Человек Огня

— Мы бы могли там подождать окончания бури, — сказал он, — а потом выстроили бы из остатков судна плот, чтобы на нем переплыть этот залив.
— Я хороший пловец, сеньор Корреа, — заметил юнга.
— И я тоже. Но я вовсе не испытываю желания попасть на обед акулам. Я слышал, что у берегов Бразилии они водятся в огромном количестве. А ведь ты знаешь, какие это свирепые животные!
— А где же наши товарищи?
— Я сколько ни высматриваю, нигде не вижу их.
— Неужели они все погибли?
— Не думаю. Они, вероятно, спрятались в этом лесу, чтобы их не увидали дикари.
— Они злые, эти дикари, сеньор?
— Они пожирают мореплавателей, которых океан выбрасывает на их берег.
Юнга так сильно задрожал, что Альваро, обративший на это внимание, спросил:
— Я тебя напугал, мой маленький Гарсиа?
— Да, сеньор, мне очень страшно. Один из моих дядей был моряком. Он плавал вместе с Кабралом и его сожрали индейцы в Бразилии тридцать пять лет назад.
— Не падай духом, дружок! Ведь мы еще не попали к ним в лапы. И потом, мы ведь не высадимся на берег без оружия. Тут есть ружья и несколько бочонков пороха. Теперь посмотрим, где мы находимся.
Корреа оставил юнгу и по лесенке взобрался на возвышенную часть кормы, держась за борт. Он даже влез на ящик, чтобы лучше рассмотреть окрестности, и невольно вскрикнул от восторга при виде той картины, которая развернулась перед его глазами.
Буря загнала каравеллу в залив необычайной красоты. Ничего подобного Корреа еще не встречал. Влево от входа в залив возвышался прелестный большой остров, покрытый кокосовыми пальмами, а посредине были разбросаны маленькие островки один живописнее другого, представлявшие настоящие роскошные сады, покрытые богатой растительностью. Несколько речек вливались широкими устьями в море, где бушующие волны как будто старались оттолкнуть назад воду, приносимую ими.
— Что за чудная страна! — воскликнул Альваро. — Жаль только, что ее населяют свирепые людоеды, которые, как говорят, питают особенное пристрастие к мясу белых людей. Во всяком случае, это для них редкое блюдо, которым они нечасто могут лакомиться в этих местах… Посмотрим, однако, не спасся ли кто-нибудь из наших матросов?
Альваро влез на обломок главной мачты, еще уцелевшей на каравелле, и сделал это с такой ловкостью, что привел в изумление юнгу. С этой высоты он мог осмотреть весь залив и даже ближайший берег, находившийся на расстоянии нескольких миль.
У подножия высокой скалы Альваро увидал разведенный костер, вокруг которого сидели почти голые люди и сушили свои одежды.
— Матросы с каравеллы! — весело воскликнул Альваро. — Как я рад, что многие из них спаслись! А я думал, что волны уже поглотили их всех.
Он приложил руки ко рту в виде рупора и громовым голосом крикнул: «Э-эй!»
Спасшихся было двенадцать человек и многие из них прихрамывали. Старый лоцман находился тут же. По-видимому, он пострадал меньше других.
— Сеньор Корреа! — крикнул он в ответ, подождав, когда волна отхлынула и шум несколько затих. — Что, судно продолжает погружаться в воду?
— Нет, оно не двигается с места.
— Бросайтесь в воду и плывите к нам.
— В данный момент мне здесь очень хорошо, и я не сойду с судна, пока не уляжется буря.
— Смотрите, чтобы вас не унесло в море. Атлантический океан очень свиреп.
— Постараюсь быть осторожным.
— Если можете, то приготовьте, по крайней мере, плот.
— Я это сделаю. Прощайте, лоцман, и смотрите, не попадайтесь в руки дикарям.
Альваро спустился с обломка мачты на палубу, где его со страхом ожидал юнга.
— До сих пор все идет хорошо, — сказал ему Альваро. — Поищи-ка топор и начнем строить плот. Ураган начинает стихать и, пожалуй, мы сегодня же вечером попробуем пристать к берегу, не подвергаясь никакому риску.
— Там, в каюте лоцмана, есть топоры, — отвечал юнга.
— И в дереве, и в веревках у нас нет недостатка. Но мне кажется, что теперь неплохо было бы позавтракать. Быть может, найдутся какие-нибудь съестные припасы здесь?
— Я знаю, где кладовая! — воскликнул юнга и тотчас же спустился вниз.
