Стоя в тени

— Мне интересно наблюдать, с какой любовью ты рассказываешь о своих братьях, — сказала Эрин.
Озадаченный таким ответом, Коннор уставился в тарелку. Эрин уперлась локтями в стол и спросила, подперев рукой подбородок:
— Если Дэви угрюм и молчалив, Шон — болтлив и непоседлив, тогда каким человеком ты считаешь себя?
Коннор допил пиво, взглянул на ее пухлые блестящие губы и уклончиво ответил:
— Этот вопрос пока остается открытым.
Подошедшая к их столику миловидная официантка спросила, не желают ли они отведать на десерт свежеиспеченный голландский яблочный пирог с домашним ванильным мороженым.
— Это наше фирменное блюдо, — подчеркнула девушка.
— Решай ты, — взглянув на Эрин, сказал Коннор.
— Я как ты, — ответила она.
— Тогда принесите нам две порции, — сказал официантке Коннор.
Пирог таял во рту, как и положено шедевру кулинарного искусства. Тончайшая корочка хрустела, кисло-сладкая яблочная прослойка смешивалась с ванильным мороженым и превращалась в умопомрачительный ароматный нектар. Шеф-повар, приготовивший это кушанье, был воистину волшебником, способным угодить самому привередливому гурману.
Всякий раз, когда бесподобные губы Эрин смыкались вокруг десертной ложечки, черенок которой она изящно сжимала тонкими пальцами, чресла наблюдавшего это действо Коннора пронзали тысячи крохотных раскаленных иголочек.
Как же сможет он выдержать эту ночь в одном номере с межгалактической принцессой? Сумеет ли хладнокровно смотреть, как она, раскрасневшаяся и посвежевшая после душа, ложится в пеньюаре в постель, чтобы вскоре очутиться в объятиях Морфея? Воистину адские муки предстояло ему вынести в неравной схватке с этим дьявольским наваждением! Ведь еще не забрезжит заря, а он уже будет корчиться от нестерпимой боли в разбухшей мошонке.
Он помрачнел как туча и надолго замолчал.
Угрюмая физиономия Коннора несколько обескуражила Эрин, бесповоротно решившуюся посвятить этот вечер его обольщению. Неосторожные вопросы, заданные ею в ресторане, и непрошеные слезы, навернувшиеся на глаза от его ответов, изрядно подпортили начавшийся было процесс их сближения. Надо было изменить свою тактику с учетом допущенных ошибок.
Но что же ей лучше предпринять? Об этом и размышляла Эрин, поднимаясь вместе с Коннором на лифте в номер. Предмет ее размышлений пока не давал своим озабоченным видом повода для оптимизма. Возле двери номера он сделал знак остановиться, вынул из-за спины пистолет, засунутый за пояс, проверил помещение и лишь потом разрешил войти.
Дальнейшие действия Коннора еще больше растревожили Эрин: он принялся прикреплять к окнам и двери какие-то подозрительные датчики.
— Что это такое? — поинтересовалась она.
— Новейшие охранные устройства. Их дал мне Сет, он их называет «ревунами».
— Не номер, а средневековая крепость, — с усмешкой сказала Эрин.
— Для нас эти хитроумные приспособления абсолютно безопасны, — заметил Коннор и нажал кнопку на коробочке, прикрепленной к оконному стеклу. Словно завороженная, Эрин уставилась на мигающую сигнальную лампочку, как бы говорящую, что шансов совратить такого мудрого и хладнокровного мужчину, как ее телохранитель, у нее нет.
Коннор снял пиджак, швырнул его на кровать и спросил:
— Тебе не потребуется ванная в ближайшие несколько минут? Я бы хотел сполоснуться под душем.
— Ради Бога! — пожав плечами, сказала Эрин.
Он ушел в ванную, и вскоре оттуда донесся плеск воды.
Эрин подумала, что будь она действительно скверной девчонкой, то без колебаний скинула бы одежду и присоединилась к нему, благо дверь он не запер.
И что же она стала бы делать потом? Одних эротических фантазий было недостаточно, требовался практический сексуальный опыт, а вот его-то ей и недоставало. Струи воды барабанили по кафельному полу, вторя перестуку капель дождя за окном и мягкому шуршанию волн океана на берегу. Эрин закрыла лицо ладонями и застонала от отчаяния.
