау! Какое дело Вселенной до меня?!
– Не знаю. Не понимаю… А вот не понимать я очень не люблю. Очень не люблю бесконтрольные события, не по душе мне такие экспромты.
– На этот раз ты ничего не говоришь о моей психике.
– Не в ней дело, теперь мы убедились.
– Значит… Программа работает?
– Другого объяснения нет.
– Но, Дар, я не хочу! Не надо мне таких способностей! Нет, что-то не так… Программа ничего такого не раскрывает… Линда говорила…
– Адоня… послушай меня спокойно. Мы трое очень ошиблись. Мы так привыкли, что ты наша… А Программы рассчитаны на человека Земли.
Некоторое время Адоня молчала, потом глухо проговорила:
– Выходит там, в подсознание я и не человек вовсе? И теперь никто не может сказать, какой монстр из этого подсознания вылезет?
Адоня закрыла глаза рукой, прошептала:
– Я не хочу… Не надо мне этого ничего…
– Зачем ты так? – Андрей покачал головой, заговорил мягко. – Дурочка маленькая моя. Ну что ты сочиняешь? Какой монстр? Сущность твоя – светлость, чистота, она ведь не сознанием определяется, она не на поверхности, а глубинная. Ты в самой глубине души такая, – какой же там монстр может прятаться? Я не успокаиваю и не обманываю тебя. Я говорю с тобой искренне, ты веришь мне?
Андрей отстранил ее, посмотрел в глаза.
– Я верю… Я очень хочу верить…
Андрей обнял ее, скрестив руки за спиной, прошептал:
– Проклинаю день, когда позволил тебе этим заняться… Я ведь поклялся, что не возьму тебя в Отряд, хотя там я бы мог постоянно быть рядом с тобой, беречь. И все же мне казалось – немыслимо подвергать тебя хоть малейшей опасности. Я и понятия не имел, что одновременно втягиваю тебя в куда более опасное… Ты уходишь, а я бессилен вмешаться…
Адоня подняла голову, задумчиво посмотрела на Андрея. Лицо ее менялось. Он увидел, как исчезли следы тревоги и страха, оно стало спокойным.
"Что же я?! – с горьким упреком думала в эту минуту Адоня. – Как я смею плакать, жаловаться, ведь это значит – упрекать его. Ведь это он разрешил мне. Бог мой, какая же я глупая! Ему-то в сто раз хуже, он еще и винит себя во всем, а виновата я. Это я все затеяла, захотела чего-то большего. А он не смог мне отказать в этой безумной затее и теперь винит себя…"
– Да, – проговорила Адоня, – мы против воли в этой ситуации оказались, но теперь что – плакать от страха? Надо вести себя достойно. Я поняла, что веду себя очень глупо.
Андрей смотрел на нее испытующе. Адоня улыбнулась.
– Ты подозреваешь, что я притворщица? Нет, я и вправду поняла, что жалобы и слезы ничего не изменят, и мне вдруг стало как-то спокойнее. Надо работать, думать. Не случилось никакой беды. Это эксперимент. В эксперименте всегда есть неизвестное, правда? Если я помогу вам понять что-то неизвестное, так ведь о таком я и мечтать не смела. Я тебе обещаю, что больше не буду бояться. Ну, может быть чуть-чуть… Но уж не умирать от ужаса и не зажмуривать глаза. И я непременно вернусь, я тебе обещаю. – Она улыбнулась, провела ладонью по щеке Андрея. – Я не буду вести себя недостойно… Я буду достойна тебя, командор Граф.
Закрыв глаза, Андрей опустил лицо в ее ладонь.
– Эксперимент? Эксперимент на тебе?
Адоня взяла лицо его в ладони, подняла.
– Не надо. Пожалуйста.
Вскоре на связь вышла Линда.
– Андрей, сверим результаты Но ничего нового друг другу они не сообщили.
– Да, про закрытые глаза я догадалась. Я поставила себя на место Адони и все поняла. Мне тоже захотелось зажмуриться от страха.
– Страха больше не будет.
– Ты умница. Я говорила Андрею, что ты будешь нам самым толковым помощником. Я знала, что не ошибусь. Ребятам я все рассказала. Стефан предположил, что может быть, вам лучше вернуться. Но подумали и решили пока ничего не менять. Возможно здесь, на Планете, условия для Адони и в самом деле благоприятнее, Планета – ее колыбель. Но проблема в возвращении. Как миновать все эти штуки с временем и пространством? Ведь сути происходящего с Адоней мы не понимаем, но, похоже, что задействованы те же категории. А пойдет наложение, взаимодействие, взаимовлияние? Рисковать Адоней совсем ни к чему. Но вот там, на Земле, не расстаться ли вам с вашим островком? Вы там только вдвоем и мы за вас беспокоимся.
– Нет, – Адоня умоляюще взглянула на Андрея (пользуясь видеоблоком, они видели себя и друг друга сидящими втроем в комнате, хотя не было ни комнаты, ни прямого разговора). – Пусть все останется, как сейчас. Чего вы опасаетесь, Линда?
– Андрей ведь почувствовал, что нужна помощь со стороны, бросился в глейсер?
– Я не думаю, что они помогли бы вернуться.
– Наверно, ты права.