Альваро между тем отправился осматривать судно, чтобы определить, как долго оно может выдержать удары волн. Результаты осмотра были неутешительны. По мнению Корреа, каравелла должна была неизбежно пойти ко дну, и довольно скоро.
— Жаль! — воскликнул Альваро. — Можно было бы из обломков построить большую лодку и попытаться достигнуть на ней Антильских островов. Ну, что мы будем делать на этом берегу, так далеко от места обитания людей нашей расы? Хотел бы я знать, чем все это кончится для нас!
Вид юнги, поднимавшегося на палубу с корзинкой в руках, в которой лежали сухари и сало, отвлек его мысли.
— Твои товарищи, наверное, были бы очень довольны, если бы у них была такая еда. Впрочем, на бразильском берегу нет недостатка в плодовых растениях.
Альваро присел на бочонок и только собирался позавтракать, когда вдруг с берега раздался громкий крик лоцмана.
— Сеньор Корреа! Сеньор Корреа!
В голосе старика выражался смертельный ужас. Альваро, бледный и дрожащий, тотчас же вскочил на ноги и бросился к бакборту, откуда можно было видеть берег, не влезая на мачту.
В этот момент с берега раздались страшные крики, перешедшие в настоящее завывание. Альваро посмотрел туда, где под прикрытием скалы потерпевшие крушение развели костер. Но там их уже не было. Они бежали в беспорядке вдоль берега, настигаемые стрелами дикарей, пущенными им вдогонку.
— Сеньор! — вскричал юнга, побледневший как смерть. — Они убивают наших товарищей!
На берегу появилась толпа полуголых дикарей с длинными волосами и головными уборами из перьев. Они были среднего роста, хорошо сложенные, кожа их была раскрашена черными и красными полосами, что придавало им вид настоящих страшилищ. В руках они держали огромные дубины в семь футов длиной, концы которых усеяли острые, как у пилы, зубья; эти дубины представляли, конечно, грозное оружие, так как одного удара было достаточно, чтобы уложить врага на месте. Другие же были вооружены колчанами, из которых они метали тончайшие стрелы, должно быть обмазанные каким-нибудь ядовитым веществом, так как малейшей царапины этой стрелы было достаточно, чтобы свалить с ног человека.
Туземцы преследовали бегущих, опасаясь, вероятно, что они уплывут в море, осыпали их стрелами и разбивали им головы своими дубинками. Корреа, незамеченный ими, присутствовал при этом избиении и в бессильной ярости кричал:
— Остановитесь, канальи! Не то я вас всех перебью, когда высажусь на берег!
Индейцы, однако, не слышали его крика и вообще даже не замечали присутствия каравеллы — так они были заняты преследованием уцелевших от всеобщего избиения людей. Но погоня за человеческой добычей не могла длиться долго, так как дикари бегали быстрее лани. Из двенадцати моряков, уцелевших после крушения, осталось только пять, которые влезли на скалу и оттуда пробовали камнями отражать нападение дикарей. Но вскоре и они были перебиты все до единого. Громкий победный крик раздался с берега, когда пятеро оставшихся моряков превратились в кучу окровавленного мяса.
— Негодяи! — ревел Альваро. — Дикие звери, а не люди!
— Сеньор, теперь они доберутся и до нас? — прошептал юнга дрожащим голосом.
— Мне кажется, они еще не заметили нас, — отвечал Альваро.
— Мы не будем показываться, сеньор.
— А я бы хотел, чтобы они пришли! У нас есть ружья. Мы будем защищаться и отомстим за наших товарищей.
— Что они сделают с их трупами? — боязливо спросил юнга.
— Съедят, конечно. Смотри!
Бразильцы, подобрав трупы убитых, направились к костру, который был разложен старым лоцманом. Одни из них занялись собиранием листьев кокосовой пальмы, другие же подбрасывали сухие ветки в костер. Разложив двенадцать трупов в ряд, дикари быстро стащили с них одежды и срезали все волосы при помощи ножей, сделанных из заостренных раковин. Затем, обмыв их в морской воде, они положили тела убитых на устроенную из ветвей гигантскую решетку, под которой развели огонь. Когда в воздухе распространился запах жареного мяса, дикари, взявшись за руки, начали плясать вокруг огня, издавая неистовые крики. Двое или трое из них, однако, не участвовали в пляске и исполняли роль музыкантов, дули изо всех сил в свистки, очевидно приготовленные из человеческих костей.