Месть Коула Камерона
«Мерседес» вырулил на Пятую авеню: достаточно было одного взгляда, чтобы догадаться об этом. Кому не знакомы эти элегантные здания или зелень Центрального парка? Фейт с легкостью узнала самый фешенебельный район Нью-Йорка.
Автомобиль остановился. Швейцар в униформе распахнул дверь.
– С возвращением, мистер Камерон!
– Спасибо, Отто. Я рад, что вернулся.
Коул вышел из машины и предложил жене руку. Этот жест сопровождался таким взглядом, что Фейт пробрала дрожь и она не посмела воспротивиться.
– Это моя жена, – представил ее Коул. – Она очень независимая женщина, но я уверен, что она не откажется от вашей помощи, если ей понадобится такси.
Отто улыбнулся.
– Здравствуйте, миссис Камерон. Я всегда к вашим услугам.
Фейт вежливо улыбнулась, и Коул повел ее к лифту. Когда они вошли, он вставил ключ напротив номера на панели, и лифт плавно двинулся вверх. Впрочем, как бы плавно он ни двигался, Фейт на мгновение стало нехорошо. Это и есть моя новая жизнь, промелькнуло у нее в голове. Я собираюсь жить в незнакомом месте с абсолютно незнакомым человеком. Лифт остановился, дверь открылась в бесконечное мраморное пространство. Человек в черном с приятной улыбкой шагнул им навстречу.
– Добро пожаловать домой, мистер Камерон.
– Спасибо, Доббс. – Коул пропустил Фейт вперед. – Доббс, это моя жена. У нее должен быть свой ключ, и как можно скорее.
– Конечно, сэр.
Ключ? Но тогда где же двери?
– Это пентхаус, – негромко сообщил Коул. – Тебе нужен ключ для лифта. Лифт поднимается, и ты оказываешься в холле.
– Принести ваши вещи, сэр?
– Спасибо, Доббс. Это пока подождет. Сейчас мы бы выпили кофе. – Коул снова сжал ее локоть. – Правда, Фейт?
Она взглянула на него в полном замешательстве. Коул подумал о том, сколько перемен произошло в ее жизни по его вине, и в душе посочувствовал ей. Его пальцы разжались, и он взял ее за руку. Бог с ним, с кофе! Ей нужно отдохнуть. Он отведет ее наверх, возьмет на руки, отнесет в постель, и, может быть, положив голову ему на плечо и закрыв глаза, она наконец-то поймет, что все не так плохо.
– Фейт, – мягко позвал он, – давай я покажу тебе нашу комнату.
Нашу комнату? Всего два слова в одно мгновение возвратили Фейт к реальности. Фейт медленно освободила свою руку.
– Покажи мне мою комнату, – внятно произнесла она. – Мою, а не нашу. Я не намерена...
– Ни слова больше, – Коул подхватил ее на руки, и ей ничего не оставалось, кроме как схватиться за него покрепче. Фейт пришла в себя, только когда они подошли к двери.
– Отпусти меня, – потребовала она.
Коул вошел в комнату, плечом захлопнул дверь и поставил Фейт на ноги. Он был в бешенстве.
– Больше не делай так. Никогда.
– И чего я не должна делать?
– Ты не должна разговаривать со мной в таком тоне при людях. Ты моя жена и должна вести себя как моя жена.
– Почему? Ты боишься за свой авторитет?
– Заруби себе на носу: я больше не намерен терпеть твои выходки.
– Ах, да. Я должна знать свое место. Как мебель.
– Нет. Ты должна вести себя как жена, которая уважает своего мужа.
– Только до тех пор, пока ты помнишь, что все это спектакль.
Коул устало снял пиджак и галстук и бросил их на стул.
– Я предупредил тебя. Мне все это надоело.
– Тебе это надоело? Ты перевернул всю мою жизнь, привез меня сюда, где все лебезят перед тобой...
– Это неправда!
– Неправда? «Как вы поживаете, сэр?», «Добро пожаловать домой, сэр», «Всегда к вашим услугам, сэр».
– А ты бы хотела, чтобы они на меня шипели?
Фейт поняла, что он прав. Ничего особенного в том, как его приветствовали шофер или швейцар, не было. Это была элементарная вежливость, и Коул тоже был вежлив с ними. Точнее, он был вежлив со всеми – кроме нее, – а ей только отдавал приказания.
– Это только тебе нужно объяснять, как себя вести. Ты никогда не пробовала обходиться с людьми достойно? С такими людьми, как Отто или Джон? Тебе не приходило в голову протянуть им руку и сказать, что ты рада их видеть?
