А может, в этот раз?

Кристина и Джо обнимались под луной, а Марина и Зи были разлучены по воле ее отца, не желавшего вникнуть в чувства своих ближних. У Кристины было все: красота, богатство, призвание, мужчина, который, вне всяких сомне­ний, босиком пройдет по горящим угольям, лишь бы быть рядом с ней. У Марины не было ничего, кроме щемящей уверенности в том, что она никогда не увидит ни Зи, ни своей родины. Если только… Если только не взять свою судьбу в собственные руки.
Все, что сейчас ей было нужно, – вернуться в Нью-Джерси. Здесь ей нечего было делать. Она скопила до­вольно, чтобы купить билет на самолет. Как только они вернутся в Хакетстаун, она начнет действовать. Даже если для этого придется взять в союзники Слейда.
Надо изо всех сил избегать Джо.
Кристина заперлась на ночь в спальне и чуть было не выбросила ключ в окно, чтобы избежать искушения. Джо действительно стал посланником дьявола, искусителем, и она была на волоске от того, чтобы совершить грех. Но она, добрая католичка, серьезно относилась к подобным вещам. В жизни ей не раз приходилось идти на компромиссы, и конформизм давался ей труднее, чем другим. Но в одном она сохраняла твердые позиции – женатые мужчины не для нее – и не собиралась поступаться принципами.
Марина не заслуживала предательства ни с той, ни с другой стороны.
Не важно, почему он женился на Марине. Достаточно было самого факта. И он говорил сам за себя. Конечно, Кристина могла бы переспать с ним, но куда это ее заве­дет? Эта сторона их семейной жизни была наиболее благо­получной. Секс между ними всегда был страстным, импульсивным и запоминающимся. Не было оснований счи­тать, что сейчас было бы по-другому.
Кристина присела на край кровати и стала дожидаться, пока утихнет возбуждение. Она была зла на себя, и ей было грустно, она испытывала разом все оттенки эмоций, что лежат между гневом и отчаянием. Но вот на что она не могла пожаловаться сейчас, так это на отсутствие нужных гормонов. Она чувствовала себя как никогда живой. В каж­дой клеточке ключом била жизнь.
И она желала Джо сильнее, чем когда бы то ни было.
Если они переспят, то это лишь усложнит и так запу­танные отношения. Кристина начала было верить в возмож­ность невозможного, спрашивая себя, бывает ли повторная вспышка любви к одному и тому же человеку более яркой, чем первая.
Но Кристина слишком разумна, чтобы позволить ув­лечь себя во что-то, что может разбить ее сердце… и заодно и Маринино.
При этом до Марины ей, честно говоря, не должно было быть никакого дела. Девчонка не приходилась ей ни родственницей, ни другом. Три недели назад она вообще не знала о ее существовании. Эти невесть откуда взявшиеся материнские чувства по отношению к новой жене бывшего мужа – просто нелепость какая-то.
Когда все наладится и она поселится в своей нью-йорк­ской квартире, она заведет себе кошку, чтобы не чувство­вать одиночества.
– Куда это ты смотришь? – спросил Джо, стягивая брюки, под которыми были сатиновые трусы.
Он устал, проголодался и никак не мог отогнать недав­них воспоминаний о вкусе губ Кристины.
– Что это ты делаешь? – с ужасом глядя на него, спросила Марина. – Немедленно надень штаны!
– Послушай, детка, довольно с меня и того, что я сплю на полу. Я не собираюсь к тому же еще и спать одетым.
– Ты спал одетым в Нью-Джерси.
– В Нью-Джерси я спал в шортах.
– Но ты снимал брюки в соседней комнате.
– Не вижу разницы.
– Разница есть. Смотреть, как ты стягиваешь штаны, – все равно что подсматривать за очень интимными вещами.
– Закрой глаза, если не хочешь смотреть.
Какая разница, где снимать штаны: здесь или в ванной, или еще где-нибудь? В конце концов ему хотелось только одну женщину, и этой женщиной не была его жена.
Марина сидела на кровати в одной из своих серых хол­щовых ночных рубах, простых, без единого украшения, с пуговицами впереди, и эта рубашка была ей так велика, что тело девушки совершенно терялось в складках.
