Пятая волшебница

Но влюблен Тристан не был ни разу.
Ни одна из женщин, с которыми принц до сих пор встречался, не вызвала у него желания иметь с ней ничего, кроме короткого романа. И притом он вовсе не был холоден или невнимателен. Обращался с ними ласково и при расставании неизменно проявлял благородство. Такова была его натура. Тристан подложил ладони под голову и устроился поудобнее, провожая взглядом плывущие по небу кучевые облака, в особенности одно из них, особенно причудливой формы. И, в очередной раз вздохнув, подумал: хорошо, что, по крайней мере, до сих пор обходилось без скандалов, связанных с беременностью его бывших пассий.
Грустно, но факт — ни одна женщина не заставила его страдать в свое отсутствие или по-настоящему, до сердечной боли, жаждать встречи с ней. В самой глубине души принц надеялся, что когда-нибудь такое случится и он тоже будет счастлив, как, к примеру, его сестра. Шайлиха первой покинула чрево матери, что частенько служило для нее поводом беззлобно поддразнивать брата. Тот, в свою очередь, каждый раз «тактично» напоминал сестре, что, хотя она и появилась в этом мире на восемь минут раньше, однажды именно он станет королем и, как следствие, ее повелителем. Но на самом деле Тристану хотелось, чтобы его жизнь сложилась примерно так же, как у нее. Шайлиха была счастлива в браке с Фредериком, капитаном королевской гвардии. И сейчас она была на шестом месяце беременности; ее родные, а также все граждане Евтракии с нетерпением ожидали благословенного события. Но больше всего принц завидовал судьбе сестры: ведь ей никогда не придется править страной.
Существовала и еще одна тягостная проблема, связанная с его положением.
Всю его сознательную жизнь наставники-маги готовили Тристана к тому, что он станет королем. И хотя в Евтракии после победоносной войны на протяжении вот уже больше чем трех столетий царил мир, королевские гвардейцы чрезвычайно добросовестно обучали Тристана военному мастерству. После Войны с волшебницами Синклит поклялся, что никогда более не допустит ослабления национальной гвардии. Руководствуясь убеждением, что те, кто не делает выводов из прежних ошибок, обречены их повторять, члены Синклита издали указ, на основании которого во всех школах страны подробно изучали историю Евтракии, а каждый здоровый мужчина обязан был определенный срок отслужить в гвардии и в дальнейшем, при условии, что он хорошо себя проявил, и при наличии желания, мог остаться на военной службе. На местах решающих боев устанавливались почетные знаки и монументы, как правило, из самого прекрасного мрамора. Таким образом проявлялось должное уважение и одновременно отдавалась скорбная дань погибшим магам и их сподвижникам. В результате, и это стало уже традицией, королевские гвардейцы всегда находились в состоянии постоянной готовности защитить королевство от любой возможной угрозы. Однако Тристана не покидала уверенность, что, когда он займет престол, реальной необходимости обращаться к помощи гвардейцев у него не возникнет.
В особенности с целью зашиты королевства.
Принц зевнул, провел рукой по длинным черным волосам и нащупал болезненную шишку в том месте, где ударился головой при падении на утес. Как только он станет королем, маги, скорее всего, заставят его обрезать волосы и носить иную прическу, более соответствующую его положению. А потом, когда он в конце концов войдет в Синклит, ему придется заплетать волосы во множество косичек, как это принято у магов. В который уже раз Тристан с болью подумал о том, что его единственная мечта — прожить жизнью обычного человека — никогда не осуществится.
