Блондинка на час

– Я не уйду.
Ли казалось, что ее место занял кто-то другой. Иначе как объяснить, что она так себя ведет. Неужели это Ли Смит сбросила на пол туфли и задрала ноги на приборную панель? И она же цепляется за сидящего рядом мужчину? Вообще-то любовь к фильмам ужасов всегда была ее тайным пороком. Но обычно она просто забиралась с ногами на кровать и обнимала какого-нибудь плюшевого зверя. У нее хватило ума понять, что и теперь она обнимает зверя, но он оказался теплый и сильный и позволил ей цепляться за него... и это было совсем не то же самое, что обнимать мишку... А лучше, ох, насколько же лучше!
– Я вообще-то не такая уж трусиха, – прошептала она смущенно.
– Именно такая и именно трусиха.
– Нет. – Девушка попыталась отстраниться, сохраняя остатки собственного достоинства.
– Эй, куда? Я тоже боюсь, так что не вздумайте отпустить меня!
Само собой, это не было правдой, но раз уж он так любезен... К тому же когда еще ей удастся посмотреть хорошее кино, обнимая живого и теплого зверя?
– И не надо думать обо мне как о ребенке, который любит глупые пугалки и страшилки... – прошептала она.
– Почему? Все мы сохраняем нечто детское в душе, и это не так уж плохо. Например, я ужасно боюсь всяких таких фильмов. Вы ведь не отпустите меня?
Но Ли уже перестала воспринимать происходящее на экране. Что такое ужасы Хичкока по сравнению с ее собственными страхами? Детский лепет, вот и все. Например, это свидание. Ни один режиссер не смог бы загнать героиню в такую ловушку, а Ли Смит – пожалуйста! И всего-то дел – решила выпендриться и придумать какое-нибудь прикольное место для свидания, чтобы он не счел ее той самой занудой с ученой степенью... каковой она, по сути, и является. И теперь она невидящими глазами смотрит на огромный экран и идея – такая блестящая на первый взгляд – кажется ей абсолютно идиотской. Ли почувствовала себя очень несчастной.
Сильная женщина смогла бы справиться с ситуацией. Рискованная воспользовалась бы ею. Зрелая и светская повела бы мужчину на балет. Попытки стать другой ни к чему не привели. Если женщина рискнула скинуть туфли и задрать ноги на приборную панель – это может изменить ее внутреннее самоощущение... а может и не изменить.
«Со мной это не сработало, – сказала себе Ли. – Я не чувствую себя раскованной или зрелой. Я чувствую себя босой. А также трусливой и занудной».
Вздохнув, она отстранилась от Марка. Самообман – удел слабых. Плюшевый мишка – это хорошо, но ей вовсе не нужна поддержка, чтобы смотреть любимый фильм.
– Вы можете и дальше держать меня за руку, – сказал Колсон. – Я совсем не против.
– Я видела этот фильм сто раз.
Ли готова была разреветься от чувства собственной неполноценности. Ну почему она так неженственна, так неумела? Это свидание было с самого начала обречено на провал. Вчерашнее тоже, но там она была Кэнди и могла сделать вид, что это не считается. А сегодня Ли стала сама собой и чувствует себя ужасно.
– Думаю, в этом-то и кайф. – Он продолжал говорить о кино.
– В смысле? – Вплотную занявшись самоедством, Ли как-то упустила нить разговора.
– Такие фильмы можно смотреть бессчетное количество раз...
Но Ли больше не хотела говорить о кино. Она сняла ноги с приборной панели и села прямо.
– Я так больше не могу.
– Как так?
– Не могу притворяться другим человеком.
Колсон молчал довольно долго. Ли терялась в догадках, пытаясь представить себе, о чем он думает.
– Что это значит? – Вопрос прозвучал до обидного индифферентно.
– Я пыталась казаться крутой и стильной. А на самом деле я зануда. Интеллектуалка, которая сто раз смотрит Хичкока и получает удовольствие от собственного страха.
– Что с вами, Ли? – Он повернулся и воззрился на девушку с искренним изумлением. – Кто посмел назвать вас занудой? Это не так, потому что мне совсем не скучно и я не променял бы ваше общество ни на какое другое. А что касается трусости и кино... Пусть трусишка. Но вы самая прелестная трусишка из всех высокоинтеллектуальных любительниц Хичкока. Поэтому я был просто счастлив, когда вы держались за мою руку.