– Ты не пробовала приобрести что-нибудь из вещей по размеру? – спросил Джо, укладываясь на матрас, который постелил возле окна. – Советую обдумать предложение.
– Мне есть о чем подумать, – огрызнулась Марина.
– Надеюсь, это не связано с чем-нибудь таким, для чего бы понадобился паспорт?
Что-то в ее взгляде насторожило Джо.
– Я буду делать то, что сочту нужным.
– Ты говоришь загадками, стрекоза, – сказал Джо, – а ведь вроде мы с тобой говорим на одном языке, не так ли? Марина легла и закрыла глаза.
– Что до меня, так я тоже только и мечтаю о том, когда все это кончится, детка, – с вздохом произнес Джо. Он не был уверен, но, кажется, Марина улыбнулась.
– Это была великолепная мысль.
Кристина беседовала с отцом, заводящим грузовик. Раз­говор проходил утром через несколько дней после их при­бытия на ранчо.
– До сих пор у нас все никак не хватало времени пого­ворить.
Сэм смерил Кристину взглядом.
– А мне показалось, будто ты меня избегаешь, Крис.
– Как ты мог подумать? – Кристина изобразила бес­печную улыбку.
– Не надо мне улыбаться как в телевизоре, дочка. Может, ты и способна обмануть своих городских друзей, но своего отца – никогда.
– Я не стараюсь обмануть тебя, папа, – сказала Кри­стина чуть менее уверенно. – Согласись, все это время мы все крутились как белки в колесе.
– Но в этом нет ничего необычного.
– Ты же знаешь, что я имею в виду, папа. Грузовик тронулся с места, и Кристина схватилась за переднюю панель.
– С этим праздником много хлопот.
– Сдается мне, ты львиную долю времени сидела на телефоне.
– Я же объясняла вам с мамой, что мне необходимо держать контакт с офисом. Когда готовится премьера шоу, надо, как в цирке, жонглировать всеми имеющимися шарами.
– Мне казалось, что у тебя есть кому жонглировать шарами.
– Это мое шоу, – терпеливо поясняла Кристина, пока они подскакивали на кочках, – а это значит, что в основ­ном работать должна я.
Не совсем точно, но по-другому и не объяснишь.
– А как с этим английским парнем? – спросил Сэм, которому всегда хотелось расставить все точки над и. – Он всюду таскается со своим фотоаппаратом, да только не вид­но, чтобы он много снимал.
– Думаю, он ждет праздника. Сэм искоса взглянул на дочь.
– А я думаю, что он слишком много времени проводит с женой Джо.
– Я этого не заметила.
– Наверное, потому что ты проводишь много времени с мужем Марины.
Кристина чуть не взвилась.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего, кроме того, что сказал, – ответил отец. – Слепой пес, и тот разглядит, что этот брак долго не продер­жится.
Кристина рассмеялась.
– Да они молодожены, – с нажимом в голосе произ­несла она. – Им еще предстоит привыкнуть друг к другу.
– Марина и ее дружок англичанин только этим и зани­маются. А Джо был с тобой, вместо того чтобы помочь нам заменить стекла в доме для работников.
– Ты стареешь, папа, – беззаботным голосом сказала Кристина, когда они съехали с проселочной дороги на шос­се. – Воображение заводит тебя не в ту сторону.
Сэм нажал на тормоза, и грузовик развернуло поперек дороги.
– Черта лысого! – заревел он. – Не смей разговари­вать со мной, как с дураком, Крис! У меня пока все в порядке и с глазами, и с мозгами. Я пока еще понимаю то, что вижу, а то, что я вижу, пророчит беду. Ты все еще его любишь.
– Это вопрос?
– Не играй в слова, Кристи. Ты говоришь со своим отцом. Я заслуживаю лучшего отношения.
Кристина откинулась на обшарпанном сиденье.
– Ты прав, – сказала она. – Ты действительно за­служиваешь лучшего отношения. Прости меня.
Сэм потянулся к ней, чтобы погладить по голове, и Кристина, к ужасу своему, обнаружила, что плачет.
– Он сказал, что они… не женаты по-настоящему, что за всем этим стоит целая история, которую он не может мне прямо сейчас рассказать, но я…