Рыцарь или трус
Ясенка старалась сдержать свою клятву. Но Горин по-прежнему являлся к ней в снах, хотя уже не улыбался, скорее на его лице отражались тяжкие заботы. Иногда он говорил, но слова звучали неразборчиво, понять их было трудно… и все же Ясенка понимала: Горин полагал, что ей нужна помощь, которой даже он дать не может.
Неужто и она сама вот так же приходит к нему во сне? Но как же еще он мог узнать, что с ней не все в порядке?
Ясенка отбросила эту мысль. Возможно, позже, когда она доберется до Зазар и мудрая женщина все уладит, она решится подумать об этом. Но пока ей следует сосредоточить все свои мысли и те силы, что еще остались у нее, на самой насущной задаче: ускользнуть из Нового Волда и в одиночку отправиться в Зловещую Трясину.
Однако придется довериться Эйфер. Когда Ясенка сказала девушке о своих намерениях, та кивнула, хотя и нахмурилась.
— Да, леди, я все понимаю. Вы хотите повидать свою приемную мать, особенно сейчас. Но лорд Оберн разве не имеет права просить вас поговорить с Дагдьей?
— В меру своего понимания, да. Но женщины Морских Бродяг крепкие, и, сдается мне, Дагдья никогда не видела женщины в такой тягости, как я сейчас. — Ясенка достала пару штанов, которые она стянула из сундуков Оберна. — Болотные женщины другие. Многие из них плохо сложены или имеют другие недостатки. Многим тяжело дается вынашивание детей. Не раз я бывала у хижины Зазар, когда она давала женщине зелье, помогавшее изгнать из ее чрева мертвое дитя. Она всегда прогоняла меня, но я все же знаю об этом.
— Леди! — поднесла руки ко рту Эйфер. — Не говорите так…
— Я должна смотреть в лицо правде. У меня холод там, где должно быть тепло. Если дитя не мертво, то тогда я сама наверняка умру, причем скоро, если никто не позаботится обо мне. Я должна отправиться к Зазар.
— Значит, вы туда поедете. И я вам помогу, хотя все это пугает меня до обморока. А вдруг какие болотные твари сожрут вас? Или хуже? Я слышала тут всякие рассказы, и страшные. Я пойду с вами.
Ясенка пожала руку девушки в знак благодарности за верность.
— Мне сразу полегчает, как только я отправлюсь к Зазар, от одного этого полегчает. Я знаю Трясину, а ты — нет. Оставайся здесь. Ты только помешаешь мне.
— А я что, в розовом саду родилась, что ли? Я смогу позаботиться о себе, да и вы со мной, если что.
Ясенка снова запротестовала было, но горничная уперлась, и наконец Ясенка сдалась.
— Ладно, — сказала она. — Но тогда добудь себе штаны. Если придется спасаться бегством, юбки тебе только помешают.
Эйфер усмехнулась:
— Через час буду готова. И возьму с собой узелок с едой. Отправимся, как только скажете.
В душе Ясенка была рада компании, хотя и беспокоилась за девушку. Она быстро переоделась в штаны и рубашку Оберна. Одежда была ей велика, но она затянулась поясом, застегнув его поверх холодного комка в животе, и подвязала штанины и рукава у щиколоток и запястий. Покончив с этим, она почувствовала, что готова в путь, хотя ей не хватало защитных пластин на ногах, которые она всегда носила в Трясине. Она заплела косы и набросила поверх капюшон, как и Эйфер. Возможно, часовые на стенах Нового Волда сочтут их за подростков, что идут по какому-то делу.
Ясенка знала тропинки на Болотах, по которым можно было добраться до хижины Зазар без особых трудностей. То есть они не наткнутся на ядовитых змей или глубинных жителей — огромных лапперов вроде того, что чуть не сожрал ее однажды. В тот день им так же хотелось живой плоти, как Трясине — мертвой. Трясина проглотила одного из трех молодых болотных жителей, которые преследовали ее более с чем недобрыми целями. Ясенка порылась в своей шкатулке с драгоценностями и достала кусочек отполированного временем дерева и еще несколько вещиц, спрятанных под обивкой. Она поднесла деревяшку к носу — дерево до сих пор хранило острый запах. Это был проводник. К несчастью, она настроила его на Галинф, разрушенный город в северной части Трясинной земли, где Зазар оставила ее в хранилище мудрости, — а другого у нее не было. Она не успела перенастроить проводник на хижину Зазар до приезда Оберна и до того, как Харуз забрал ее из Трясины. Ясенка положила кусочек дерева обратно в шкатулку. К тому времени, как она была готова, вернулась Эйфер, уже одетая в дорогу, с узлом, из которого доносился запах свежевыпеченного хлеба.
