Запах Зла
Должно быть, я задремал, потому что через некоторое время меня разбудили голоса. Я сразу же снова почувствовал себя больным и начал думать, отправиться ли мне снова к борту или попытаться убедить свой желудок в том, что на самом деле в этом нет нужды. Когда мы плыли по Плавучей Заросли, я думал, что вонь дун-магии хуже, чем морская болезнь; теперь я начал пересматривать такое мнение.
Мои страдания только и могут послужить извинением тому, что случилось дальше. Я так сосредоточился на своих мучениях, так старался побороть тошноту, что даже и не подумал о том, что следовало бы сообщить о своем присутствии. Сначала я просто не обращал внимания на разговор, а когда обратил, было уже поздно, и я испытывал слишком сильное смущение, чтобы обнаружить себя.
Разговаривали Блейз и Райдер.
Райдер говорил:
– Гилфитер намекнул, что исцелили меня гхемфы, но ведь это не так?
Последовала пауза, потом Блейз спросила:
– Что заставляет тебя сомневаться?
– Хватит игр, Блейз. Гилфитер совсем не умеет лгать, а кроме того, я слышал часть его разговора с гхемфом. Они упомянули какое-то зло и говорили о том, что люди будут умирать из-за того, что я остался жив.
– Брось, Тор. Что сделано, то сделано.
– Перестань опекать меня! Неужели ты думаешь, будто я не чувствую… неправильности? Во мне появилось что-то, чего быть не должно.
– Что… что ты имеешь в виду?
– Со мной это сделали оскверненные силвы Мортреда, верно? Каким-то образом вы заставили их исцелить меня, хоть мы всегда считали такое невозможным. Почему ты пошла на подобный шаг, Блейз? Теперь во мне зло дун-магии! Неужели ты так плохо меня знаешь? – От Райдера пахло болью и печалью, и самое ужасное – яростью.
Блейз была более сдержанной и, что бы она ни чувствовала, хорошо свои чувства скрывала.
– Иначе ты умер бы, Тор.
– Неужели ты не понимаешь, что я предпочел бы смерть? Ты хоть представляешь, что со мной сделала?
Последовало короткое молчание, потом Блейз прошептала:
– Наверное, нет.
– Они передали мне часть своего осквернения дун-магией. Теперь у меня в душе постоянно раздается шепот зла. Я слышу его непрестанно… он мешает мне молиться. Я знаю, что такое невозможно, и все же чувствую… чувствую себя отрезанным от Бога.
Блейз не могла не расслышать, какой ужас прозвучал в голосе Райдера. Я услышал, как она резко втянула воздух.
– Ох, дерьмо… Прости меня! Я не знала…
– Как ты могла не знать? Это же были дун-маги! Разве можно было ожидать от них иного, чем попытка во что бы то ни стало заразить меня их скверной?
Блейз молчала. Я чувствовал ее растерянность и отчаяние.
– Скажи, о ком ты думала – о себе или обо мне, – когда затеяла это дьявольское дело ради моего спасения?
– Твой вопрос несправедлив.
– Разве? – Райдер цинично усмехнулся. – Впрочем, может быть, ты и права, и во мне говорит скверна дун-магии. Она иногда буквально затопляет меня, так что я не в силах управлять своими мыслями. О, не смотри так испуганно! Я буду бороться, и если на то будет милость божья, смогу победить. Я не осквернен дун-магами; они просто оставили во мне свой след, надеясь, что он будет отравлять мне жизнь… А может быть, иначе они и не могли. От тебя я хочу узнать одно: что тебе пришлось отдать им за мое исцеление.
Блейз долго не отвечала.
– Их жизни, – сказала она наконец.
– А еще?
– Их свободу.
– И сколько же их было?
– Двенадцать. Пришлось привлечь как можно больше – иначе ничего не получилось бы, ты ведь обладаешь Взглядом.
Теперь пришла очередь Райдера долго молчать.
– Двенадцать! О боже, ты отпустила на свободу двенадцать дун-магов только ради того, чтобы исцелить меня! Чтобы я остался в живых? Милосердные небеса, ты хоть представляешь, Блейз, скольких силвов они развратят, скольких женщин изнасилуют, сколько семей поработят, перебираясь с одного архипелага на другой? Представляешь ли, сколько людей умрет из-за твоего поступка?
