Три банана, или Пётр на сказочной планете

Акула доплыла до уединённого заливчика и превратилась в Петра. Пётр сел на самокат и поехал по острову. Остров был пуст и нем. Здесь росли только эвкалипты. На самом высоком эвкалипте висела табличка с надписью:
Д
Вы ещё не знаете, что значит буква Д? А Пётр уже начинает догадываться...
А что же дальше? Поехали к следующему острову, который вырисовывается на горизонте.
 
Огнеус и три золотых волоса Златовласки
При помощи рукавички Пётр стал китом. Он бороздил море во всех направлениях. Примерно на полпути между островами он встретил другого кита. Тот пробубнил:
– Охраняете, охраняете?
– Охраняю, охраняю, – с энтузиазмом пробубнил кит-Пётр.
– Ну, охраняйте, охраняйте, – с ещё большим энтузиазмом ответил ему другой кит.
– Все охраняют, все охраняют? – поинтересовался Пётр.
– Охраняют, охраняют, – подтвердил кит. – Через эту полосу, через эту полосу никто не пройдёт.
– Никто, никто, – весело согласился Пётр.
– Ну, пока, ну, пока, – пробубнил кит на прощание и величественно уплыл.
– Привет, привет! – крикнул ему вслед озорной кит-Пётр и быстро поплыл к острову.
Что ждёт Петра на следующем острове, где на самом берегу стоит табличка с буквой
Е?
Краб или Осьминог? Но там не было ни Краба, ни Осьминога. Там было очень жарко.
Везде пылали большие костры. Деревья за минуту вырастали на пять сантиметров. Между ними бегал красный человек с рыжей бородой и рыжими волосами, ломал ветки и бросал их в огонь.
Посреди острова сидела бледная девушка с золотыми волосами, ниспадающими до самой земли, дрожала от холода и просила:
– Подбрось, Огнеус, потому что я здесь замёрзну! А Огнеус бегал по острову и ломал деревья, пламя поднималось вверх, и жара становилась всё нестерпимее.
– Тепло ли тебе, Златовласка? – спрашивал он девушку поминутно.
– Топи, Огнеус, – сердилась Златовласка. – Ах, как тут холодно.
Огнеус забегал ещё быстрее, костры запылали ещё жарче. Деревья росли и росли, но их едва хватало для поддержания огня.
– Если бы кто-нибудь посоветовал мне, как согреть тебя, Златовласка, – сетовал Огнеус, с которого уже пот лил ручьями, – я дал бы ему всё, чего бы он ни пожелал.
– Но ведь у тебя ничего нет, Огнеус, – засмеялась Златовласка. – Только дрова и огонь.
– Я подарил бы ему, например, три твоих золотых волоса, – крикнул Огнеус.
– Но ведь ты знаешь, что Чёрная дама запретила это делать! – заволновалась Златовласка.
– Ну и что же, что запретила, – возразил Огнеус, – пришла бы сюда сама и хоть часок здесь поработала. Попробовала бы! Ей легко говорить, а у меня уже голова кругом идёт. – Красный человек с рыжей бородой и рыжими волосами на минутку остановился передохнуть.
– Подбрасывай, подбрасывай! – кричала Златовласка. – Разве ты не видишь, как я дрожу от холода? Огнеус вздохнул и снова принялся за работу.
– А на что годятся мои три золотых волоса? – спросила девушка...
– Ни на что, – отрезал Огнеус. – Только тот, у кого есть три золотых волоса Златовласки и три серебряных волоса Сребровласки, может... – Остальные слова потонули в треске огня и хрусте веток.
– Что ты сказал? – рассердилась Златовласка. Но Огнеус лишь махнул рукой:
– Мне некогда.
Пётр наблюдал эту сцену всё ещё в обличье кита. Вдруг его осенила какая-то мысль, он снова стал мальчиком, самокат превратил в комбинезон с охлаждающим устройством, надел его на себя (иначе в этой жаре он бы не выдержал) и вышел на берег.
– У меня есть для вас совет, Огнеус. Огнеус удивлённо оглянулся:
– Кто вы?
– Я ваш друг, – сказал Пётр. – Я хочу вам помочь.
– Не слушай его и топи, – стонала Златовласка.
– Говорите быстрее, а то погаснут мои костры, – подошёл Огнеус к Петру.
– Что вы дадите мне за мой совет? – поинтересовался Пётр.
– Телегу дров, – предложил Огнеус.
– Не хочу.
– Зажигалку.
– Она мне не нужна.
– Спички.
– Тоже не нужны.
– Но у меня ничего больше нет, – огорчённо сказал Огнеус.
Пётр улыбнулся:
– А три золотых волоса Златовласки?
Огнеус тяжело вздохнул и опустил глаза. Он думал.
– Мне холодно, я замёрзну, я превращусь в мороженое! – пищала Златовласка.
– Да, в ванильное, – подтвердил Огнеус, потом подошёл к девушке и выдернул у неё три волоска, так что они зазвенели. – Возьмите, – подал он их Петру. – А теперь я жду вашего совета.
– Пусть Златовласка помогает вам топить, – засмеялся Пётр. – Вот увидите, ей сразу станет тепло.
– Пусть Златовласка помогает мне топить... – с трудом соображал Огнеус. – Ну да! – Он хлопнул Петра по плечу и едва не повалил его. – Ну да, приятель, отличная идея; – И он занялся делом. – Марш! – согнал он Златовласку с её скамеечки. – Топи!
Златовласка с трудом поднялась, сделала несколько шагов и качала ломать веточки, сначала очень маленькие, потом всё большие.
– Огнеус, – закричала она радостно, – мне уже тепло! Сейчас мы оба отдохнём. Смотри, как хорошо горят костры!
Пётр не стал больше ждать. Он снова превратился в кита (в Китовом море это было самое разумное) и отправился к следующему острову.
 
