Голос из прошлого (Луна над Каролиной)

— Хороших дел ты натворила. Ну, желаю тебе приятно провести вечерок.
Она зажмурилась, а он вышел из комнаты. В груди у нее жгло от бесплодного сожаления. Фэйф бросилась в качалку, разок качнулась, вскочила и побежала к лестнице. В эту минуту хлопнула входная дверь. Кейд ушел.
— Прости, — пробормотала она и опустилась на ступеньку. — Я не подумала. Я не хотела. Не надо меня ненавидеть. — И она уронила голову на колени. — Я сама себя уже ненавижу.
***
— Надеюсь, вы простите поведение моих детей, Джеральд. — И Маргарет снова вплыла в большую гостиную, где ожидал ее прихода старый друг.
"В моем доме таких выходок со стороны детей быть просто не могло, — подумал он. — Но ведь мои дочери умеют вести себя как леди в любых обстоятельствах". Все же он улыбнулся тепло и понимающе.
— Ну что вы, Маргарет, не надо просить прощения. Они просто погорячились.
Джеральд взял бокал шерри, который она не успела пригубить, прежде чем подняться наверх, и опять предложил ей.
Звучала тихая музыка Баха. Они оба любили эту вещь. Он, как всегда, принес Маргарет розы, и Лайла уже поставила их в хрустальной вазе на рояль. Комната с темно-синими диванами и старой полированной мебелью была совершенством вкуса и средоточием спокойствия — все, как любила Маргарет. Все детали убранства были тщательно подобраны так, чтобы унаследованные вещи гармонично сочетались с приобретенными ею лично. В этой комнате мужчина не смел бы положить ноги на стол, а ребенок — разбросать на ковре игрушки.
— Погорячились? — повторила Маргарет. — Вы снисходительны, что называете это так.
Она подошла к окну в тот момент, когда автомобиль Кейда взревел на подъездной аллее.
— Наши дети выросли, Маргарет.
— Некоторые — да.
Он промолчал. Он знал, что ей всегда тяжело говорить о Хоуп. А так как он избегал тягостных тем, то предпочел замолчать одну из них.
Он знал Маргарет тридцать пять лет и некогда, недолго, был ее поклонником. Она выбрала Джаспера Лэвелла, который был богаче и более голубых кровей, чем он. Но его, Джеральда, это почти не огорчило, во всяком случае, он так предпочитал думать.
Джеральд удачно женился, воспитал двоих детей и уже пять лет как благополучно вдовел. Как и его старый друг Маргарет, он предпочитал вдовство узам брака. Меньшая трата времени и сил.
Он был высок и приближался к шестидесятилетнему рубежу. Невероятно густые черные брови, похожие на взъерошенные перья, придавали его в остальном почтенному лицу несколько драматическое выражение. Он блестяще овладел всеми ходами и выходами юриспруденции, составил себе на этом состояние и занял уважаемое положение в округе. Он любил общество Маргарет, их дискуссии на тему искусства и литературы и, как правило, сопровождал ее на все приемы и вечера, но при встрече они обменивались холодным, общепринятым в их круге поцелуем. Свои плотские потребности Джеральд удовлетворял с молодыми проститутками, которым он платил за свои сексуальные фантазии наличными. Свои сексуальные развлечения он считал своего рода «хобби». Ведь надо же чем-то заниматься, раз он не играет в гольф.
— Не думаю, что сегодня я приятная собеседница, Джеральд.
Он любил все привычное. Это был вечер их, вошедшего в обыкновение, спокойного обеда вдвоем в "Прекрасных грезах", а после обеда всегда подавали кофе, и потом около получаса они прогуливались по саду.
— Я слишком старый ваш друг, чтобы меня это обескуражило.
— Да, добрый друг мне сейчас нужен. Я расстроена, Джеральд. Из-за Виктории Боден. Я надеялась, что смогу примириться с ее приездом в Прогресс, но сегодня узнала, что Кейд с нею встречается.
— Он взрослый мужчина, Маргарет.
— Но он мой сын. — Она повернулась к нему с каменным выражением лица. — И я этого не потерплю.
Джеральд подавил вздох:
— Мне кажется, если вы будете чересчур нажимать, то придадите всему этому слишком важное значение в его глазах.
— Но я не собираюсь нажимать на него.
Маргарет знала, что надо делать, и не собиралась откладывать это в долгий ящик.
— Он должен бы жениться на вашей Дебре, Джеральд.
— Тогда у нас были бы общие внуки, — улыбнулся он.
— О чем это вы, — пробормотала Маргарет и решила, что вполне может позволить себе второй бокал шерри.
***
Тори ждала его приезда. Она уже все продумала и поняла. Кейд с ней маневрировал. Очень спокойно, искусно, но все это были маневры. Однако она уже слишком давно распоряжалась собственной жизнью, чтобы позволить кому-нибудь порулить ею. Он приятный человек, она не могла отрицать, что его общество ей приятно. Но она слишком занята своим новым бизнесом и самоутверждением в городе, чтобы тратить время и энергию на отношения с ним или с кем-нибудь еще. Да, ей, естественно, льстит интерес к ней, но будет разумнее отступить назад. Она надеется, что они останутся друзьями, но это и все. И теперь, и вообще.
Тори осталась довольна заготовленной речью, но вдруг снова ощутила прикосновение его губ. Ей вспомнился сладкий привкус груш со старого дерева. Пчелы, опьяненные густым нектаром, тучей носились над палыми плодами и лениво жужжали. Почему-то этот привкус ей почудился снова. Когда он ее поцеловал, ей показалось, что жизнь ее наконец заполнилась, словно в игре «паззл» был наконец найден недостающий кусочек. "Незачем романтизировать происшедшее", — одернула она себя. Обыкновенный поцелуй, но глупо делать вид, будто ничего не случилось.
Возможно, он просто сделал это нарочно, чтобы заинтриговать ее. Умно. Он умный человек. Однако с ней это не пройдет. Она готова к встрече. Приняла решение. Для нее все ясно, и она спокойна. Она встретит его, когда он подъедет, и таким образом помешает ему войти в дом и не даст нарушить ее план. Она произнесет свою речь, пожелает ему всего хорошего, потом повернется, уйдет и закроет за собой дверь.
И останется внутри, в тишине и безопасности.
Удачный план снова вернул ей самообладание и снял напряжение, поэтому, когда Тори услышала шум подъезжающего автомобиля, она с облегчением вздохнула. Скоро все будет в порядке.
Она вышла на крыльцо и увидела его. Кейд сидел в красивой машине с опускающимся верхом. Его волосы растрепал ветер. Он беззаботно улыбнулся, но за улыбкой скрывались гнев и напряжение. Более того. Тори сразу почувствовала, что он сейчас несчастлив, и никакое маневрирование с его стороны или хитроумно рассчитанный план не могли бы совладать с ней так, как это его настроение.
— Мне очень нравится эта черта в тебе, Тори, ты быстро все понимаешь. — Он вышел из машины, поднял верх и открыл дверцу для пассажира.
— Расскажи, что стряслось.
— Стряслось? — Кейд опустил взгляд, хотел было отшутиться, но промолчал и обошел автомобиль, чтобы сесть за руль. Тори скользнула в машину. — Ты что, разрубила мне череп и заглянула внутрь?
Она вздрогнула и положила руки себе на колени.
— Нет, это было бы грубо.
Он рассмеялся и устроился поудобнее.
— Понимаю. Ясновидение имеет свой этикет.
— Но я не читаю мысли других. — И Тори сжала пальцы — они были как натянутая проволока, а суставы побелели. — Скорее, это умение читать не мысли, а чувства. Я научилась распознавать их, хотя это не очень приятное занятие, потому что чужие чувства начинают обуревать тебя самое. Извини за то, что я вторглась в область твоих чувств.
С минуту он молчал, откинув голову и закрыв глаза.
— Нет, это ты извини. Мне надо было выплеснуть мои эмоции, и я выплеснул на тебя.
— Я понимаю, что неприятно в таком состоянии быть в обществе кого-то, кому не можешь доверять. Этот человек, зная твои чувства, может использовать их против тебя, получить над тобой власть. Пойми, что я не подхожу для близких отношений, и поэтому ни с кем не хочу сходиться. Я такая, какая есть, и не могу этого изменить. Я с этим смирилась и знаю, как с этим жить дальше. Я не жду, что кто-нибудь поймет меня и разделит мое одиночество. Мне никто не нужен. Я научилась принимать то, что со мной происходит, и мне дела нет, если тебе или еще кому-нибудь это не понравится.