Наконец Коннор вышел из ванной, одетый в линялые синие джинсы и майку, с влажными космами, прилипшими к спине, и принялся рыться в своем саквояже, разыскивая гребень. Найдя его, он стал яростно расчесывать волосы. Когда один из зубьев сломался, Эрин вздрогнула и нервно воскликнула:
— Прекрати! Это уже невыносимо!
— Что именно? — удивленно спросил Коннор.
— Прекрати терзать свои волосы, иначе станешь плешивым.
— Моей шевелюре это только на пользу, — возразил он.
— Ты просто ничего не понимаешь в уходе за волосами! — погрозив ему указательным пальцем, наставительно промолвила Эрин. — Взгляни на концы волос, они все сухие и ломкие, потому что ты их варварски расчесываешь. Я всю жизнь носила длинные волосы и знаю, как правильно за ними ухаживать.
— Но ведь все концы спутались! И что же прикажешь мне с ними делать? — спросил Коннор.
— Ты никогда не смотрел рекламу средств для ухода за волосами по телевизору? — удивленно спросила Эрин. — Считай, что тебе повезло: у меня с собой есть полный набор лосьонов и шампуней.
— Не обижайся, Эрин, но я не из тех мужчин, которые пользуются косметикой, — с ухмылкой сказал Коннор. — Пусть этим забавляются геи.
— Тогда не носи длинные волосы! — резонно заметила Эрин. — У меня с собой есть ножницы. Давай я тебя подстригу!
— Этого мне только не хватало, — пробормотал Коннор.
— Выбирай: либо первое, либо второе! — строго сказала Эрин.
— Ты начинаешь меня пугать! — Он попятился.
Она достала из сумки косметичку.
— Не бойся, Коннор! Доверься мне, все будет хорошо. А вот и ножницы! Ну, подойди же ко мне поближе! — Эрин зловеще помахала ножницами в воздухе. — Или ты трусишь?
— Это нечестно! — заметил Коннор. — Оставь мои волосы в покое!
— Не будь ребенком, — стояла на своем Эрин, решив проявить настойчивость. — Позволь мне хотя бы умастить твои волосы гелем, от него мужественности у тебя не убудет, не беспокойся.
— Ты в этом уверена? — Его глаза хитро блеснули.
— На все сто процентов! — выпалила Эрин, не почуяв подвоха в его вопросе.
— И согласна это проверить? — спросил Коннор.
Пальцы Эрин внезапно онемели, и выроненные ею ножницы упали на кровать. На языке у нее вертелся дерзкий ответ — да, согласна, прямо здесь и теперь. Но она не могла произнести ни слова.
— Извини, — сказал Коннор, отводя взгляд. — Давай забудем об этом. — Но его мужское естество протестовало.
Он сел на кровать спиной к ней. Эрин уставилась на его широкие плечи с прилипшими к ним густыми волосами песочного цвета и почувствовала непреодолимое желание сделать этому мужчине что-то приятное, какой-нибудь милый, трогательный пустячок.
— Пожалуйста, Коннор, — тонким голоском пропела она, — разреши мне привести в порядок твою прическу.
— Хорошо, так и быть, действуй, — с тяжелым вздохом смилостивился он, устав с ней ссориться.
— Вот и прекрасно! — обрадовалась Эрин и стала деловито готовиться к экзекуции: достала из сумки несколько тюбиков и флаконов, пару ножниц, гребень, скинула туфли и распахнула дверь ванной. — Прошу!
Она включила горячую воду и приказала ему снять майку, чтобы не замочить ее ненароком. Коннор, к ее изумлению, не торопился раздеваться и топтался в смущении на месте, словно застенчивый мальчик.
— В чем дело? — спросила Эрин.
— Я бы не хотел, чтобы ты видела мои шрамы. Они отвратительны.
Эрин деланно рассмеялась и, подойдя к нему, стащила с него майку. Он позволил ей сделать это, подняв вверх руки в знак своей безоговорочной капитуляции.
От одного только вида его мощного торса с рельефной мускулатурой у нее перехватило дух. Но уродливые рубцы на восхитительном теле заставили ее похолодеть: впервые она своими глазами увидела, что он действительно был на волосок от гибели. Из ее груди вырвался слабый стон.
— Я же говорил, что тебе лучше этого не видеть, — сказал Коннор.
— Тебе все еще больно? — спросила она, борясь с желанием погладить его по плечам, а потом покрыть сплошь поцелуями, чтобы смягчить душевные и физические страдания. Соблазн был дьявольски велик. Эрин отступила на шаг и сказала: