Охотники за мраком

Крис Стюарт решил сделать последнюю попытку образумить старика.
— Ты играешь с огнем, Хлопп, — решительно заявил он. — Мы облечены особыми полномочиями Совета Семи Стратегов и имеем статус галактической неприкосновенности. Никто, слышишь, старик, никто не вправе чинить нам препятствия, любое насилие над нами будет беспощадно караться органами межгалактического контроля. Существуют особые законы…
— А мне плевать на ваши законы. Здесь, на Альпе Карантэн, мы живем по своим законам. Галактическая неприкосновенность, говорите? — старик ухмыльнулся. — Вот гарантия неприкосновенности! — Он победно вскинул руку с лазерным пистолетом, — и другой здесь не существует. Все остальное — пустой звук, иллюзия. Это также верно, как то, что меня зовут Старый Хлопп!
— Оставь его, командир, — устало произнес Коротышка Марк. — Безнадежный тип. Пещерная логика, примитивная этика. Дикарь, одним словом. Но по-своему он прав.
— Черта с два он прав! — взорвался Стюарт. — Мрак душит Вселенную, а мы тут валандаемся с каким-то свихнувшимся упрямцем. И все потому, что ему, видите ли, плевать на наши законы! Кретин!..
— Не кипятись, командир. Будь мы даже на свободе, нам бы все равно не удалось улететь отсюда. Готов побиться об заклад, на всей планете вряд ли сыщется хотя бы один завалящий корабль.
Старый Хлопп внимательно прислушивался к разговору чужеземцев. Последние слова Марка вызвали у него неожиданную ухмылку.
— Ты ошибаешься, пришелец, род Халаши владеет одним кораблем. Единственным на Альпе Карантэн.
— Старик, отведи нас к кораблю! — с жаром воскликнул Марк. — Клянусь, ты не пожалеешь! Я подарю тебе мощный гамма-излучатель самой последней модели, когда вернусь сюда вторично. С таким оружием тебе сам дьявол страшен не будет.
Старик остановился, челюсть его отвисла, обнажив два ряда полусгнивших редких зубов. Затем недоверчиво оглядел Марка с ног до головы.
— У тебя нет никакого излучателя. И ты не вернешься сюда вторично. Потому что никогда не улетишь с Альпы Карантэн. Никто никогда не улетает отсюда.
— Уж не думаешь ли ты, идиот, что мы застрянем здесь до конца дней своих?
Старый Хлопп удивленно вскинул седые брови.
— Разумеется, а как же иначе? Вы останетесь здесь навсегда.
Последние слова старика произвели на Охотников удручающее впечатление. Они вдруг поверили ему, внезапно осознали всю безнадежность своего положения.
— Ничего, мы сумеем договориться с этим Халаши, — упрямо произнес капитан Стюарт. — Мы должны получить корабль любой ценой.
Старик выкатил бесцветные глаза, в горле его что-то хрустнуло, заклокотало, и он затрясся в беззвучном судорожном хохоте, напоминающем припадок эпилептика.
— Халаши!.. — Он захлебывался в собственных словах. — Халаши… договориться с Халаши… ха-ха-ха! Ох!..
Его душил приступ сильнейшего кашля. Казалось, еще немного, и кашель плавно и неотвратимо перейдет в агонию. Но старик внезапно овладел собой — лишь багровое подрагивающее лицо его да мутные слезы, растекающиеся по глубоким морщинам, словно по сети древних марсианских каналов, напоминали о только что пережитой им смертельной опасности.
— У вас здесь все так смеются? — спросил Флойд, с любопытством наблюдая за стариком. — Веселая планетка, ничего не скажешь! Я не слишком удивлюсь, если вдруг выяснится, что у местных аборигенов это наиболее распространенный способ самоубийства. Захлебнуться собственным смехом! Черт побери, как это должно быть приятно! Какое блаженство!
Через два часа они спустились в долину. Солнце стояло в самом зените и пекло подобно взбесившемуся ядерному реактору. Прямая стрела широкой, хорошо утрамбованной дороги, по которой они теперь шли — Охотники впереди, Старый Хлопп следом за ними, — утопала в густой зеленой листве могучих неземных деревьев-исполинов. Солнечный свет с трудом пробивался сквозь плотные кроны. От обильной зелени веяло бодрящей живительной прохладой, воздух был чист и свеж, напоен ароматами удивительных цветов, фантастической красоты птицы мелькали высоко в ветвях.
Сердца пленников наполнились надеждой. Какой разительный контраст являла благословенная Альпа Карантэн с тем безымянным пустынным миром, где в безумной схватке неуязвимый Мрак одержал над ними верх!
Мрак… Скоро, очень скоро его власть над Вселенной станет беспредельной, ничем и никем не ограниченной — и тогда… Нет, этого нельзя допустить! Они должны выбраться отсюда во что бы то ни стало. Выбраться любой ценой, любыми правдами и неправдами — чтобы в последней решающей битве уничтожить ненавистное Зло…
Поведение Старого Хлоппа изменилось. Он то и дело вздрагивал, каждый шорох, малейший звук заставлял его лихорадочно хвататься за оружие, глаза в испуге скользили по сторонам, словно ожидая нападения из-за скрытой засады.
— Эй, дед, что с тобой? — крикнул Марк. — Тебя трясет так, словно под твоими ногами вот-вот разверзнется преисподняя.
— Тсс! — зашипел на него тот, ежась от страха. — Ни звука больше. Мы на земле Халаши.
— А! — Марк усмехнулся. — Вторжение в частные владения. И чем это для нас чревато?
— Замолчи, безумец! — вновь зашипел старик, выпучив глаза. — Или я отрежу твой паршивый язык…
Он осекся. Его всего вдруг затрясло, мертвенная бледность покрыла лицо.
Дробный топот тяжелых ног донесся до ушей Охотников. Топот быстро приближался. Их настигали.
— Братья Халаши! — взвизгнул Старый Хлопп и рванул вперед с бешеной скоростью.
Добби, почуяв опасность, метнулись к деревьям и растворились в густой листве. Охотники остались одни.
То и дело спотыкаясь, забыв о пленниках, выпучив глаза от страха, старик несся прочь.
А со стороны плато тем временем во весь опор мчались четыре всадника.
Сухая автоматная очередь распорола знойный неподвижный воздух. Словно наткнувшись на невидимую преграду, Старый Хлопп взмахнул руками, споткнулся и неуклюже повалился на землю. Спина его, наискосок прошитая пулями, обагрилась кровью.
Идиллия исчезла. Старик был мертв.
 
Глава двадцать вторая
БРАТЬЯ ХАЛАШИ
Охотники за Мраком еще не успели оправиться от случившегося, как необычные всадники окружили их плотным кольцом.
Братья Халаши были могучего телосложения, каждый не менее шести с половиной футов ростом. Потертые кожаные куртки небрежно были наброшены на их обнаженные торсы, смуглые тела поражали обилием бесформенных бугров узловатых мышц. Они были бородаты, с печатью туповато-ленивого выражения на широких, блиноподобных лицах, их маленькие, глубоко посаженные глазки тускло светились злобным торжеством.
Старинные пороховые автоматы висели на груди каждого из них. Но еще более, чем вид самих всадников, поразило Охотников фантастическое уродство их «скакунов». Странные, доведенные коварной насмешницей Природой до явного гротеска, «скакуны» напоминали некую разновидность карликовых драконов — с массивными лошадиными мордами, кривыми узловатыми лапами, увенчанными стершимися когтями, с грубой красно-бурой шерстью, по мере приближения к задней части длинного горбатого туловища переходящей в чешуйчатое покрытие, с толстыми, в цепких репьях, волочащимися по земле хвостами, с огромными перепончатыми крыльями, плотно прижатыми к корпусу. Были они приземистыми, неуклюжими, апатично-покорными и смирными.
Пленники сбились в кучу, с опаской поглядывая на диковинных всадников.
— Кто такие? — рявкнул один из братьев, грозно нависая над ними.
— Сначала развяжите нас, — потребовал Крис Стюарт, — а потом задавайте свои вопросы.
Густая борода всадника затряслась от смеха.
— Развязать? Тебя? Ха-ха-ха! — Смех его внезапно оборвался, он кивнул одному из своих спутников. — Ступай, Симсон, взгляни, кого там пришил этот кретин Рут, — он ткнул жирным пальцем в сторону бездыханного тела Старого Хлоппа.
Симсон молча спешился и грузно зашагал к мертвому старику.
— Это я-то кретин? — свирепо оскалился тот, кого назвали Рутом. — Попридержи-ка язык, Агапит, за такие словечки недолго поплатиться и бородой.