– Не читай мне проповедь, Тор Райдер! – в ярости бросила Блейз. – Разве ты не уплыл с косы Гортан, предоставив нам с Флейм выслеживать Мортреда и его логово на Плавучей Заросли? Тогда тебя не очень волновала борьба с дун-магами.
– Я не был свободен. Я служу Патриархии и должен выполнять ее приказы. Я должен был вернуться на Тенкор.
– Ох, нечего оправдываться. Ты мог отправиться с нами, ты прекрасно это знаешь. Читать мне мораль ты не имеешь права – и это тебе тоже известно.
Последовала долгая пауза; ни один из них даже не шевелился. Потом Райдер сказал:
– Может быть, какая-то правда в этом и есть… И все равно сравнивать нельзя: ты выменяла мою жизнь, заключила сделку, на которую я никогда бы не согласился, если бы был в сознании. Ты не имела никакого права предполагать, что я захочу купить жизнь такой ценой. Это было неправильно, Блейз. Ты омрачила мое будущее виной, которую мне почти невозможно вынести.
– Не говори чепухи! Если тут и есть чья-то вина, то она лежит на мне, а не на тебе. На мне и на Гилфитере. В конце концов, ты тогда не мог принимать решения: ты был без сознания. Или ты пытаешься сказать, что во всем виновата наша любовь?
Райдер промолчал.
– Великая Бездна, ты ведь именно это имеешь в виду, верно?
– Я не хочу ссориться с тобой.
– Ну, ты очень успешно преодолеваешь свое нежелание. Наверное, мне следует винить в этом тот след дун-магии в тебе, потому что ты рассуждаешь неразумно.
Корабль особенно сильно качнуло, и я закрыл лицо руками, отчаянно сражаясь со своим желудком. Блейз вздохнула.
– Прости меня, Тор. Прости за все. Прости, что я не могу быть той женщиной, которая тебе нужна. Прости, что я любила тебя так, что захотела спасти любой ценой. Прости, что в результате ты страдаешь от чувства вины. Мне очень жаль, но, знаешь, я сделала бы все это снова. Я хотела, чтобы ты остался в живых. – В борт ударила еще одна волна, и Блейз подождала, пока палуба снова выровняется.
«Обними ее, ты, тупоголовый святоша, – думал я. – Разве ты не видишь, как она в тебе нуждается? »
Однако Райдер не двинулся с места, и Блейз продолжала:
– Мы правильно сделали, что расстались, Тор. Мы с тобой никогда не смотрим на вещи одинаково.
Последовало новое долгое молчание. Наконец Райдер сказал:
– Да, ты права. И я даже не могу выразить, как мне жаль…
– Глупо все это, правда? – Голос Блейз прозвучал легко, но я чувствовал ее боль.
– Мне не следовало давать волю гневу. Ты сделала то, что считала правильным.
– Но ведь ты не веришь, что это… – Блейз вздохнула. – Мы не можем сделать несовершившимся то, что совершилось. Так что, наверное, лучше просто… принять случившееся как данность.
– Да, думаю, так будет лучше всего, – согласился Райдер.
Он повернулся, чтобы уйти, но Блейз заговорила снова:
– Подожди. Я хочу… хочу поблагодарить тебя за все, что ты сделал на Плавучей Заросли. Если бы не ты, я бы погибла. Ты ужасно рисковал, Тор. Этого я никогда не забуду и никогда не перестану испытывать благодарность. У меня навсегда сохранится чувство… чувство изумления перед тем, что кто-то пошел на такое ради меня.
Райдер попытался что-то сказать, но не нашел подходящих слов.
После короткого молчания Блейз мягко сказала:
– Возвращайся вниз – к своим молитвам. Мне хочется немного побыть одной.
Райдер повернулся и ушел; его боль и гнев окатили меня мощной волной. Знает ли она о его чувствах?.. И тут Блейз проговорила:
– Проклятие, проклятие, проклятие! И зачем ты, Гилфитер, всегда оказываешься прав?
Я подумал, что она меня заметила. Я встал, смущенный сверх всякой меры, чувствуя себя больным и виноватым. Но Блейз отпрыгнула в сторону и от неожиданности потянулась за мечом… выругавшись, когда обнаружила, что меча у нее нет, и выругавшись еще более выразительно, когда увидела, кто перед ней.
– Гилфитер! С какой это стати, ради всех морских тварей, ты за мной шпионишь? – Она стояла, уперев руки в бедра, и ждала от меня объяснений.