— Я стянула каравай с полок, где они остывали, — весело сказала она. — Ну, и еще немного холодного мяса, чтобы не жевать пустой хлеб. Еще у меня есть фляжка эля, а также бутылка воды и половина сладкого пирога. — Она закинула узел за спину. — Ну, под плащом это сойдет за горб.
— Молодец, — сказала с улыбкой Ясенка. — Тебя не узнать. Оберни ноги ремнями, как я, а то в Трясине водятся твари с ядовитым жалом. Но поторопись. Нам пора выходить. Я хочу добраться до Трясинной земли до ночи.
— Лучше бы нам добраться до хижины Зазар до ночи, — сказала Эйфер, быстро обертывая ноги кожаными полосами. Надо сказать, ее не пугало предстоящее приключение. — Сдается мне, если мы пойдем быстро, то успеем.
— Если повезет, то до темноты мы там будем. А если нет, то на островках в Трясине есть растения, из которых можно развести огонь. — Ясенка достала из шкатулки еще одно сокровище из ее прежней жизни. — А если и это не удастся сделать, я попытаюсь спрятать тебя в тени вот этой штуки.
Эйфер с некоторым сомнением посмотрела на круглый камень с дырочкой, чтобы носить его на ремешке.
— Это оружие? Его бросают во врагов? Ясенка рассмеялась, не зная, как объяснить магию.
— Нет. Он производит шум, когда я раскручиваю его над головой. И окутывает меня тенью. Это не раз помогало мне ускользнуть от опасности.
— Тогда будем надеяться, что он укроет нас обеих. Ну что, пошли?
8
Несмотря на то что на стенах Нового Волда едва-едва не раздался крик тревоги, девушкам все же удалось ускользнуть незамеченными. Они пошли по дороге, что вела за реку, перебрались на другой берег, затем срезали путь, повернув резко к западу, к Пограничной реке. Увидев ее, Ясенка без особого труда нашла водопад и пещеру, где некогда пряталась от гигантских птиц. Неподалеку, как она знала, был брод, и девушки направились к нему. Хотя река в том месте и была мелкой, бежала она быстро, и переходить ее пришлось весьма осторожно. Солнце начало клониться к закату.
— Моя деревня — то есть та, где живет Зазар, — почти точно на запад отсюда. Если идти на солнце, пока оно не исчезнет за горами, то и иноземец дорогу найдет. А я тут бывала, да и тропинки тут хорошо видны.
— Некоторые — да. Но другие, смею сказать, нет.
— Тогда я тебя поведу. Иди за мной и будь поосторожнее. Ты, в конце концов, тут чужая. — «Как и я теперь», — подумала Ясенка. Но вслух она не сказала ничего. Незачем пугать девушку.
Время от времени они останавливались перекусить и отдохнуть. Приближался вечер, и начали просыпаться лапперы, заводя свою вечернюю песнь. По большей части это был писк и скулеж, к которым Ясенка с детства привыкла, но то и дело из глубин Зловещей Трясины слышался низкий вой, а однажды девушки услышали вопль, который вдруг резко оборвался.
Эйфер схватила Ясенку за руку.
— На случай, если вы споткнетесь, — сказала она чуть дрогнувшим голосом.
— Не бойся. Мы очень быстро идем, и если только я не забыла все на свете, то деревня будет прямо за поворотом тропинки и маленьким холмом.
Они были почти у цели, когда силы начали покидать Ясенку. Она заставляла себя идти вперед, поскольку знала, что Эйфер, какими бы добрыми ни были ее намерения, не сможет войти в деревню, где старейшина — Джол.
Поднявшись на холм, девушки затаились в кустах и сухой траве, чтобы Ясенка могла разобраться, что делается в деревне. Там вроде бы было тихо — значит, большинство мужчин ушли на охоту. Хорошо, подумала она. Сумеем подобраться тайком.
Она повела Эйфер, которой не надо было напоминать об осторожности, вдоль края расчищенной земли, к задней стене хижины Зазар. Там была гораздо более незаметная тропинка, которой знахарка часто ходила в Трясину. Она быстро терялась на мокрой земле, потому что Зазар редко дважды проходила по собственному следу.