Креольская честь

— Хорошо. — Она позволила отвести себя к лошадям. К этому времени дождь уже лил ровно и безостановочно. Алекс помог ей взобраться на Наполеона, сам вскочил на Вольтера, и они поскакали вдоль плантации.
Тростник покачивался, напоминая волнующееся темно-зеленое море. Рабочие давно уже укрылись кто где мог. Кипарисы с противоположной стороны дороги, за которыми начиналось болото, поскрипывали и постанывали. Под напором дождевого потока ломались пересохшие сучья. Кружась, опадали листья с деревьев.
— Ветер предвещает ураган, — крикнул Алекс. — Мы должны спрятаться, пока он окончательно не разбушевался. — Он погнал своего коня быстрее, и Ники последовала за ним.
Ослепительная молния расколола небо, и как из ведра хлынул ливень. Они доехали до раскисшей боковой дорожки, которая вела в болото. Над головой у них зашелестели ветви, и Ники все больше охватывала тревога. Но тут она вдруг заметила трубу над двухэтажным бревенчатым домом.
Алекс соскочил с лошади и помог девушке войти под навес крыльца. Ее костюм для верховой езды весь намок и был обрызган грязью. Медные волосы намокли, заколки растерялись.
Алекс повернул ручку двери и распахнул ее.
— Заходи. Я позабочусь о лошадях и приду.
Ники кивнула. Алекс повел лошадей в загон с навесом.
Ники закрыла за ним дверь и стала оглядывать дом.
В комнате с довольно высоким потолком стоял большой камин из необожженного кирпича. Наверх вела деревянная лестница. Почти вся мебель, включая кожаный диван перед камином, была грубо сколочена по большей части из кипарисовых бревен. Деревянные полы были устланы плетеными циновками.
На окнах висели полотняные белые занавески. Все это выглядело оригинально, хотя и не слишком элегантно.
Дверь открылась, снаружи донеслось шуршание листвы, и вошел Алекс. Только тут Ники заметила, что он так же промок, как и она.
— Наверное, мне надо было вернуться пораньше, — проговорила она виноватым голосом.
Алекс делал вид, что хмурится, но на его губах играла улыбка.
— Да, наверное, тебе следовало вернуться пораньше.
Мимо окна пролетела ветка, обломанная ветром. Ники вздрогнула. Алекс в два больших шага оказался возле нее.
— Обычно в эту пору камины не затапливают. Но я думаю, что на этот раз нам придется сделать исключение.
Когда он принялся укладывать дрова на решетку, Николь вновь осмотрелась и спросила:
— Тут кто-нибудь живет?
— Нет. Мы использовали этот домик как охотничий. Большей частью мы охотимся на оленей, иногда на медведей. Некоторым нравится ходить на енотов. За домиком присматривает Нора Джеймс, жена надсмотрщика. — Растопив камин, он вернулся к ней. — Пожалуй, нам надо раздеться.
Ники заколебалась.
— Мы здесь одни, Алекс. Как же я могу раздеться? Это неприлично.
Алекс снисходительно улыбнулся.
— А прилично подцепить воспаление легких?
По деревянной лестнице он поднялся наверх и принес оттуда два мягких шерстяных пледа.
— Можешь завернуться в один из них. — Вручив ей плед, он повернул ее, чтобы расстегнуть пуговицы на спине.
Она не решилась спорить, ибо боялась заболеть. — Мы высушим все перед огнем, — сказал он, снимая с нее мокрый лиф.
— Алекс, — возмутилась Ники, отодвигаясь. — Что вы делаете?
— Исполняю обязанности твоей служанки, — усмехнулся он. — Стой, пожалуйста, спокойно.
Ники с пылающими щеками повиновалась.
Алекс помог ей снять юбки, затем расшнуровал корсет, оставив ее в рубашке и панталончиках, которые тоже промокли и стали почти прозрачными. Она взглянула на Алекса, и сразу поняла, что он не сводит глаз с ее грудей, которые проступали сквозь намокшую ткань как два бутона.
Глядя на выражение его лица, потемневшие от желания глаза, Ники почувствовала, что задыхается. Она стояла словно зачарованная, а его взгляд тем временем скользил по ее телу, на миг задержался на тонкой талии, затем обежал крутые изгибы бедер. Окончательно его взгляд остановился на темно-рыжем треугольнике между ними.
— Хороша, — тихо шепнул он?