Ли не знала, плакать или смеяться... и верить ли ему. И почему это так много для нее значит?
– Вы сами сказали, что не любите слишком умных женщин.
Она пожалела о том, что слова эти сорвались с языка. Ведь Марк говорил это Кэнди, а не ей.
– Когда я такое сказал? – после паузы поинтересовался он.
– Ну... Кэнди мне рассказала сегодня утром, – промямлила Ли.
– Не знал, что вы знакомы с Кэнди.
Так, нужно взять себя в руки. Ли постаралась успокоиться и привести мысли в порядок. Надо выкручиваться. Эх, жаль, что она никогда не умела красиво и вдохновенно врать. А уж после этого эксперимента вообще прониклась отвращением ко всякого рода уловкам. Но что делать – не признаваться же во всем прямо сейчас? Нужно как-то потянуть время, а потом она все ему расскажет. Будем надеяться, мистер Колсон сможет с юмором отнестись к ситуации. Итак:
– Конечно, я знаю Кэнди. Мы с ней выполняем одну и ту же работу. Только смены разные.
– И дружески болтаете по выходным.
– А что, нельзя?
– Мне показалось, вы довольно разные. Поэтому странно слышать, что такие разные девушки сдружились.
– Ну, я бы не назвала это дружбой... Она просто... хотела поменяться сменами.
– Ах вот как. И заодно наболтала много всего интересного. Например, о том, что мы ужинали вместе?
– Мы просто решили обменяться впечатлениями. Девушки всегда так делают, если парень приглашает обеих по очереди.
Черт его знает, правда ли кто-нибудь обменивается впечатлениями в таком случае, думала Ли. У нее самой не было повода убедиться. Но раз уж она выдумала себе головную боль, надо как-то выкручиваться.
Колсон выключил звук, и фильм стал немым и оттого еще более страшным. Но Ли было не до кино. Происходящее в машине пугало ее гораздо сильнее.
– И все же вы очень разные, и потому меня удивляет ваша дружба, – гнул свое Марк.
– Ну и что? – защищалась Ли. – Она неплохая... веселая и добрая.
– С этим не поспоришь. – Он задумчиво кивнул. – Хочу вам признаться – она не в моем вкусе.
– Почему это? – Ли стало обидно.
Она так старалась!
– Я не люблю женщин, которые ведут себя вызывающе.
– Кэнди не такая! Она просто немного яркая.
– Как скажете. Значит, яркость – не мой стиль.
Это задело Ли за живое. Глупо, конечно. Кэнди раздражала ее именно своей вызывающе яркой внешностью, так что в принципе Марк прав... но кто он такой, чтобы судить? И вообще – разве не этот парень буквально накануне утверждал, что не любит умных женщин?
– И какие же девушки вам нравятся? – Вопрос прозвучал резковато, но ей было плевать.
Она даже не обратила внимания на то, что на экране шел ее любимый эпизод.
Колсон не спешил с ответом. Потом сказал:
– Трудно сказать. Думаю, это понимаешь, когда встречаешь именно такую девушку.
– И как часто это случается?
– К сожалению, очень и очень редко.
Ли удержалась от искушения спросить, является ли их встреча тем самым редким и счастливым событием. Вместо этого она выпалила:
– Вы были женаты?
– Нет. А что?
– Просто хотела знать, была ли в вашей жизни женщина, с которой вы были готовы связать свою жизнь навсегда. Ну, знаете, клятва верности, «вместе, пока смерть не разлучит нас» и все такое.
– Нет, – сказал он, и Ли поразилась, как много эмоций можно, оказывается, вложить в это короткое слово. – Я никому не клялся в вечной верности и любви.
– Но были готовы это сделать?
Он взглянул ей в глаза, и Ли подалась назад – этот взгляд напугал ее.
– Почему ты спрашиваешь? – хрипло спросил он.
– Да так. – Больше всего ей хотелось завизжать и выскочить из машины.
Что его так задело?
– Забудь.
Колсон провел рукой по лицу, словно стирая эмоции, и быстро сказал:
– Прости. Это немного болезненная для меня тема.