Человек Огня

— Слушайте! — крикнул кто-то.
— Черт возьми! Это волны разбиваются о камни.
— Какой толчок! Киль стукнулся о подводный камень… Лоцман бросился на палубу с Криком:
— Скорее готовьте лодку! Судно сейчас разобьется в щепки.
«Страх затуманил ему рассудок, — подумал Альваро. — Каравелла не может противостоять этим ударам, а он думает, что выдержит лодка! Уж, конечно, не я отправлюсь на ней!»
Смятение на судне достигло предела. Все двадцать семь моряков в беспорядке бросились к лодке, торопясь поскорее занять места и отталкивая друг друга, так как одна лодка не могла вместить всех. Другая же была слишком мала и ее никто не решился спустить на воду: все равно она бы не могла бороться с разъяренными волнами и тотчас же пошла бы ко дну.
Молодой Корреа не принимал участия в общей суматохе. Он удалился на корму, представлявшую более возвышенную часть судна и потому не заливаемую волнами, и оттуда старался определить его положение и выяснить, есть ли какие-нибудь шансы на спасение.
Мало-помалу, так как горизонт начал светлеть из-за приближающегося рассвета, он различил очертания бухты, усеянной бесчисленными островками, и даже разглядел один большой остров, покрытый лесом.
Между тем матросам удалось спустить шлюпку, но ей грозило разбиться о борт судна. Некоторые из экипажа, невзирая на опасность, спрыгнули в шлюпку с палубы, другие же, последовавшие их примеру, были не так счастливы и, попав в воду, моментально были унесены волнами. Для тех, кто остался в шлюпке, это было удачей, так как если бы на ней находился весь экипаж, она тотчас пошла бы ко дну со всеми своими пассажирами.
Шлюпка отчалила от каравеллы, когда огромная волна подхватила ее и понесла по направлению к подводным скалам. Альваро подумал, что она погибла, но вдруг увидел, что она снова вынырнула на поверхность воды, и услыхал голос лоцмана, кричавшего ему:
— Сеньор Корреа, на судне остался юнга! Если можете, то займитесь им…
Корреа сосредоточил все свое внимание на лодке, ожидая ежеминутно, что ее поглотят волны. Но, видимо, судьба покровительствовала ей. Несмотря на ярость волн, лодка держалась на поверхности и ныряла точно пробка, взбираясь на гребни валов. Она миновала уже вторую подводную скалу и приближалась к берегу, толкаемая веслами и волнами. Однако моряки все еще не могли считать себя спасенными. Берег был почти неприступен; он возвышался отвесно и был опоясан скалами, кое-где выглядывавшими из воды.
— Разобьется вдребезги! — прошептал Корреа. — По-видимому, я в большей безопасности здесь, на этих обломках, нежели они там, на лодке. Каравелла все-таки еще держится хорошо, и я успею подумать о своем спасении.
С каждой минутой становилось светлее, и это помогало Корреа не терять из виду лодку. Скоро солнечные лучи прорезали тучи и осветили берег и пенящиеся кругом волны.
Но ураган не затихал, и волны по-прежнему высоко вздымались и яростно шумели. Между тем лодка приблизилась к берегу, и Корреа с замиранием сердца ожидал, что волны поглотят всех сидевших в ней.
«Мне не следовало отпускать их! — говорил он себе. — Впрочем, разве они бы послушались меня? Они бы взбунтовались против меня и, конечно, поступили бы по-своему. Будем надеяться, что некоторым из них все-таки удастся спастись!»
Лодка находилась уже шагах в тридцати от берега, однако пристать к нему было невозможно. Корреа видел, как моряки напрягали усилия, чтобы избежать ударов о скалы. Но все было тщетно. Огромная волна подхватила лодку. На мгновение она показалась на ее гребне и затем вдруг исчезла среди пены. Сквозь рев ветра и шум волн к Альваро донесся крик, и он увидел людей, барахтающихся в волнах. Затем все скрылось в пенящейся бездне, и в этот момент корма судна как-то сразу опустилась, как будто оно готово было переломиться надвое.
— Неужто и для меня пробил последний час? — прошептал Корреа. — Придется искать спасения на одном из этих камней.