Дрожащими пальцами Ники завернулась в плед. Сердце у нее, казалось, готово было выпрыгнуть из груди.
Алекс только улыбнулся. Он думал о том, что она выглядит совсем невинной. Но в каком-то смысле она и остается невинной. Из того, с каким ядом она говорила о прошлом, можно было заключить, что те мужчины, в чьих руках она побывала, взяли свое, даже не подумав о ней.
Сегодня ночью все это изменится.
Сегодня ночью он сможет подарить ей бесчисленные радости И удовольствия любви. Он уже представлял себе, как это будет?
Обстоятельства сложились так удачно, как он и не мечтал.
 
Глава 10
Кутаясь в плед, Ники смотрела, как Алекс расстегивает манжеты на рукавах, ворот рубашки, как снимает ее.
Мокрые бриджи плотно облегали его мускулистые ноги, обтягивали тугие круглые ягодицы. Увидев, с какой решительностью его напрягшееся естество рвется, наружу, она жадно глотнула воздух.
Раскрасневшись от смущения, она повернулась к камину, успев, однако, уловить веселый смешок. Она слышала, как грохнулись на пол высокие сапоги, затем зашуршала спадающая материя. Ей вдруг пришло в голову, что у него хватит наглости снять с себя всю одежду.
— Сними с себя все, — велел он, и она поняла, что сам он уже полностью разделся.
— Ни за что на свете.
— Нужно ли мне напоминать, что я вдвое больше тебя? — сказал он сзади.
— Нет. И я еще не забыла ваши тиранические замашки.
Когда Алекс вновь засмеялся, Ники повернулась лицом к нему.
— Все это доставляет вам удовольствие?..
Он стоял всего в нескольких дюймах от нее. Плед небрежно повязан вокруг бедер, мускулистые руки сложены на широкой груди. По обеим сторонам рта резко обозначились складки.
— Конечно.
Она даже отдаленно не могла себе представить, как будет выглядеть полуобнаженный Александр дю Вильер, стоя перед пылающим камином. Его волосы казались скорее золотистыми, чем каштановыми, и в глазах играли золотистые отблески огня.
Поросшая курчавыми волосами грудь казалась такой литой и загорелой, что хотелось к ней притронуться.
— Ну, — сказал он, прерывая волнующие ее мысли, — я жду.
Ники хотела было запротестовать, но возражение застряло у нее в горле. Она знала, что спор кончится не в ее пользу.
Мысль о том, что он может силой сорвать с нее остатки одежды, пугала, в то же время по всем ее жилам заструилось тепло.
— Отвернитесь.
— А если я обещаю закрыть глаза?
— Это не смешно. Отвернитесь.
Алекс отвернулся от нее подчеркнуто театральным движением. Николь торопливо сдернула с себя последние мокрые принадлежности туалета и перебросила их через его широкое голое плечо.
Он даже не шевельнулся.
— Так-то лучше.
Подойдя к камину, Александр оттащил в сторону два высоких стула и положил между ними метлу с длинной ручкой.
На эту метлу он и повесил их мокрую одежду. Затем опустился на диван, где она сидела, подтянув к себе колени.
Опытной рукой Алекс вытащил заколки из ее волос, и мокрые завитки тяжелой массой упали ей на спину. Он разделил их на отдельные шелковистые пряди.
— Всегда мечтал об этом.
С довольным видом он намотал один завиток на свою руку, и даже от этого легкого движения на его руке заиграли мускулы.
Ники отодвинулась от него как можно дальше.
— Я думаю, что и вам следует отодвинуться от меня подальше.
Он улыбнулся.
— Ну уж нет.
Пододвинувшись к Ники, Алекс обвил ее рукой и прижал к себе. Его губы, прильнув к ее губам, заглушили ее протесты.
Ники уперлась ладонями ему в грудь, намереваясь оттолкнуть, но притронуться к его курчавой груди было так приятно, что она забыла о своем намерении.
Алекс раздвинул ее губы и проник внутрь своим языком.
Ники тихо всхлипнула. Алекс сжал ее крепче. Его теплое мужское дыхание, казалось, разливалось по всему ее телу.
Целуя и лаская ее, Алекс старался, чтобы она расслабилась. Он точно уловил момент, когда настороженность Ники стала проходить и она начала сдаваться. И все же он не торопился. Не хотел принуждать ее… Алекс ждал, чтобы она отозвалась на его чувство. Хотел, чтобы она льнула к нему, объятая страстью, ласково звала по имени…