Маги обучали его самым разнообразным премудростям. Вначале чтению, письму и прочим необходимым наукам, затем истории и основам гражданского права Евтракии, законам государства. Его знакомили также с культурным наследием королевства: музыкой, литературой, живописью и другими видами искусства. Принц прошел необходимое обучение в области ведения переговоров и способов принятия решения в бесконечных тяжбах. Это было необходимо для урегулирования многочисленных конфликтов между герцогами, возглавляющими семь провинций, из которых состояло королевство. Политика никогда особенно не привлекала Тристана, и ему еще многому предстояло научиться, а времени для этого осталось всего ничего. Он мрачно задумался, стоило ли, в самом деле, на целый день отказываться от занятий только ради того, чтобы, уединившись в лесу, бесцельно валяться на мягкой травке. Затылок пульсировал болью все сильнее. Похоже, кратковременный отдых, который позволил себе принц, обернулся совсем не тем, на что он рассчитывал.
Однако губы Тристана снова тронула улыбка, когда он подумал о другой стороне своего обучения. Он получал истинное удовольствие от тренировок с королевскими гвардейцами и, к огромной гордости строевых офицеров, достиг превосходных успехов почти во всех видах военного мастерства — искусстве фехтования, владении кинжалом, верховой езде, рукопашном бою, навыках выживания и многом, многом другом.
До сих пор в его ушах звучал недовольный голос отца, распекающего юношу, когда в возрасте восемнадцати лет Тристан попросил освободить его от обязанностей принца, позволив вместо этого служить в королевской гвардии. Несмотря на суровую отповедь, он имел глупость и дальше досаждать королю этой просьбой. В конце концов Николас пригласил его к себе в приемную и поговорил с ним один на один. В тот день принц узнал, что его мать лишь чудом выжила, произведя на свет самого Тристана и его сестру, и, в результате, иметь детей больше не могла. И поскольку его отец принял беспрецедентное решение стать членом Синклита и передать власть своему единственному сыну, Тристан должен стать королем, а потом — магом Синклита.
После этого разговора Тристан, может быть, и не внял полностью тому, что пытался объяснить ему отец, но перестал сопротивляться, смирившись с предназначенной ему судьбой. Он старался извлечь как можно больше удовольствия из военного обучения и стоически выносил академические занятия и необходимость появляться при дворе в своем официальном качестве. Однако в последние годы что-то изменилось. Иногда он просто физически ощущал, как эта самая «одаренная» кровь струится по его жилам. Принц покачал головой, сосредоточенно размышляя. «Тот, кто не обладает „одаренной“ кровью, не в состоянии овладеть искусством магии».
Когда у Тристана возникало «ощущение» своей крови — а в последнее время это происходило все чаще — он чувствовал себя на редкость энергичным и деятельным. Он много раз просил магов Синклита уже сейчас начать обучение, но неизменно получал отказ. «Сначала ты должен стать королем», — твердили ему. Да, они признавали, что ни один из известных им наделенных «одаренной» кровью королевских наследников не выказывал такого интереса к их искусству в столь раннем возрасте. И тем не менее так внятно и не объяснили, ни чем вызвано это его преждевременное желание, ни причины своего непреклонного отказа.
Принц перевел взгляд с неба на окружающее его великолепие. Сезон Новой Жизни был в полном разгаре; его любимое время года. В этом году он начался раньше обычного, снег и холод уже отступили. Вслед за ним придет сезон Солнца, во время которого растения начнут плодоносить; скорее всего, урожай удастся убрать до того, как придут новые холода и наступит сезон Кристаллов, завершающий цикл, — с пронизывающими горными ветрами и снежными вьюгами.
Полянку окружали высокие деревья с бархатисто-синими листьями, а за ними, на несколько шагов в глубину леса, бурно разросся густой, усыпанный розовыми цветами триллиум. Внезапно с вершин деревьев сорвалась стая жаворонков. Перекликаясь и взмахивая голубовато-белыми крылышками, они взмыли вверх и исчезли в синеве неба. Тристан подумал о жизни королевского двора, в которой явно не хватало простоты и соразмерности. Здесь же, в Оленьем лесу, каждое живое существо, казалось, знало и, что более важно, без возражений принимало свое место в величественном течении Вечности.
А потом у принца буквально перехватило дыхание.