Вчерашние розы

— Будьте уверены, доктор Гардинер, я позабочусь, чтобы такое больше не повторялось.
«Это никогда не повторится, — поклялся он себе, неподвижно стон в тенистой беседке розария. — Она никогда больше не бросит мне своих подлых обвинений и не напомнит о моем поражении как мужчины».
Впервые после попытки самоубийства у Сирены появились признаки восстановления рассудка, Правда, ее просветление длилось совсем недолго, но в эти краткие мгновения она вспомнила то, что должна была забыть; то, что хотел забыть Джейк.
К стыду Джейка, она помнила все ужасные детали их интимных отношений и, смеясь, напомнила ему унизительную неспособность удовлетворить и плотские желания обычным способом.
Сирена была искусна в любви и проделывала с ним такое, что могло бы шокировать любого. Одно только воспоминание об этих мгновениях вызывало у Джейка неистовую страсть.
Со стоном он скользнул рукой к источнику своего желания. Боль стала невыносимой.
Бог его сохрани! Как же он ненавидел свои необузданные похотливые желания! Эта ненависть сжигала его душу, затуманивала сознание и завладевала его телом, заставляя совершать постыдные поступки.
Со слезами на глазах Джейк удовлетворил свою насущную потребность. Как ни презирал он себя за это, но поделать с собой ничего не мог.
Как раз, когда он уже собрался кончить, раздались приближающиеся шаги Сирены. Она несла с собой свою уродливую куклу и напевала что-то совершенно лишенное мелодии.
Джейк остановился. Итак, он был прав — его жена снова обретала разум. Уже то, что она не забыла встретить его утром, устраняло сомнения и означало, что она становится опасной.
Надо было заставить ее замолчать раз и навсегда. Как-то странно улыбаясь, он вынул руку из ширинки. Это по вине Сирены он пал так низко!
Джейк отступил в скрывающую его тень беседки. Это не должно вновь повториться! Никогда.
Вымучив приветливую улыбку, он тихо позвал жену. При звуке его голоса Сирена вздрогнула и с озабоченным видом повернулась в его сторону. При виде сардонического выражения лица Джейка ее проняла дрожь.
Несмотря на предчувствие, она надела эту перчатку. Поношенная перчатка красного шелка с пуговицами из фальшивых бриллиантов ясно говорила, что она помнит.
Джейк кивнул, медленно протянул руки, и ласковый тон его голоса заманил Сирену в его объятия.
Она пошла за ним как агнец на заклание.
Хелли всегда нравилось это время дня. Встающее солнце заглядывает в окна, отчасти обещая покой и мир, отчасти дразня тайнами грядущего дня.
Наслаждаясь тишиной, она потянулась, как кошка на нагретой мостовой. Сирена вставала рано и редко оставляла свою врачевательницу в покое.
Хелли нахмурилась. «Где же все-таки Сирена?» Она посмотрела на часы. Половина шестого. Обычно подопечная в это время уже начинает донимать ее своими требованиями. Но, пожалуй, неудивительно, что сегодня она долго спит. Эту ночь Сирена провела необычайно беспокойно.
«Беспокойно?» — хмыкнула Хелли. Точнее сказать, драчливо-воинственно. Она отказалась от ужина и ванны и весьма противилась, когда Хелли пыталась уложить ее в постель. Ночь была долгой для всех. В конце концов, когда Сирена не спит — не спит никто.
Хелли снова опустилась на матрас и натянула одеяло на голову. Хорошо бы еще поспать, пока Сирена нежится. Уютно устроившись, она закрыла глаза.
Но несмотря на усталость, Хелли не могла уснуть. Истерическое поведение жены Джейка накануне беспокоило ее. Сирена никогда не взрывалась без причины. И какой бы глупой ни была эта причина, она никогда ее не скрывала.
Так было до вчерашнего вечера. Как Хелли ни старалась, она никак не могла понять, чем было вызвано странное поведение Сирены.
Хелли вновь мысленно проиграла события прошлого дня, но ничего не добилась. Не считая ужасной сцены в саду, все прошло достаточно благополучно. В какие-то моменты Сирена казалась разумной, и поведение ее было последовательным. К удовольствию доктора Гардинер, в последнее время таких моментов становилось все больше и больше.