– Но я не рада! Я не рада видеть твоих слуг!
– Фейт! Они не слуги, они работают у меня.
– Есть какая-то разница?
– Огромная! – Коул прошелся по комнате. – Слугам отдают распоряжения, а они только отвечают «да, сэр» или «нет, сэр». Я никогда не требовал от людей ничего подобного. У меня нет слуг. Есть люди, которые у меня работают. Я хорошо им плачу. Я их уважаю, и они уважают меня. Я никогда не позволю себе унижать их. И я никогда не позволю этого тебе. Понятно?
То, что Коул не сделал ничего плохого, а она вела себя далеко не блестяще, было понятно, но Фейт по-прежнему не могла разобраться, что он за человек.
– Тебе понятно? – повторил Коул.
Он злился, и Фейт пришло в голову, что она постоянно раздражает его. А прежде – много лет назад – этого не случалось. Он всегда улыбался, стоило ему только увидеть ее. Он один умел произносить ее имя так, что оно звучало как самый изысканный комплимент.
– Я не хотела, – призналась она. – Я никого не хотела обижать. Ведь это не их вина, что... все это со мной случилось.
– Тебе здесь не нравится, – казалось, Коул с трудом подбирает слова. – Я знаю это. Но я здесь живу. Здесь мои офисы и... здесь мой дом.
Да, здесь его дом. Но это не дом Фейт. Впрочем, разве у нее вообще есть дом? Ни трейлер ее родителей, ни дом Камеронов не вызывали у нее теплых чувств. Очень недолго ее домом была любовь Коула, но об этом не стоило вспоминать.
– Я понимаю. Ты хочешь, чтобы я не портила твой дом.
– Да.
– Пожалуйста. Если ты предоставишь мне отдельную спальню, как в доме Камеронов.
– К черту дом Камеронов!
Он сказал это так зло, что Фейт шарахнулась в сторону. Он что, сошел с ума? Да, она не в восторге от его города, его дома и от него самого, но разве это важно?
– Дом Камеронов, мой брат – это все осталось в Либерти. А здесь твоя жизнь, Фейт, здесь и сейчас. Ты моя жена, так обращайся со мной как с мужем. И мне наплевать на жалкий клочок бумаги, который я подписал только потому, что у меня не было другого выхода.
Коул наклонился и поцеловал ее. Фейт оттолкнула его, но он обнял ее и снова наклонился к ее лицу. В эту минуту он был особенно нежен, прежняя грубость исчезла, и Фейт, сама того не желая, покорилась ему. Она обняла своего мужа, лицо Коула скрылось в ее волосах... В эту минуту раздался стук в дверь. Он прозвучал как удар грома. Они моментально отпрянули друг от друга.
– Да? – отозвался Коул, по-прежнему не отрывая взгляда от лица Фейт.
– Ваш кофе, сэр.
Коул не сразу нашелся, что ответить.
– Спасибо Доббс. Оставьте поднос в холле, хорошо?
– Конечно, сэр.
Некоторое время они смотрели друг на друга. В конце концов Фейт провела ладонью по лицу и прошептала:
– Скажи наконец, чего ты добиваешься?
Он и сам не знал. Иногда ему хотелось посильнее обидеть ее, а иногда даже сама мысль об ЭТОМ казалась преступлением.
– Нам предстоит ужин, – деловито сказал он, у тебя меньше часа, чтобы одеться.
– Ноя...
– Вот твоя ванная. – Коул открыл дверь в комнату, отделанную благородным темным кафелем и зеркальной плиткой. – За ней гардеробная. Там все, что может тебе понадобиться: одежда, косметика...
Фейт сделала шаг назад.
– Я не стану носить обноски твоих женщин.
– С ума сошла? Все прямо с прилавка! – Коул самодовольно улыбнулся. – Специалист по покупкам иногда бывает просто незаменим. Так... – он глянул на часы, – у нас ровно пятьдесят минут. Не знаю, сколько тебе нужно, чтобы привести себя в надлежащий вид, но лучше начинай прямо сейчас.
– И ты уверен, что я буду в надлежащем виде?
– Ты напрашиваешься на комплимент? Но если я скажу, что ты всегда прекрасна, ты не услышишь ничего нового.
– Что?
– Ты прекрасна и восхитительна. И я ни на секунду тебя не забывал. Жаль, что я не могу пропустить ужин... Но это благотворительный вечер, и я обещал на нем быть.