Он спустился на нижнюю палубу и вдруг услыхал точно заглушенный плач, доносившийся из запертой каюты.
— Уж не юнга ли это? Должно быть, это он — полумертвый от страха!
Корреа спустился по трапу, крепко держась за поручни, чтобы волнами, которые заливали судно, его не сшибло с ног.
— Кто там плачет? — крикнул Корреа у дверей каюты, где уже была вода.
— Отоприте, сеньор! — послышался чей-то голос.
— Где вы?
— Я заперт в каюте.
— Кто же это запрятал тебя туда? Хорошее дело, нечего сказать! Корреа вышиб одним ударом дверь и увидал четырнадцатилетнего мальчика, который бросился на палубу с криком:
— Тонем! Бегите, сеньор! Спасайтесь!
Увидев только одного Корреа, юнга остановился и, держась за переборку, спросил:
— Где же все остальные?
— Они все уплыли, мальчуган, — отвечал Корреа.
— Мы одни?
— Совершенно одни.
— Ну, так я понимаю, почему этот злодей Педро запер меня в каюте! Он боялся, что я перегружу лодку, если займу в ней место.
— В таком случае он ничего не выиграл, мой милый Гарсиа. Я видел, как он свалился на камень и разбил себе голову.
— Все уплыли?
— Да. Ни один не остался.
— Они уже высадились на берег, сеньор Корреа?
— Не знаю. Но я бы не поменялся с ними. Если даже им удалось пристать к берегу, то, во всяком случае, перед этим волны их сильно потрепали.
— И с нами будет то же самое, сеньор.
— Ты так думаешь?
— Вода поднимается, и в каюте она уже стоит на два фута.
— Ну, она еще не так-то скоро достигнет палубы. Ты боишься?
— С вами — нет, сеньор Корреа.
— Пойдем посмотрим, не можем ли и мы попробовать достигнуть берега.
— Там еще должна быть маленькая лодочка.
— Мы ее пока оставим, мальчуган. Она не годится при таких волнах. Впрочем, может быть, она уже снесена волнами… Во всяком случае, Гарсиа, будем надеяться, что мы счастливее других.
 
II. Людоеды
Диего Альваро Виана де Корреа, сыгравший впоследствии такую важную роль в деле колонизации Бразилии и возбудивший столько любопытства своими необыкновенными приключениями и столько толков в португальских придворных кругах и при дворе Генриха II, короля Франции, — родился как раз в то время, когда вся Европа была потрясена необычайными открытиями в Америке и восхищена дерзновенной отвагой, которую проявляли португальцы в Восточной Индии. Альваро уже с ранних лет начал увлекаться героическими подвигами конкистадоров и в юношеском возрасте совершил несколько путешествий вдоль африканского побережья. Он сражался с маврами, которые там господствовали в то время, и проявил необыкновенное для своих лет мужество и хладнокровие. Но его всегдашней мечтой было отправиться в Америку или Индию, где его соотечественники добывали себе славу, царства и баснословные богатства.
Долгожданный случай наконец ему представился. Он узнал, что одна каравелла отправляется с грузом на Антильские острова под управлением очень опытного лоцмана. Это было маленькое судно, но тогда португальские и испанские моряки не боялись предпринимать очень продолжительные морские путешествия в Азию и Америку на <. таких утлых суденышках, сегодня же на них никто не решится даже выйти в открытое море.
Альваро де Корреа, воодушевленный рассказами старых моряков, мечтал также о завоевании какого-нибудь царства, подобно Писарро или Кортесу 1. К несчастью, буря пригнала каравеллу, на которой отправился Альваро, слишком далеко к югу, в сторону от намеченного пути. Тридцать пять лет тому назад Кабрал, отправляясь в Восточную Индию, был занесен бурей к берегам совершенно неизвестной тогда Бразилии, а теперь такая же участь постигла Альваро, который также случайно очутился у бразильских берегов.
Когда Альваро вместе с юнгой выбрался на палубу, каравелла опять накренилась к подводной скале, куда ее прибивали волны, грозя ежеминутно разнести ее в щепки. Но Альваро все еще надеялся, что судно выдержит удары волн и ему удастся направить его в защищенное место между скалами.