Так что же послужило поводом нервозности Сирены?.. Хелли прислушалась, не доносится ли каких-либо звуков из соседней комнаты.
Там царила тишина. Наверное, ей все-таки придется навестить Сирену… просто чтобы удостовериться, что все в порядке. Такими рассуждениями Хелли успокаивала себя, выскальзывая из постели.
Накинув халат, она прокралась к двери и осторожно открыла ее. Меньше всего Хелли хотелось тревожить свою пациентку, поэтому она как можно тише подошла к постели Сирены. Но…
Постель оказалась пуста.
— Сирена? — прошептала Хелли. Все еще не веря своим глазам она обвела взглядом все вокруг. В комнате никого не было. От страха у Хелли перехватило дыхание, сердце бешено колотилось. Она попробовала открыть входную дверь — та все еще была заперта, как и вчера вечером. Хелли протянула руку к шее. Там должна была висеть ленточка с ключом.
Ее не было. Пока она спала, Сирене как-то удалось стянуть ключ, удрать и запереть за собой дверь. Тюремщик теперь превратился в заключенного.
Страх перерастал в панику. Хелли колотила в дверь, призывая на помощь. Забыв про боль, она стучала и стучала в надежде, что кто-нибудь принесет ключ и освободит ее.
И когда она уже была готова упасть от усталости, послышался звук поворачивающегося ключа.
— Леди! Я никада в жисти не слыхала такого шума! — В комнату ввалилась Мамми Селина. Она уставилась на Хелли круглыми от удивления глазами. Хелли вцепилась в ее руку.
— Селина! Вы видели Сирену?
— Я никаво, кроме вас, не видела. — Когда до нее дошел смысл сказанного, она нахмурилась. — Вы грите мне, что миз Парриш потерялась?
— Не потерялась. Я уверена, что она далеко не ушла.
Селина кивнула:
— Миз Парриш никада не выходит из дома, пака не выпьет своево шикалада. Помню, када…
Но Хелли уже не слушала. Она почти сбежала в холл.
— Сирена! — крикнула она на ходу. — Поищите в доме, а я посмотрю в саду. — И не дожидаясь ответа, Хелли вы бежала на улицу через черный ход.
Тишина сада, нарушаемая только шелестом листьев эвкалипта, говорила сама за себя.
— Сирена!
Хелли начал охватывать ужас. А что, если Сирене как-то удалось покинуть усадьбу и теперь она в ночной рубашке слоняется по улицам?
Хелли охватила дрожь. Последствия могут быть непредсказуемыми.
— Сирена! — кричала она, огибая изгородь розария.
В спешке Хелли поскользнулась на росистой траве и упала, больно ударившись, но тут же вскочила, едва замечая промокший халат и пятна, оставленные на нем травой. Влетев под цветочную арку, она с облегчением остановилась.
— Джейк! — радостно воскликнула она, увидев фигуру, сидящую на корточках перед скамейкой, на которой она вчера сидела с Давинией.
В ответ у него только немного напряглись плечи.
— Джейк? — Она осеклась при виде его странного наряда. Рваные штаны, заправленные в высокие стоптанные сапоги, и старый матросский свитер, повидавший много на своем веку.
— Джейк?
Она начала беспокоиться, почему он не отвечает на ее настойчивые призывы, Хелли подошла ближе и остановилась в нескольких футах от него. И только теперь девушка увидела распростертое тело Сирены.
С резким криком Джейк оторвал руки от горла жены.
Хелли опустилась рядом с ним на колени и, онемев, смотрела на Сирену. Она лежала в разорванной ночной рубашке в какой-то неестественной позе. Посеревшее тело было бесстыдно выставлено напоказ. И, как кровь на слоновой кости, на ее откинутой левой руке пылала алая перчатка. Фальшивые бриллианты весело блестели в лучах восходящего солнца.
Еще более ужасной картину делала лежащая в той же самом гротескной позе кукла с разбитым лицом.
Трясущимися руками Хелли откинула с лица Сирены волосы и в ужасе увидела, что скрывалось под ними. Хелли закрыла глаза, но жуткое видение не исчезло: небесно-голубые глаза, невидяще устремленные на красоту утренних роз, и жемчужная кожа, некогда вызывавшая восторг поклонников, теперь обезображенная багровыми пятнами.