Снеговик и три серебряных волоса Сребровласки
Посреди морской глади между островом Е и островом Т (он уже издали видел эту надпись в центре белого острова, который казался сделанным из сахара) Петра остановил ещё один кит.
– Привет, привет! – пробубнил он.
– Привет, привет! – в тон ему вторил Пётр.
– Куда плывёте, куда плывёте? – спросил кит.
– Охраняю, охраняю, – ответил Пётр.
– Вот хорошо, вот хорошо, – пробубнил кит, – Здесь конец, здесь конец.
– Конец чего, конец чего? – спросил Пётр.
– Охраняемой полосы, охраняемой полосы, – ответил кит.
– А что дальше, а что дальше? – снова спросил Пётр.
– Не ваше дело, не ваше дело. Но я скажу вам, но я скажу вам. Дальше холод, дальше холод. – И, не попрощавшись, уплыл.
Пётр был рад, что кит ни о чём его не расспрашивал. Он надел рукавичку и превратился в тюленя.
Остров был не из сахара, а из снега и льда.
Посреди снега и льда на ледяных креслах с поручнями из сосулек сидели Снеговик с красным носом и Сребровласка, чьи длинные серебряные волосы звенели на ветру, как маленькие колокольчики. Тюлень Пётр вылез на льдину, перелез на заснежённую равнину острова и спрятался прямо за креслами Снеговика и Сребровласки. Отсюда ему хорошо было слышно каждое слово.
– Как здесь грустно... – вздыхала Сребровласка.
– Посмотри на танцующих снежинок, – предлагал ей Снеговик.
– Я смотрю, но мне всё равно грустно.
– Ну, тогда поиграй в снежки.
– Когда я играю в снежки, мне ещё грустнее.
– Может быть, хочешь пососать сосульку?
– Не хочу...
– И малиновую не хочешь?
– Нет, нет...
– И апельсиновую?
– Никакую.
Тишина. Только ветер воет и подбрасывает вверх снежную пыль.
– Мне очень грустно, – снова вздыхает Сребровласка.
– Оставь меня в покое, – отмахивается от неё Снеговик.
– Я хочу к людям.
– Но ты растаешь, если уедешь с нашего острова.
– Но здесь нет никаких развлечений.
– Зато много снега.
– А на что он мне, если я не умею ходить на лыжах.
– Здесь есть лёд.
– Я не умею кататься на коньках.
– Так чего же ты хочешь?
– Поговорить с кем-нибудь.
– Ну, говори со мной.
Но Сребровласка продолжала ныть, как будто у неё болел живот:
– Вот если бы здесь была весёлая компания... Петру только этого и надо было. Он превратился в мальчика, вышел из своего укрытия и низко поклонился.
– Живое существо! – обрадовалась Сребровласка. – Кто ты? Не холодно ли тебе тут? Откуда ты взялся? – Не ожидая ответа, она спрыгнула с кресла. – Вот хорошо, что ты пришел. Мы будем вместе играть. И я тебя никогда не отпущу. Ты должен остаться здесь.